Анатолий Ромов - Бесспорной версии нет (сборник)

– Д-да. Конечно.

– Светлана Николаевна, нам надо встретиться. Есть серьезный разговор. Как у вас со временем завтра? Скажем, в первой половине дня… В час дня? Пропуск будет выписан. Адрес вы знаете. Жду. Всего доброго, Светлана Николаевна.

Сообщив о заявлении Гарибова дежурному на Петровку, 38 и договорившись о направлении опергруппы на квартиру Гарибовых, набрал номер отдела. Сказал снявшему трубку Линяеву:

– Сергей, ты или Хорин свяжитесь с Петровкой. Заявление Гарибова есть, я им уже сообщил. Выезжайте с ними на квартиру Гарибовых.

– Понял, Борис Эрнестович.

Разглядывая в окно мокрую мостовую, подумал: «По сути, о «кавказце» мы по-прежнему ничего не знаем».

До вечера пришлось заниматься текущими делами. Вся опергруппа была в сборе. Хорин упорно звонил по всем мыслимым и немыслимым окраинам, выясняя, не видели ли там Кудюма. Линяев сообщил: следы пальцев, взятые в квартире Гарибовых, отправлены в лабораторию.

Иванов уже собирался уходить, когда раздался звонок. Он снял трубку:

– Иванов вас слушает.

Он явственно слышал чье-то придыхание. Наконец мужской голос спросил:

– Простите, Борис Эрнестович?

Голос довольно мягкий. Но вопрос прозвучал твердо, без колебаний.

– Борис Эрнестович. Извините, кто это говорит?

– Я звоню вам по поводу Гарибова.

– По поводу Гарибова?

– Да. Вернее, обстоятельств, связанных с Гарибовым. Вы ведь в курсе.

– Сначала скажите, кто вы? Я ведь должен знать, с кем говорю?

– Вы это узнаете. Но я хотел бы сказать вам об этом лично.

Человеку, который с ним говорит, наверняка за сорок. Судя по голосу, занимает в жизни не последнее место.

– Вы хотите со мной встретиться?

– Да. Но только на нейтральной почве.

– Как понять «на нейтральной почве»?

– Где-нибудь в городе. Это возможно?

Может быть, это кто-то, связанный с «кавказцем»? Вряд ли. «Кавказец» не из тех, кто сам полезет в петлю. Скорее, звонивший как-то связан с Гарибовыми. Иначе откуда этот человек узнал его телефон?

– Возможно. И когда вы хотите встретиться?

– Чем скорее, тем лучше. Сейчас вы можете? Скажем, минут через сорок. Вас это устраивает?

– Вполне. Где мы встретимся?

– В кафе. – Голос назвал кафе в центре, в котором собиралась главным образом молодежь. – Но вы должны обещать, что придете один.

Иванов не любил давать обещаний. Но в любом случае в кафе он отправился бы один. Поэтому сказал:

– Хорошо. Я приду один.

– Спасибо. Буду ждать вас в кафе. На первом этаже, столик в дальнем углу. Там может быть очередь, на всякий случай я предупрежу швейцара. Скажете ему… Скажете, что вы к Алексею Павловичу. На мне будет серый костюм, очки. А как я узнаю вас?

– Я подойду и представлюсь.

– Значит, через сорок минут. До встречи.

– До встречи.

Положив трубку, Иванов посмотрел на часы. Без пятнадцати шесть. По манере говорить – голос культурного человека. Как минимум с высшим образованием. Интересно… В кафе он должен быть в двадцать пять седьмого. Время еще есть. На встречу он пойдет один. Но подстраховка нужна.

Он нажал кнопку и вызвал Хорина и Линяева. Через минуту они сидели у него в кабинете.

– Только что мне позвонил какой-то человек. Сказал, что хочет поговорить по поводу Гарибова. Назвался Алексеем Павловичем.

Линяев промолчал. Хорин скорее из вежливости отозвался:

– Интересно…

– Встреча назначена на восемнадцать двадцать пять, в кафе. Этот Алексей Павлович попросил, чтобы я пришел один. Я и без его просьбы пошел бы один. Но поскольку все это касается не только Гарибова, но и Садовникова, сами понимаете.

– Понимаем, – кивнул Линяев.

– Придется вам посидеть в машине. Подъедете чуть позже меня. Встаньте и ждите. Если я выйду и просто сяду в свою машину, поезжайте следом. Когда остановлюсь – поговорим. Остальное – по обстоятельствам.

…У кафе Иванов остановил машину почти у входа, осмотрелся.

На ступеньках небольшая очередь. За стеклянной дверью – пожилой швейцар. Фуражка с золотым галуном, как положено. Табличка «Мест нет». Очередь человек десять. Девочки, мальчики – самым старшим не больше двадцати. За окнами кафе темно, вспышки светомузыки.

Стараясь не привлекать внимания очереди, Иванов вышел из машины. Подошел к двери, постучал в стекло. Встретившись взглядом со швейцаром, показал глазами: надо. По виду его сейчас можно было принять за лицо свободной профессии. Возраст неопределенный. Одежда – тонкая кожаная куртка, свитер, узкие брюки, ботинки, рассчитанные на уличную слякоть. Все, как надо.

