Раймонд Чандлер - Спящая красавица

Он положил трубку на аппарат и откинулся на подушки. Никаких признаков горя я не заметил на его красивом лиде. Наоборот, от сильного возбуждения порозовели его щеки, глаза заблестели. Мне показалось, что он чем-то был вдохновлен.

Вскоре он выпрямился на кровати.

— Звонила жена. Сегодня утром умер мой отец. Я его единственный наследник, так что ко мне переходят все деньги.

— Вам повезло.

— Не издевайтесь надо мной, милейший.

Он медленно обвел взглядом палату, наверняка считая, что она слишком мала для такой важной особы, как он.

— Что вы согласитесь сделать за сотню тысяч?

Я молчал.

— Будете ли вы молчать о нашем сегодняшнем разговоре?

— Вы мне предлагаете сто тысяч?

Он кивнул, наблюдая за мной, совсем как кот, следящий за птичкой.

— Те самые сто тысяч, которые вы обещали разделить с Гарольдом Шерри?

— Может быть, это удастся устроить.

—- И полагается ли мне вместе с деньгами пуля, как это было запланировано в отношении Гарольда?

Он сморщил нос, что должно было означать улыбку, и пробормотал:

— Идите к черту! Вы несерьезный человек.

— Слишком поздно предлагать сделки, мистер Леннокс. Гарольд уже беседует с сотрудниками шерифа, и никакие ваши миллионы не смогут замять скандал, в особенности после прорыва нефти. Так что в скором времени эти люди явятся и к вам. Что вы собираетесь еще мне сказать?

Он долго молча лежал в подушках и смотрел в потолок. Вспышка энергии и радость, охватившая е’го при известии о смерти отца, погасли, оставив его совсем инертным. А когда он снова заговорил, его голос звучал просительно, что наверняка далось ему с трудом:

— Вы ведь знакомы с моей дочерью Лорел, не правда ли?

— Да, немного знаком.

— И она вам нравится?

— Очень.

— Хотели бы вы оказать Лорел услугу? Я прошу вас сделать это не ради меня, а только ради нее.

— Вы отлично знаете, что все эти дни я был занят ее поисками. Со вторника.

— Можете прекратить поиски. Сейчас жена сообщила мне по телефону, что вчера вечером Лорел вернулась домой. Я одновременно узнал, что дочь моя жива, а отец умер.

Мое сердце сильно забилось.

— Где же она была?

— Бродила вокруг, как я понял, собираясь с силами, чтобы вернуться.

— В каком она состоянии?

— Не в очень хорошем. Мэриан пришлось дать ей снотворное, потому что Лорел не совсем избавилась от мысли покончить с собой.

Снова наступило молчание. Леннокс лежал совершенно неподвижно, вытянув руки вдоль тела, словно пытаясь понять и разделить затруднения дочери.

— Не покончила ли Лорел с кем-то еще? — осторожно намекнул я.

— Да... в этом-то все дело.

— Столкнула Нелсона Бегли с обрыва?

Он едва заметно кивнул.

— У нас на самом утесе расположен внутренний дворик с низенькой оградой. Лорел сидела там, .стараясь отчистить какую-то птицу от нефти. Бегли, вероятно, заметил Лорел с дороги и поднялся туда. Неожиданно появившись, он испугал ее, и она столкнула его вниз.

— Гарольд Шерри видел, как это случилось?

— Вряд ли. Он сидел в машине на дороге. Единственной свидетельницей была мать Лорел.. Но Шерри сообразил, что могло произойти, тем более что мне никак не удавалось успокоить Лорел, она кричала и рыдала. Вот он и запросил сто тысяч долларов, чтобы «позабыть» о случившемся. А к этому присоединились и другие дела, о которых просто не стоит вспоминать за давностью лет.

—' Вы не хотите мне о них рассказать?

— Нет. Я хотел уплатить сто тысяч, чтобы все осталось между нами, и до сих пор не отказываюсь от этого.

— Кто предложил план «похищения»?

— Я. Это соответствовало нашим представлениям о Гарольде Шерри. А потом я не мог придумать иного способа раздобыть деньги.

— План имел и другое преимущество,— усмехнулся я.— Если бы вам удалось вчера застрелить Шерри, вас никто не стал бы обвинять.

Он бросил на меня заинтересованный и даже одобрительный взгляд, но промолчал.

Я не успокаивался:

— Мне все еще не ясно, почему Лорел столкнула Бегли с утеса.

— Да и мне тоже, признаться. Жена предполагает, что Лорел могла запомнить его еще с детских лет. Возможно, она даже видела, как он застрелил ее няню.

— Лорел находилась в доме Руссо, когда это произошло?

