Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

— Привет! — слегка улыбнулась ему Кэрол.

Он поднял на нее свои яркие синие глаза и улыбнулся в ответ.

— Привет.

Она села напротив него за стол и стала наблюдать, как Дороти, домработница, повар и прислуга в одном лице, накрывает на стол. Дороти была очень подвижной и проворной женщиной, в руках у нее все горело, и с возрастом ее сноровка и удивительная энергия ничуть не уменьшались. Вот уже двадцать пять лет она работала у Куртни, завоевав сердце этой суровой требовательной женщины. Кэрол тоже полюбила ее, ассоциируя с Мадлен. У Дороти не было семьи, но она, похоже, не сильно переживала по этому поводу, живя в этом доме и считая своей семьей Куртни, Рэя, а теперь и Кэрол.

Как-то Куртни предложила ей взять помощницу, но Дороти обиделась и распереживалась, что данное предложение вызвано тем, что она плохо справляется со своими обязанностями. И Куртни не смогла убедить ее, что просто хочет облегчить ей работу, сняв часть нагрузок и обязанностей. Дороти была непреклонна, заявив, что если претензий к тому, как она работает, нет, то никакие помощницы ей не нужны. Куртни не настаивала. Она не любила вводить в свое окружение, а тем более в дом, новых людей, отдавая предпочтение тем, кто рядом уже давно. В семейном бизнесе, перешедшем ей по наследству от отца, когда она была еще совсем молоденькой и только закончившей университет, но уже тогда работающей с отцом, ее доверенными людьми и партнерами были, в основном, проверенные годами и наделенные не дюжим опытом. Куртни высоко ценила каждого, и для нее было настоящей трагедией, если кого-то теряла. Но такое случалось редко. По доброй воле никто от нее не уходил. Вот сейчас, например, заболел ее личный адвокат. Он служил еще ее отцу, но его почтенный возраст ничуть не смущал Куртни. Старик не знал поражений, его боялись и уважали, склоняя перед ним голову. Многие прилагали немалые усилия, чтобы переманить непревзойденного юриста на свою сторону, но Уильям Касевес был не только умен и талантлив, но и очень предан, сначала Патрику, своему другу, а потом и его дочери. Старика и Куртни связывали не только деловые отношения, между ними была крепкая дружба и взаимная привязанность. В данный момент Уильям Касевес отдыхал и лечился в одном из лучших санаториев, куда его отправила, не смотря на возражения, Куртни. Инфаркт, подкосивший так внезапно такого сильного и жизнестойкого человека, был для нее болезненным ударом.

Кэрол тоже любила его. Одни его насмешливые хитрющие глаза чего стоили, мгновенно покорив ее сердце! К симпатии добавилось еще и чувство благодарности. Через год после того, как Кэрол уехала с отцом из ненавистного городка, Элен вдруг потребовала вернуть ее назад. Не из любви или одиночества, а потому что не хотела, чтобы дочь купалась в роскоши и строила успешную жизнь, когда она прозябает на окраине городка в паршивом притоне, а ее жизнь — это грязь, болото, из которого ей никогда не выбраться, в котором она хотела утопить и Кэрол. Девочка ясно помнила, как она вопила, душа ее в унитазе: «Хлебай дерьмо, как я всю жизнь его хлебаю!». Она не хотела, чтобы Кэрол была счастлива, хотела ее погубить. Отпуская Кэрол с отцом, Элен делала это не по доброте душевной, а лишь из желания лишний раз поиздеваться над дочерью, отдав на растерзание его жене, уверенная, что та ни за что не захочет, чтобы девчонка прижилась в ее доме и сделает все, чтобы от нее избавиться. Она рассчитывала, что Кэрол сама взмолится забрать ее назад, даже если и нет, то она сама ее оттуда заберет через некоторое время. То, что она исчезнет пока и не будет мозолить ей глаза очень даже устраивало Элен на тот момент, когда Рэй за ней приехал. Это давало ей время на то, чтобы все обдумать и решить, что делать с девчонкой дальше. Она стала для Элен слишком опасна, зная все ее секреты о том, как и кого она отправила на тот свет. Она собиралась поломать девчонку, окончательно, раз и навсегда отбив в ней желание противится своей судьбе и ей, своей матери. И сделать так, чтобы ей даже в голову не пришло хотя бы вспомнить о преступлениях матери, не говоря уже о том, чтобы кому-то о них поведать. Если поломать не получится, Элен планировала от нее избавиться. Так же, как раньше избавилась от тех, кто ей мешал. С удивлением она узнала от Пэгги, что Кэрол успешно прижилась в новом доме, и даже умудрилась понравиться жене Рэя, которая все-таки приняла ее в свою семью. И все трое были довольны, и Рэй, и Куртни, и даже Кэрол, тем, что она теперь жила с ними. Они баловали девчонку и осыпали своими милостями, обращаясь, как с принцессой, она жила в большом красивом доме, носила брендовые вещи и купалась в роскоши. О, это повергло Элен в страшную ярость! Совсем не для того она отпустила свою дочь туда, чтобы она осталась довольна, чтобы ей было хорошо. Пришло время вернуть ее на место и напомнить о том, что никакая она не принцесса. О, она горько поплатиться за то, что продалась этой богатой мрази Куртни, за что, что лизала ей зад и возомнила, что будет жить в этой семейке, бросив свою мать в нищете и грязи. Эта хитрая неблагодарная стерва пожалеет о том, что купалась в роскоши, пока мать ее прозябала здесь, обслуживая грязных шоферюг. Эта маленькая дрянь отработает каждую минуту, проведенную в богатстве и удовольствии. Ее здесь затрахают до дыр, когда она заставит ее работать. Она уже достаточно выросла, и бездельничать Элен больше ей не позволит. Будет пахать, как проклятая, и Элен будет отдавать ее самым мерзким и неприятным клиентам в наказание. Она превратит ее в помойку за то, что возомнила из себя принцессу. Надо только потребовать, чтобы Рэй привез ее назад. Она мать, у нее все права, и они не посмеют ее удерживать. Что Элен и попыталась сделать.

