Хрустальная пирамида - Симада Содзи

— Наверное, многие не поверят в это, но, извините, это правда. Это Пол залил цемент, а не я. Бог дал мне шанс сбежать от Алексонов, и я его не упустил, только и всего. Пол погиб в результате несчастного случая с аквалангом, когда мы вместе были в воде. У меня не было октопуса. Но даже если б он был, Пола все равно не удалось бы спасти. Я был далеко. Смерть человека — неприемлемая вещь. Все, что я могу сказать, это то, что Бог мгновенно забирает жизнь у тех, кто прошел ее до конца. Я не могу смириться с этим! Понимаю, что чувствовал брат в австралийской пустыне. И опять подумал об этом, когда услышал вашу историю.

— Я не хочу обманывать сидящих здесь друзей. Мне нужно только знать правду, — сказал Митараи.

— Это абсолютная истина, говорю, как перед Богом. Пол усердно работал над тем, чтобы превратить подземелья Иджипт-Айленд в крепость для своего бедного сына. Огромная установка для опреснения морской воды. Мощный электрогенератор. Брат начал создавать маленький подземный сад. И кинозал, и библиотеку. Думаю, вы знаете, что кое-что из этого было почти завершено. Пол был готов на все ради своего несчастного сына, которому недолго осталось. В отличие от меня он не обращал внимания на женщин. Он был из тех ученых, кого могла заинтересовать только умная женщина. Мы с ним часто шутили на тему, что мы такие разные, хотя и близнецы. Моя любовь к женщинам, вероятно, была вызвана лихорадкой, которой я болел вскоре после рождения.

Единственной женщиной, в которую влюбился Пол, была Энн Боринг. Она в буквальном смысле была скучной [39] , по крайней мере, с моей точки зрения. Вся жизнь для нее заключалась в книгах и лабораторном оборудовании. Это мать Роджера. На нее по неосторожности попал диоксин, и она родила такого ребенка. Мой брат любил Энн. Настолько, что ни одна женщина не могла заменить ее. Роджера он тоже любил. Даже в случае смерти Пола он не должен был умереть. Подземный дом на Иджипт-Айленд был наполовину готов. Думаете, я бы убил такого брата? Я не шучу! Наоборот, я мог бы совершить убийство, чтобы спасти его вместе с сыном.

— Тогда поясните это. Раньше вы говорили секретарю и окружающим: мол, если с вами что-то случится, то это будет очень загадочное происшествие. Нормальному человеку разгадать ее окажется не под силу, поэтому нужно будет поручить расследование самому лучшему сыщику. Несмотря на то что по вашему утверждению это была случайность, каким образом вы заранее знали, что возникнет не поддающаяся пониманию ситуация? — спросил Митараи.

Ричард на некоторое время замолчал. Наконец ответил:

— Попали в больное место. Вы, наверное, мне не поверите… Это я так шутил. Я все размышлял, как мне отделиться от Алексонов. Но не думал, что когда-нибудь осуществлю это на практике. Признаюсь, я даже представлял себе ситуацию, когда мой брат умрет. Эти фантазии давали своего рода отдых моей голове, когда случались перерывы в работе. Я не прошу вас верить мне, но это факт. Вот почему я часто шутил таким образом. Я придумывал разные варианты действий на случай, если брат умрет на Бич-Пойнт, как обдумывают ходы в шахматной партии. Нетрудно было предвидеть, что возникнет сложная ситуация. В конце концов, следовало представить дело так, будто умер я. И моя фантазия вдруг стала реальностью. Прямо накануне прибытия съемочной группы. Я был готов проклясть свою судьбу. Мне было бы по душе более спокойное развитие ситуации. Я не хотел так торопиться. Но Бог послал мне такое испытание… Ну как? Вы мне верите?

Во взгляде Ричарда Алексона впервые показалась мольба.

— Хорошо. Четырнадцатого августа неожиданно появилось тело утонувшего мужчины, который, как предполагали, умер два года назад. И это был ваш близнец. В то время вы думали совершенно так же, как ваш брат в австралийской пустыне.

— Правильно. Пока я смотрел на мертвое лицо моего брата, идея постепенно сложилась. Сначала я подстриг его бороду ножницами, затем через расческу побрил японской электробритвой. Это выглядело так, словно у человека, не носящего бороды, за ночь выросла щетина. Волосы я тоже постриг и нанес средство для укладки, чтобы он выглядел точно так же, как я. У меня хорошо получилось, потому что я всегда делаю это сам. Как будто моя душа отделилась и занялась моим телом. Оказалось на удивление похоже. Мне даже самому стало неприятно. Когда я принял решение, у меня в запасе оставалось достаточно времени. Было еще пол-одиннадцатого утра, а встреча в ресторане с режиссером Тофлером намечалась в час. Я отнес тело на шестой этаж башни, одел в свою пижаму и оставил в странной позе плывущего человека. Кроме того, приготовил ведро морской воды с большим количеством растворенной в ней сажи и спрятал его в большом гардеробе на шестом этаже. Там же спрятал труп брата после окончания окоченения. Ну, а что было дальше, вы знаете.