— Возможно. Эллисон часто забирала ее к себе домой поиграть с сынишкой.

— Ну а в тот самый вечер?

— Я не помню.

— Это ведь был вечер накануне вашего отплытия на «Кэнон Саунде». Неужели вы позабыли свой последний день на берегу?

— Как ни странно, позабыл. Весь день я пил. Практически меня пришлось погрузить на борт судна.

— Если ваша дочь провела тот вечер в доме Руссо, то ведь кто-то должен был забрать ее оттуда и отвезти домой. Кто же это сделал, вы?

— Я уже сказал, что ничего не помню.

— В то время Элли Руссо была вашей подружкой, не правда ли?

— Ничего подобного.

— Если она не была вашей подружкой, почему же вы стреляли в Нелсона Бегли?

Леннокс резко выпрямился:

— Это Сомервилл наболтал?

— Кто сказал — не имеет значения. Вопрос состоит в том: почему вы стреляли в Нелсона Бегли на судне?

Он болезненно поморщился и тяжело вздохнул.

— Значит, Сомервилл. Ему это непростительно. Хорошо, короткое время Элли была моей подружкой или девушкой, называйте как угодно. Точнее говоря, пока я ожидал своего назначения на берегу. Когда я утром поднялся на борт «Кэнон Саунда», то понятия не имел, что Элли убита. Узнал я об этом лишь через несколько недель, когда к нам пришла первая почта. Мы уже находились в азиатских водах. Поскольку на судне я был офицером связи, то свои письма распечатывал в числе первых. Кто-то прислал мне газетные вырезки об убийстве Элли, в которых имелось подробное описание подозреваемого в убийстве.

— Которое соответствовало внешности Бегли?

— Совершенно верно. Мой неизвестный корреспондент прислал такие же вырезки и Сомервиллу, после чего тот стал сильно нервничать. И затем эта история с цистерной... Что касается меня, то я не потерял головы. Я вызвал Бегли к себе в рубку, достал из сейфа пистолет сорок пятого калибра и держал Бегли под при-' целом, пока вел допрос. Он признался, что в тот вечер находился поблизости от дома Элли. Когда я показал ему газетные вырезки, он не выдержал и побежал. Я бросился следом за ним и машинально нажал спуск. И слегка ранил Бегли, но от выстрела начался пожар на судне. Однако виноват в пожаре, согласитесь, был все-таки Сомервилл, ибо из-за его недосмотра прохудилась цистерна. И если Сомервилл после стольких лет молчания надумал поднимать скандал, то пострадает в

первую очередь он сам. С сегодняшнего, дня я глава нефтяной компании, в которой он работает.

Я усмехнулся, не скрывая издевки. Вряд ли Джеку Ленноксу удастся долго козырять своим званием. Я отлично понимал, что в его рассказе правда искусно переплетена с откровенной ложью, но не в моих интересах было сейчас выводить его на чистую воду.

— Кто же прислал эти вырезки вам и Сомервиллу?— спросил я.

— Не знаю.

— Было ли еще что-нибудь вложено в конверт? Записка?

— В моем ничего не было.

— А почерк на конверте?

— Адрес был напечатан на машинке.

— Зачем вам прислали эти вырезки, как вы считаете?

— Чтобы причинить боль.

— Значит, отправитель должен был знать, что вы и Сомервилл были с Элли в близких отношениях, не правда ли?

— Полагаю, что так.

— Сколько человек знало, что вы были ее любовником?

— Никто не ’знал.

— Ну а дети, Лорел и Том?

Леннокс наклонился ко мне, глаза его широко открылись, словно я своим вопросом нанес ему неожиданный удар.

— Вы допускаете, что эти вырезки мог послать маленький мальчик? Или Лорел? Но ведь ей было тогда всего три годика, а Тому не больше шести?

— Разумеется, я этого не допускаю, но они оба могли,разболтать о том, что видели.

Леннокс откинулся на подушки и задумался над моими словами.

— Подумайте, кому именно могли они рассказать?

— Нет, это немыслимо! Но вообще-то...— Он беспокойно завертелся на постели.— Я недавно спрашивал вас, согласны ли вы оказать огромную услугу моей дочери?

— Но вы не уточнили какую?

— Не согласились бы вы какое-то время заботиться о ней? Может быть, отправиться с ней в небольшое путешествие?.

— Об этом я подумаю.

— Для раздумий нет времени. Это надо сделать немедленно, сегодня же утром. Я могу предоставить в ваше распоряжение реактивный самолет и пилота. И разумеется, я вам хорошо заплачу.

— А куда вы хотите нас отослать?

— За границу, разумеется. Пожалуй, лучше всего в Англию, у нас там прочные связи.