Зимнее солнце - Влада Ольховская

То, что Андрей был всего лишь ранен, один раз и не слишком опасно, ничего хорошего не сулило. Почему Матвей не задержал его? Или не добил? Этот может, жалостью к ублюдкам он не отличается… Так почему же не смог? И где Таиса, успел ли он?..

Нет, не нужно об этом сейчас думать. Такие мысли губят, а не помогают. Если поддаться им, желание нажать на спусковой крючок станет слишком сильным, а это все-таки неправильно. Даже в случае такого существа, как Андрей Алексин.

Гарик выждал еще немного, позволяя Андрею самому отпереть замок и войти в гараж. Он подозревал, что внутри найдется немало улик, связывающих этого человека с убийствами. Понятно, что часть своих трофеев Андрей подсунул Серенко, чтобы подставить охотника. Однако такие, как он, слишком гордятся своими победами, чтобы полностью потерять память о них. У него еще что-то есть… И будет лучше, если его задержат внутри, чтобы он не попытался сделать вид, будто не был в этом гараже много лет и вообще не представляет, что там скрыто.

Лишь услышав, что Андрей занят чем-то, Гарик двинулся с места. Он подошел к гаражу, замер на пороге, входить внутрь было слишком опасно: человек с таким охотничьим опытом и ловушки мог расставить.

Андрей и правда возился с какой-то сумкой, но, увидев направленный на него пистолет, медленно выпрямился. Похоже, он искал аптечку, потому что нож из раны он пока благоразумно не вытащил.

– Не дергайся, – посоветовал Гарик. – И подними ту руку, которая все-таки работает. Думаю, компания у нас появится минут через двадцать, потерпишь.

– Это какое-то недоразумение…

– Даже не начинай. Я знаю, кто ты такой. Ты знаешь, кто я. Не нужно уходить в пустую болтовню.

– Ну, попытаться стоило, – усмехнулся Андрей. – Будешь спрашивать, что стало с твоими спутниками?

– Нет. Я все равно узнаю позже, ты ненадежный источник. Ты можешь ляпнуть что-нибудь такое, что придется тебя пристрелить, а это серьезно испортит мне резюме.

– Ты это можешь? Пристрелить меня? Ты правда способен на убийство человека?

Андрей, при всем своем безумии, был неплохим психологом – иначе он не оставался бы вне подозрений так долго. Он отлично разбирался в людях, к любому мог найти подход. Он умел заглянуть в душу и теперь видел то, что Гарик знал о себе с самого начала.

Он не мог убить. Несмотря на все свои громкие слова, злость, даже на грани отчаяния не мог и все. Это было не в его природе. Матвей убивать умел, хоть и без удовольствия – просто такой вот он уродился. А Гарик – нет, и это вовсе не означало, что он готов был тут рыдать и едва удерживать пистолет в дрожащей руке.

Андрей заметил то, что ему показалось слабиной, двинулся вперед – медленно, осторожно, зная, что забрать пистолет одной рукой будет трудно.

– Ты же не такой, как я, – вкрадчиво говорил он. – Ты действуешь по закону, вызываешь полицию… Так зачем в меня стрелять? Я ранен, я никуда не убегу…

– Прекращай, а? – поморщился Гарик. – Ты реально ожидаешь, что я сейчас в панике начну отступать и вопить, чтобы ты не приближался? Мы же не в фильме, парень. В фильмах почему-то не учитывают один очень полезный вариант.

Прежде, чем Андрей успел сообразить, что происходит, Гарик опустил пистолет ниже и выстрелил – в ногу. В колено, чтобы даже случайно не задеть никакую крупную артерию… а еще сделать так, чтобы охотиться Андрей уже не смог никогда.

Андрей с воем покатился по грязному полу. Гарик поставил пистолет на предохранитель, убрал за пояс и теперь равнодушно наблюдал за тем, кто для многих сумел стать воплощением худших кошмаров.

– Знаешь, а ты ведь сказал верно, – задумчиво бросил Гарик, прислушиваясь к далекому еще вою сирен. – Ты теперь никуда не убежишь.

* * *

Таиса предполагала, что преодолеть случившееся будет сложнее. Она ожидала кошмаров – с безжалостным ледяным лесом, темной водой, утаскивающей на глубину, с яркими красными пятнами среди абсолютной белизны… Но ничего такого не было. Таиса допускала, что подобные последствия настигнут ее позже. Форсов считал, что это попросту показатель стабильной здоровой психики: умение преодолеть травму и двигаться дальше.

В больнице Таиса все-таки оказалась, но все понимали, что это скорее мера предосторожности. Девушка не возражала: теперь она могла спокойно отлеживаться в уютной одиночной палате, а не разбираться со всем бардаком, который творился в Змеегорье и его окрестностях. Аресты, допросы, задержания… Ее такое не привлекало.

Да и скучать ей не приходилось. Оставаясь одна, Таиса жадно читала одну за другой книги из списка, который дал ей Форсов. Он не говорил, что уже точно решил взять ее на обучение. Но разве такие списки составляют просто так, без особой причины?

Гостей у Таисы тоже хватало. Помимо родственников и знакомых, к ней регулярно наведывался Гарик. С его подачи на прикроватной тумбочке стояли не только роскошные букеты цветов, но и крошечная пихта в горшке. Гарик и сам толком не сумел объяснить, зачем притащил дерево. Он лишь с загадочным видом объявил, что так нужно, и удрал из палаты.

Пару раз заходил Форсов – чтобы проверить, как она, и передать ей список. К третьему визиту он уже знал все подробности этой истории и готов был рассказать о них. Все понимали, что Таиса это заслужила.

Андрей Алексин действительно впервые убил не в Змеегорье, туда он прибыл уже состоявшимся преступником. Его первое убийство было кровавым и неуклюжим, за решеткой он не оказался лишь потому, что ему повезло.

Он родился в одной из тех семей, которые называют неблагополучными – и вполне обоснованно. Вряд ли ему когда-либо доводилось видеть своих родителей абсолютно трезвыми. Родители же слабо представляли, сколько у них вообще детей. В этой семье никто никого не воспитывал, все просто кое-как существовали под одной крышей.

Его братья и сестры уверенно шли по стопам старшего поколения и потихоньку спивались. Андрей же оказался не таким, алкогольный дурман его не привлекал, у него были свои желания, поначалу непонятные ему. Ему хотелось чего-то, сулившего непередаваемое удовольствие, но слишком неясного, чтобы просто пойти и взять это. Он пробовал многое – и выпивку, и наркотики, и секс, в унылых, давно нуждавшихся в ремонте домах, среди которых он вырос, хватало способов получить такие вот нехитрые развлечения. Все это не ослабило желание внутри него, лишь вызвало раздражение, заставив действовать решительней.