Рори Клементс - Мститель

Болтфут выглядел несчастным. Он дорожил Джейн больше всего на свете и тревожился о малыше в ее утробе. Ему была непереносима сама мысль о том, что он может потерять и его. Но он чувствовал себя беспомощным, ибо все, что он мог сделать – это лишь быть рядом с супругой. Участие в войнах против испанцев и дикарей – ничто по сравнению с этим. Он винил себя в том, что они потеряли своего первенца, словно бы каким-то образом мальчик унаследовал его дурную кровь, как и его увечная нога была свидетельством принятия им на себя грехов своего отца и предков.

– Что скажешь, Болтфут? Для тебя есть работа. Вытерпишь пятиминутную разлуку с Джейн?

Болтфут втянул плечи, его лицо помрачнело.

– Вы – хозяин, господин Шекспир, – тихо произнес он, и по его интонации было понятно, что он не хочет расставаться со своей супругой.

– Да, Болтфут. И у меня для тебя есть простое, но интересное задание. Я хочу, чтобы ты прошелся по всем своим старым укромным уголкам на верфях – по пивным, тавернам, лавчонкам и причалам Саутуарка, Дептфорда, Блэкуолла и прочих районов – и поговорил, с кем сможешь, о Роаноке и Новом Свете.

Болтфут хмыкнул, и Шекспир счел это согласием.

– Найди, если сможешь, моряка, который был на борту того корабля, что участвовал в самом первом путешествии, когда колонистов везли на их новую родину. Или послушай, что рассказывают другие. Узнай, какие ходят слухи, что думают моряки о случившемся с пропавшими людьми. Живы они или мертвы? Если мертвы, то как они умерли? Если живы, то где они могут находиться? Мне нужно знать, какие там условия, как они могли выжить. А самое главное, я хочу знать, мог ли кто-нибудь из колонистов вернуться в Англию.

Болтфут посмотрел на Джейн, словно надеясь, что она попросит своего хозяина по возможности не отпускать его, поскольку он нужен здесь – присматривать за ней в эти последние несколько недель.

– Спасибо, господин Шекспир, – сказала Джейн, – уверена, что это нужная работа и она пойдет нам обоим только на пользу. Ему необходимо занять свои мысли чем-то еще.

– Хорошо. Что ж, решено. Позже мы с тобой обсудим подробности, Болтфут. – Шекспир снова обратился к Джейн. Уже менее уверенно он тихим голосом произнес: – Умоляю, Джейн, скажи, где госпожа Шекспир?

Джейн опустила взгляд. Ее госпожа ясно дала ей понять, что не желает разговаривать с супругом.

– Она сегодня не в духе и сказала, что ей нужно побыть одной. Она с Мэри.

Шекспир улыбнулся.

– Спасибо, Джейн. Когда увидишь госпожу Шекспир, пожалуйста, передай ей, что все мои мысли о ней и что я все понимаю. Я должен отправиться в Эссекс-Хаус, но, если она пожелает, я могу увидеться с ней позже.

– Да, хозяин, – сказала Джейн, по-прежнему отворачивая взгляд, затем поспешила прочь, насколько ей позволял ее огромный живот.

Лучи закатного солнца окрасили небеса золотом и багрянцем. Завтра будет еще один знойный день.

– Вот только доем, и мы с тобой, Болтфут, выпьем по кварте эля, – сказал Шекспир. – Я расскажу тебе об этом расследовании. Похоже, мы снова становимся тайными агентами, друг мой. Придется тебе стряхнуть пыль со своего каливера и наточить абордажную саблю.

Шекспиру показалось, что он заметил искорку во взгляде своего старого напарника. В конце концов, быть может, Болтфуту будет лучше побыть вдали от забот предстоящего отцовства.

Впервые Шекспир видел такую красивую женщину. Сначала он увидел ее с расстояния, в профиль, в укутанной вечерними тенями длинной галерее Эссекс-Хауса, и пораженный застыл на месте. Комната была отделана прекрасными панелями из вяза, а стены украшали изображения нимф и сатиров на фоне лесных пейзажей. Она смеялась, а ее светлые волосы ниспадали, касаясь мягкой кожи ее затылка и плеч. Ее шея была украшена тремя нитями ожерелья из драгоценных камней, которые показались ему бриллиантами и рубинами.

Он был женат, а Кэтрин была для него самым чудесным из Божьих созданий. И все же Джон не мог оторвать взгляда от этой прекрасной женщины.

Слайгафф шагнул к нему, сжимая рукоять кинжала, заткнутого за плотно облегающий его узкую талию пояс.

Только в последнее мгновение, когда они подошли ближе, Шекспиру удалось оторвать взгляд от этой женщины и заметить, что она о чем-то увлеченно беседовала с Чарли Макганном.

Женщина равнодушно взглянула на приближающегося Шекспира. Ее черные глаза походили на неподвижную темную воду. Она вопросительно подняла бровь. Макганн повернулся к ним, и его мясистое лицо скривилось в ухмылке.

– А, господин Шекспир, вижу, что благоразумие вам не чуждо. Добро пожаловать!

