Георгий Миронов - Игуана

- Несчастные люди, - пояснил он "Гору" - шуты, уроды, карлики, идиоты. Кальдерон в драме "Врач своей чести" рассказывает о короле, который приказал выдавать своему шуту по сто золотых эскудо за каждую удачную шутку, и вырывать зуб, если ему не удастся его рассмешить

- У этого, - "Гор" кивнул головой на портрет дель Кориа, - кажется не все зубы на месте. Должно быть, не самый был большой шутник. А откуда Вы, полковник, знаете про Кальдерона. Вроде, в военной академии этому не учат.

- Это уже после академии. Нужно было убрать одного театрального режиссерика...

- Такой был большой "шишкой", что понадобился полковник Броунинг?

- Да нет. Просто он волочился за третьей женой Локка. Он ведь жутко ревнив, наш босс. Ну, да кончайте разговоры, - свирепо бросил Алекс Броунинг, словно не он только что пустился в воспоминания.

- Только один вопрос, полковник. На хрена боссу вся эта мутатень, карлики, уродины-, придурки???

- Они далеко не все придурки. Вот этого не забудьте снять - этот, например, прозванный Эль Примо, - он указал на портрет кисти Веласкеса, на котором был изображен карлик с на редкость умным, даже мудрым печальным лицом, - был одним из образованнейших людей своего времени... Вы что, не знаете, что сын босса...

- Знаем, как не знать. Но тем не менее - зачем?

- Это же так просто, старина: чтобы его любимый сын, который почти не выходит из Эскориала, мог убедиться, что не он один обделен господом Богом. Ну, поживее, ребята, вертолет ждет нас, чтобы лететь на прием к королю Испании.

- Мы на самом деле заявимся на прием? Я не уверен, что сумею сыграть свою роль и при дворе.

- Тебе не придется, старина Боб, мы возвращаемся в аэропорт. Самолет готов к вылету. Не будем больше испытывать судьбу. Я не уверен, что в Маракеше нашим людям удастся удерживать Гора от принятия резких решений. То есть его-то удержат в аэропорту, есть для этого множество технических прикупов... Но он может связаться с Вашингтоном, Госдеп свяжется с Министерством иностранных дел Испании, чтобы извиниться за задержку с прибытием. А у них тут так все хорошо, что язык не повернется признаться, мы не те, ребята, за кого себя выдаем.

- А картины? Зачем менять? 3абрали бы те, что заказал босс, и вся недолга.

- Э, нет, старина: тут у босса интрига. Копии изумительные, подделаны даже все надписи и печати на оборотной стороне, - надо только вставить их в рамы аккуратно, чтобы не заметили. А так - ну, узнают, что ты был ненастоящий Гор, - ну расскажет директор про невинную шутку с напылением, ну, предположат, что вся эта затея задумана, чтобы украсть какую-то из работ. Но какую? Если все - на месте. Конечно, при тщательном осмотре, при сложнейшей экспертизе, с привлечением асов атрибуции типа профессора Мишеля Гренеля из Франции, Джона Дюринга из Англии, Ежи. Пшибышевского из музея в Кракове, Егора Патрикеева из Москвы, - можно доказать, что та или иная работа - копия. Но время... А мы улетим, привезем подлинники боссу, и концы в воду. Самолет борт №2313 сгинул где-то в районе Бермудского треугольника. Так то...

- Пошевеливайтесь, господа. Вам, извините, что напоминаю, платят так хорошо, что вы должны быть просто реактивными.

В 9. 40 вертолет испанского МИДа поднялся над парком Дель Ретиро, лег на бок и элегантно ушел в сторону аэропорта.

Из вертолета Броунинг связался с имевшимся у него номером абонемента в МИДе, оставленным для телефонной связи на крайний случай.

- Передайте господину министру, что мой визит к Его Величеству Королю Испании откладывается, как и наши переговоры в МИДе, на неопределенное время. Надеюсь, смогу прилететь на будущей неделе. Подробности обсудит секретариат. А сейчас, в связи с резко ухудшившимся состоянием здоровья Президента США, я срочно вылетаю в Вашингтон.

- Если король и министр спросят, что с президентом, каков будет ответ?

- Сердечный приступ. В последнее время он пережил множество нападок.

У него ведь диабет. А стрессы резко увеличивают выброс сахара в кровь. Результат, - микро инфаркт. Извините за эти медицинские подробности, но Вы спросили, я ответил. Прошу ещё раз передать мои заверения в совершеннейшем уважении и к Вашей стране и к Его Величеству, равно как и к Его Высокопревосходительству господину Министру.

- Может быть, Вы хотели бы переговорить с господином Министром?

- Увы, нет возможности. Я уже весь в вашингтонских делах, сейчас буду звонить Хилари. Прошу меня понять.

- Да-да, конечно. Разумеется, господин Министр поймет... Форс-мажорные обстоятельства... Прощайте, господин государственный секретарь.