— После того как телохранители ушли к себе на пятый и четвертый этажи, вы во время шторма перенесли труп Пола Алексона на седьмой и вылили ведро воды на кровать, тело, стены и пол, а ведро бросили в море. Но здесь возникает вопрос: как вы заперли комнату изнутри? Металлическая дверь запирается засовом, который двигается снизу вверх. Невозможно задвинуть его снаружи ниткой, проволокой, магнитом или чем-то подобным. А маленькое окно закрыто тканью.

Ричард с вызовом посмотрел на Митараи.

— Эта невозможность закрыть засов должна была подтвердить версию наводнения и использования пирамиды в качестве насоса. — Он удовлетворенно кивнул. — Вы догадываетесь, мистер Холмс?

Митараи облокотился на ручку дивана и медленно оперся головой на левую руку.

— Эту дверь, надежную, как в банке, невозможно запереть снаружи. Здесь не о чем спорить. Значит, вы должны были сделать это изнутри. Но как вы сбежали после этого? Ни на стенах, ни на потолке нет никаких секретных устройств. Вы же не призрак, чтобы проходить сквозь стены или потолки.

— Правильно, мистер Холмс, — сказал Алексон и стал ждать.

Митараи помолчал.

— Тогда все, что осталось, — это поцарапанное окно.

Ричард поджал губы.

— Окно со странными царапинами и едва заметными отпечатками обуви.

Выражение лица Ричарда не изменилось.

— Это до смешного просто. Как утверждал Пол, именно простота вводит в заблуждение. Трудно поверить, что вы сбежали через окно. Оно было надежно закрыто. С другой стороны, могло быть так. Стекло можно было вынуть из стены вместе с рамой. Никто не пробовал это сделать, но если достаточно сильно нажать, оно могло оторваться от стены и упасть на лестницу.

Я снова раскрыл рот. Как просто! Никто раньше об этом не говорил.

Мне кое-что не нравилось в этой закрытой комнате. Конкретно говоря, засов на двери, который нужно было поднять вверх, чтобы ее запереть. Если б Ричард Алексон устроил там утопление, маленький вертикальный засов должен был быть опущен, даже если б основной засов не двигался. Потому что тот, кто находился внутри и изо всех сил пытался выбраться, должен был открыть его в первую очередь. Но засов оставался запертым. Меня очень смущал этот момент.

— Вы сняли оконное стекло вместе с рамой и опустили его на лестницу внизу. Именно в этот момент получились царапины. Далее вы ухватились за приготовленную заранее веревку, которая свисала с перил на крыше, и спустились. А окно подняли и вставили его обратно в стену. Для надежности вы вдавили его ногами, поэтому на внешней стороне стекла остался слабый отпечаток ботинка. Затем снова спустились на лестницу и забрались на крышу. Так что создать видимость запертой изнутри комнаты оказалось очень просто. Потом вы, разумеется, отвязали веревку. Остальное понятно. Утром, ровно в десять, Рикки Сполдинг с остальными охранниками, как вы им и поручили, пришли вас разбудить. Вы лежали на животе на подвесном мосту, ожидая их прихода. Когда они стали стучать, вы крикнули в верхнее вентиляционное окно: «Голова раскалывается, дайте мне еще немного поспать!»

Господин Алексон, этот трюк в вашем мастерском исполнении был смелым шагом. Вы влюбились в свои актерские способности. То, что вы были живы в десять утра, сделало загадку еще более трудной, но помешало версии со Стивом Миллером и пирамидой-насосом, на которую вы рассчитывали. Потому что работа огромного насоса, сопровождающаяся ревом, могла происходить только в ненастную ночь. В противном случае она привлекла бы внимание всех, кто находился внутри и снаружи пирамиды, кроме слабослышащих. Ваш трюк с голосом из-за двери означал, что вы остались живы после попытки убийства пирамидой-насосом. Вот и все. Мне с трудом удалось преодолеть эту нестыковку во время фальшивого раскрытия тайны преступления в павильоне «Парамаунта». Но это говорит о хаосе в вашей голове, а также дает понять, что у вас не было времени, вы не успели спокойно обдумать свой трюк. В этом обстоятельстве заключено сейчас ваше спасение. В любом случае, эта ваша ошибка вселила в меня уверенность в том, что вы останетесь жить.