Швейцар приоткрыл дверь:

– Вам что, молодой человек? Мест нет, все занято.

Чуть надавив, Иванов быстро проскользнул в образовавшуюся щель. Очередь подалась было за ним. Из-за этого швейцар отвлекся, накидывая скобу. Не давая опомниться, Иванов тихо, со значением проговорил:

– Мне очень надо. Вас должны были предупредить.

Не дожидаясь ответа, прошел в зал. Здесь по-прежнему вспыхивала светомузыка, но уже смешиваясь с глухими ударами из динамиков и общим шумом зала. Огляделся. Кафе в основном заполнено такими же мальчиками и девочками, что стоят снаружи. А вон и столик в дальнем углу. Лицом к залу сидит человек в сером костюме и очках. Невысок, худощав. Волос на голове почти нет, а их остатки на неровном черепе аккуратно подстрижены. Маленькие светлые усики. На вид – немного за сорок. Достает сигарету из лежащей на столе пачки.

Иванов подошел, остановился у столика. Сигареты достаточно редкие, «Фифс авеню». И зажигалка не из дешевых, электронный «Ронсон».

– Простите, вы Алексей Павлович?

– Совершенно верно. Алексей Павлович. А вы Борис Эрнестович?

– Борис Эрнестович.

– Садитесь. Не знал, что вам заказать, поэтому пока взял только себе.

– Мне только кофе. – Иванов сел.

Мужчина смотрит, чуть улыбаясь. В прищуренных серых глазах настороженная приветливость. Похоже, взгляд отработанный. Для своего возраста моложав. Тонкая голубая рубашка, подобранный в тон галстук, на левом безымянном пальце кольцо-печатка.

– Слушаю, Алексей Павлович. Вы хотели со мной поговорить?

– Хотел. – Алексей Павлович протянул пачку. – Пожалуйста. Вы курите?

– Не курю.

– Прекрасно. А я – если позволите. – Алексей Павлович взял зажигалку, не спеша прикурил. Глубоко затянулся, осторожно выпустил дым в сторону. Сделав несколько затяжек, положил сигарету на край пепельницы:

– Понимаете, все это… Звонок вам по телефону, встреча здесь… Все это я затеял по собственной инициативе. Сам. Но толкнула меня на это забота о безопасности нескольких людей… Им угрожает серьезная опасность. Очень серьезная.

– Кому «им»? Что это за люди?

– В первую очередь, конечно, это я сам. Во-вторых, это мои друзья.

– Кто именно?

– Люди в высшей степени порядочные. Со всех точек зрения. В том числе и с точки зрения закона.

– Прекрасно. Ну а остальное?

– Что остальное?

– Кто они? Их имена, фамилии? Где живут, работают?

– Могу назвать только одного человека. Гарибов Георгий Константинович. Вы ведь его знаете?

– В какой-то степени. А вы хорошо с ним знакомы?

– Это мой друг. Давний и очень близкий.

– И что же Гарибов? Что ему угрожает?

Алексей Павлович вздохнул:

– Борис Эрнестович, вы ведь все знаете про Гарибова. Давайте говорить начистоту.

– Давайте. Я с самого начала за это. Так что же я про него знаю?

– Вы прекрасно знаете, что на него напали. Знаете, что под угрозой жизни его заставили отдать двадцать тысяч рублей. Вам все это известно.

– Допустим. Интересно только, откуда это знаете вы?

– Мне рассказала Светлана Гарибова. Насмерть перепуганная. Ну и, чтобы у вас не было никаких сомнений, вот моя визитная карточка.

Иванов взял протянутую визитку, прочитал: «Шестопалов Алексей Павлович. Заслуженный деятель науки РСФСР. Директор НИИ «Дорстрой».

Шестопалов продолжил:

– По Москве ходит убийца. Вооруженный. Сегодня он ограбил Гарибова, до Гарибова побывал у кого-то еще. Завтра придет еще к кому-то.

– Вы не подозреваете, с кем этот убийца может быть связан?

– Дорого бы я дал, чтобы понять это. И все же я думаю… – Шестопалов помолчал. – Я думаю, что он как-то связан с городом Сочи.

– Почему именно с Сочи?

– Борис Эрнестович, вы можете допустить, что это предположение носит чисто интуитивный характер?

– Не знаю. Интуиция всегда имеет под собой реальные обоснования. Хорошо. Раз вы не хотите сейчас об этом говорить, вернемся к этому потом. Вы сказали: «Завтра придет еще к кому-то». Почему вы в этом так уверены?

– А вы в этом не уверены? Есть у меня такое предчувствие. Исхожу из характера.

Шестопалов подозвал официантку.

Пока он делал заказ, Иванов вспомнил: «До Гарибова побывал у кого-то еще». А если «кавказец» приходил к кому-то еще и Шестопалов об этом знает? Вообще-то фраза была произнесена как оговорка, но к ней стоит вернуться.