- Ха, он даже не заметил, что говорил я, а не ты.

- А у нас голоса похожие.

- Не голоса, а интонации: мы с тобой, дружище, говорим как бывшие офицеры ВВС, а не дипломаты. Так что рано или поздно наша афера все равно раскрылась бы. Но, тишина, - подлетаем. Слава богу, кажется наш самолет на месте.

В 10 часов самолет "Боинг-", борт № 1214 взмыл в небо над Мадридом и взял курс на Гибралтар.

В 10. 20. он ещё был на связи с наземными службами, и точка на экранах локаторов была совершенно четкой. В 10. 21 точка исчезла. Прервалась и радиосвязь.

В 10. 25. точка снова появилась на экранах, восстановилась радиосвязь.

Но борт №1214, развернувшись над Гибралтаром, вновь взял курс на Мадрид и совершил посадку в Мадридском аэропорту.

В аэропорту Ричарда Гора встречали представитель администрации Короля и ответственный сотрудник Министерства иностранных дел.

Не мотаться же каждый раз министру. Что это госсекретарь США, - то он, видите ли, прилетает в Мадрид, то улетает, то снова прилетает.

Увидев вытянутые лица встречающих, Ричард Гор убрал с лица заготовленную на борту улыбку.

- Что случилось, господа? Мы были вынуждены сесть в Маракеше, и, черт побери, никакой связи с Мадридом, чертовы магнитные бури! Ну, как тут у вас, надеюсь все в порядке?

В 10. 37 самолет авиакомпании "Иберия" борт № 2313 "проявил"" себя к удивлению операторов станций слежения за самолетами, пересекающими

Атлантику; восстановилась с ним и радиосвязь. Первый пилот с удивлением отметил, что и сам ничего не понимает. Чудеса какие-то. Наверное, магнитные бури.

В 14 часов по местному времени самолет борт №2313 приземлился на частном аэродроме в Техасе

В 14. 15 вертолет с командой полковника Броунинга и картинами из Музея "Прадо" уже были в "Эскориале".

В 14. 30 в присутствии адвоката мистера Роберта Локка помощник окружного прокурора миссис МакКормик предъявила г-ну Локку обвинение сразу по нескольким статьям - там были и организация убийств, и организация похищения картин из Музея личных коллекций в Москве, и организация похищения картин из музея "Прадо" в Мадриде, и заказ на похищение картин из ряда личных коллекций в Париже, Варшаве, Будапеште, Мюнхене, Барселоне, Флоренции, Санкт-Петербурге.

- Потянет на несколько пожизненных сроков, - удрученно заметил на ухо Локу его адвокат.

- О чем Вы говорите? Мне 81 год! Мне некогда сидеть по тюрьмам! Они что, собираются меня арестовать?

- Похоже на то.

- Добивайтесь немедленного выпуска под залог. Сумма значения не имеет.

- Разумеется, сэр. Но сидеть Вам придется, во всяком случае, после суда.

- До суда ещё дожить надо, - хмуро заметил Локк.

И как в воду глядел.

Когда пришедшие по вызову Бэт МакКормик эксперты определили однозначно, что и гравюры японских мастеров - Хокусая, Хиросиге, Утамаро, Харунобу, и картины из "Прадо", - это все отличные копии; когда он понял, что на копиях гравюр японцев были установлены специальные датчики, которые неумолимо свидетельствовали о происхождении работ; что все работы, которые он приказал выкрасть из "Прадо" ещё там, в Мадриде, были заменены копиями; когда он понял, что попался как мальчишка на операцию Интерпола, сердце куда-то провалилось, и он потерял сознание.

Пока он был без сознания, даже без заключения его под страну, был решен вопрос о выкупе, 50 миллионов долларов не показалось слишком большой суммой. Он стоил дороже!

После того, как он пришел в себя, находясь под домашним арестом, он успел привести в порядок все свои дела.

Еще хорошо, что лучшие работы, которые были официально куплены у коллекционеров, в музеях или на крупных аукционах "Сотбис", "Кристи" и "Дом Друо" в Париже, были записаны сразу как собственность сына, Хуана Локка.

Ну, конфискуют копии. Бог с ними. А подлинники останутся сыну. Как и "Эскориал". Он тоже записан на сына.

Кажется, старина Локк ещё разок обвел судьбу вокруг пальца, ещё раз обманул всех!

Он сидел в глубоком кресле, служитель привез ему куб кругового обзора, с четырех сторон были в кубе картины. Любимые, портрет Филиппа II кисти Пантохи де ла Круза, портрет дона Диего де Вильямайор, работы того же Пантохи де ла Круза, мужской портрет кисти Эль Греко и "Мадонна с младенцем" работы Франциско де Сурбарана.

- Первые - три - копии, Сурбаран - настоящий. Ну и что? Я их одинаково люблю. Надо ли было ломать жизнь себе и сыну страстным стремлением к идеалу?