Когда Куртни рассказала о том, что Элен требует вернуть ее, Кэрол затряслась от ужаса.

— Выгоните меня на улицу, убейте, только не отдавайте ей, — едва слышно прошептала она дрожащим голосом.

— Ты не вернешься, если сама не захочешь, — заверила Куртни, делая вид, что не замечает страха и отчаянья девочки, которая была на грани истерики. — И из этого дома тебя никогда не выгонят, а если ты еще раз так скажешь, я обижусь.

— Простите меня… пожалуйста, простите, я не хотела вас обидеть, — пролепетала Кэрол, и из глаз ее потекли слезы.

— Забыли, — отрезала Куртни. — Не переживай и ничего не бойся. Ты останешься здесь.

— Но разве она не сможет меня забрать, ведь она моя мать, у нее есть все права? — беспокоилась девочка.

Куртни снисходительно улыбнулась, и столько уверенности и силы было в этой улыбке, что Кэрол успокоилась.

— Если я говорю, что она не заберет тебя, значит так и будет. Забудь об этом.

И действительно, все было так, как сказала Куртни. Она поручила Уильяму разобраться с этим делом, в результате чего, Элен не только не вернули дочь, но и лишили родительских прав. Кэрол опасалась, что для этого нужно будет рассказывать о том, как она жила с матерью и что между ними происходило, но даже этого не потребовалось. Уильям навестил Элен и после того, как она отказалась уладить конфликт миром, собрал показания у преподавателей в школе, где училась Кэрол, и у живущих поблизости от мотеля Элен людей, которые с радостью поведали о том, какой недостойный образ жизни она ведет, и что девочку неоднократно видели побитой. Показания были задокументированы и подписаны. Уильям побывал в местном полицейском участке и больнице, собрав сведения о попытке самоубийства девочки и, не смотря на то, что Кэрол тогда отказалась от обвинения матери в том, что это она подтолкнула ее к этому поступку, этот факт был приобщен к делу. Кэрол не знала, что Пэгги дала показания, рассказав о том, как Элен обращалась с дочерью, что ненавидит ее, а главное — продала девочку одному из посетителей, что и повлекло за собой попытку самоубийства. Ее слова подтвердились результатами обследования в больнице, куда попала девочка с перерезанными венами, где был отмечен факт потери девственности, и наличие мужского семени в теле. Кэрол также не знала, что Уильям был и у Берджесов, которые рассказали, как однажды зимой девочка прибежала к ним домой, заплаканная и без верхней одежды. От Кэрол потребовалось только подписать подготовленное Уильямом заявление о том, что она не желает жить с матерью. Всего этого было более чем достаточно, чтобы Элен лишили родительских прав.