– Спасибо.

– Надеюсь, вы нас познакомите, господин Макганн, – произнесла женщина.

– Мои извинения, леди Рич. Это господин Шекспир. Господин Джон Шекспир.

Шекспир поклонился.

– Миледи.

Конечно же, он видел ее портрет. Пенелопа Рич, сестра графа Эссекса, поговаривали, что она самая красивая женщина при дворе, если не во всей Англии. С этим Шекспир не мог не согласиться.

– Господин Шекспир, – сказала она, – вы, должно быть, брат другого господина Шекспира, поэта графа Саутгемптона, ибо я вижу некоторую фамильную схожесть ваших глаз и бровей, только вы выше.

– Так и есть, миледи. Кроме того, я немного старше.

Макганн обнял Шекспира за плечи. Слишком сильно для дружеских объятий. Шекспир вздрогнул при воспоминании о его руке, подобно тискам сжимавшей его горло.

– Леди Пенелопа, господин Шекспир согласился присоединиться к нашему грандиозному предприятию, собравшему таланты всех мастей. Он намеревается отправиться на поиски и найти одну даму из числа таинственно исчезнувших колонистов, если она вообще существует.

– О, уверена, что она существует, господин Макганн. Это такая захватывающая история. Пожалуйста, разыщите ее, господин Шекспир. Мне бы так хотелось услышать из ее уст об опасностях, которым она подвергалась в Новом Свете, и как ей удалось пересечь океан, чтобы добраться домой в Англию. Это будет главной темой придворных разговоров. И, что самое забавное, это наверняка расстроит Рэли.

– Сделаю все, что в моих силах.

Она улыбнулась наимилейшей улыбкой из всех, что он когда-либо видел.

– И я хочу, чтобы вы пришли к нам завтра вечером поучаствовать в наших летних забавах. Скажите, что придете.

– Миледи… – Он подумал о Кэтрин, оставшейся дома и не желавшей с ним видеться. Когда он последний раз видел ее, улыбающуюся вот так?

Макганн стиснул объятия.

– Он придет, леди Рич. Ручаюсь.

– Это будет чудесно. Кажется, это вы служили у господина секретаря Уолсингема? Вы были тайным агентом и спасли Дрейка от некоего чудовищного убийцы, подосланного испанцами. Я желаю услышать об этом в подробностях и лично от вас, господин Шекспир. Однако сейчас, боюсь, мне придется вас покинуть. – Она приблизилась к нему и коснулась его лица кончиками пальцев правой руки, обтянутой перчаткой. – Волчица зовет, и я должна подчиниться…

Шекспир смотрел, как она удаляется от него по галерее. На ней было золотое с темно-красным или скорее почти коричневым платье с расшитыми рукавами и зауженным лифом. Сзади казалось, что она плывет, подобно изящному королевскому судну на Темзе.

Макганн ослабил захват, затем игриво хлопнул Шекспира по щекам. Шекспиру показалось, что ему обожгло лицо.

– Что с вами, Шекспир? Вы – женатый человек, она – замужняя дама, из этого ничего хорошего не выйдет.

– Вы оказываете леди Рич плохую услугу.

Макганн расхохотался.

– Значит, вы не знаете женщин семейства Деверё. Неспроста ведь она зовет свою мать Волчицей.

– Я слышал, что это прозвище ей дала Ее величество королева.

– Да, Волчица носит его по праву. Если не считать того, что охотится она не на ягнят, а на мужчин, которых потом пожирает. Ее дочери мало чем от нее отличаются.

– Я поражен, с какой безрассудной смелостью, господин Макганн, вы говорите о матери и сестрах графа Эссекса.

– А вам бы хотелось, чтобы я целовал им ноги?

Кем же в действительности был Макганн, размышлял Шекспир, раз мог себе позволить проявлять подобное неуважение и фамильярность по отношению к самому Эссексу и дамам его дома? И что скажет леди Летиция, когда услышит, что этот человек и ее собственная дочь называют ее Волчицей?

Макганн развязал кошель из мягкой кожи, достал монеты и вручил их Шекспиру.

– Вот пятнадцать марок золотом. А теперь идите со мной. Я тут кое-чем заправляю от имени Эссекса и хочу вам кое-что показать.

Шекспир взял монеты, хотя и ощутил прилив омерзения.

– Вы что, его управляющий? Его доверенное лицо?

– Что скажешь, Слайгафф? Гожусь ли я в управляющие Эссекса?

Слайгафф промолчал.

– Ах, зовите меня как хотите, Шекспир, мне плевать на титулы. Но прежде чем мы продолжим, я бы хотел предупредить вас: не вздумайте мне перечить. Никогда. За проявленное ко мне неуважение всегда следует расплата. Но если вы окажетесь добрым малым, то найдете в моем лице самого преданного друга. – Он широко осклабился, словно бы и не угрожал Шекспиру мгновение назад. – Идемте. Я выпишу вам охранную грамоту от имени милорда Эссекса. Она станет вашим пропуском в любое место, куда вам потребуется попасть в связи с расследованием.