Куинн Фосетт - Приключения Майкрофта Холмса

Я рассмеялся: после чтения мои чувства были еще несколько расстроены.

– Обман слишком мягкое слово. Исходя из того, что я прочел, думаю, эти люди способны на невероятную жестокость, чтобы заставить других служить себе. Эта грязь… – Я не мог подобрать другого слова, чтобы выразить крайнюю степень осуждения.

– Именно так, – согласился Майкрофт Холмс. – Но вы не могли не заметить, что они обладают большим опытом по части подкупа тех, кто клюет на их посулы власти.

Я не мог полностью согласиться с ним.

– Эти люди должны быть слишком легковерными, если они ожидают от этих обещаний каких-то результатов.

– Возможно, они идеалисты, или имеют навязчивые идеи, или сумасшедшие, а возможно, стремятся стать частью чего-то большего, чем они сами, – добавил Майкрофт Холмс. Он взялся обеими руками за лацканы своего фрака и сказал:

– Я хотел бы, чтобы вы сегодня, немного позже, вышли по одному моему поручению. Полагаю, вам нужно будет загримироваться.

– Конечно, сэр, – ответил я. За прошедшие месяцы мне уже приходилось выполнять множество таких поручений Майкрофта Холмса. В первый раз я был удивлен, но теперь воспринимал эти поручения так спокойно, как будто они относились к кому-то другому. Если же говорить совсем честно, я радовался им, так как они давали возможность отвлечься от ежедневной рутины.

– Как я должен буду выглядеть?

– Постарайтесь выглядеть так, словно служили в армии, лучше где-то за границей. Будет кстати произвести впечатление, будто вы слегка помешаны, вернее близки к тому, чтобы шагнуть за пределы возможностей вашего рассудка. – Рассуждая, он загибал пальцы. – Прикройте один глаз повязкой. Совершенно не нужно, чтобы кто-нибудь заметил, что у вас разные глаза.

– Если вы на этом настаиваете, – сказал я. Я терпеть не мог носить на глазу повязку, так как это резко ограничивало возможность обзора окружающего мира.

– К сожалению, мой мальчик, я настаиваю. Люди, за которыми вам предстоит наблюдать, очень опасны. Одежду, которая может вам пригодиться, вы найдете в чулане, рядом с буфетной. Подберите также пальто и брюки, чтобы они были вам заметно велики; тогда со стороны будет казаться, будто вы недавно сильно похудели. Это позволит вам быть неблагодарным и проявлять иные дурные качества, не вызывая подозрений. – На лице Майкрофта Холмса застыло отсутствующее выражение, что свидетельствовало о лихорадочной работе мысли. – И вот еще: испачкайте руки, а потом небрежно вымойте их.

– А это еще зачем? – в легкой растерянности спросил я.

– Потому что вы должны казаться человеком, желающим предпринять сомнительные действия, которые помогут ему восстановить утерянное положение. Вам следует дать понять окружающим, что вы были доверенным лицом некоего богатого промышленника, а тот незаконно уволил вас по навету ревнивых коллег. Или придумайте какую-нибудь еще историю о несправедливости. Пусть они предполагают, что вас отправили со срочным поручением в какой-то отдаленный город в Азии или Египте, а возвращаться оттуда в Англию вам пришлось за свой счет, хотя денег у вас не было. – Он мрачно улыбнулся. И пожалуй, вам не повредит, если вы между делом бросите, что, принимая решения, следовали указаниям звезд.

– Но я почти ничего не знаю об этом, – горячо возразил я. Это было совершенной правдой; к тому же весь мой опыт и образование восставали против астрологических изысканий.

– К тому времени, когда вы закончите ленч, я приготовлю кое-какие заметки. Хорошенько запомните их содержание, и вы сможете обосновать причины своих действий. – Он постоял минуту посреди кабинета, покачиваясь с носков на пятки. – А теперь оставьте меня наедине с этими шифрами. Я разобрался с одним, но второй более сложен.

Я немедленно ретировался и отправился переписывать заметки, сделанные мистером Холмсом предыдущей ночью. Я ежедневно занимался этим, но сегодня мое внимание то и дело отвлекалось от привычного занятия: я пытался представить, что же являет собой предприятие, в которое я оказался вовлечен.

Вскоре вернулся Тьерс и приготовил в гостиной легкий полдник из холодного ростбифа и корнуэльской похлебки. На его лице застыло мрачное выражение, двигался он скованно. Когда он раскладывал на столе серебряные приборы, я, к своему удивлению, заметил, что его руки дрожали. Когда Тьерс подал мне свежезаваренный чай, я осведомился о здоровье его матери и заметил, что он вздрогнул.

– Она угасает, мистер Гатри. – У него перехватило горло, но он справился с собой. – Говорят, ей долго не протянуть, несмотря на все, что для нее делают. Спасибо за заботу.

– Вам удается ежедневно проводить с ней какое-то время? – спросил я, наливая себе чай.

– Я провожу с ней все свое свободное время, – чуть слышно ответил он, словно надеялся, что тишина поможет продлить дни его матери. – Когда конец уже так близок… Мистер Холмс очень великодушен. Он знает, что это долго не протянется.

– Э-э… – Я пытался найти наиболее тактичные слова, но в это время Тьерс сам ответил на мой невысказанный вопрос.

– Я говорил с ее врачом не больше часа тому назад. Он сказал, что она проживет самое большее восемь-десять дней.

– Мне очень жаль, Тьерс. Остается надеяться лишь на то, что она избавится от земных страданий. – Я не мог найти слов, которые дали бы истинное утешение в этот момент, и говорил фразы, предписанные обычаем.

– Аминь, мистер Гатри, – заключил Тьерс и оставил меня наедине с чаем.

Я почти закончил работу с записками Майкрофта Холмса, когда он собственной персоной явился в гостиную и позвал Тьерса, чтобы тот подал ему еду. Усаживаясь за стол, он окинул беглым взглядом вошедшего слугу.

– Жаль, что вашей матери приходится принимать лауданум.

– Спасибо, сэр. Благодаря этому она спит, – сказал Тьерс, нимало не удивившись сказанному.

Но я еще не привык в полной мере к способностям моего патрона и, как только Тьерс вышел из комнаты, довольно резко спросил:

– Откуда вы узнали о лаудануме?

Холмс взглянул на меня с легким нетерпением.

– Неужели вы не заметили у него в кармане ложку, обернутую в промасленную салфетку?

– Нет, – признался я. – Но почему я должен был обратить на нее внимание? И какое отношение она может иметь к лаудануму?

– Тьерс очень осторожный и методичный человек, если он порой ошибается, то из-за перестраховки. Он никогда не оставит ложку, в которой содержался опасный препарат, но аккуратно заберет ее с собой. О чем должен думать такой предусмотрительный человек, с тех пор как его мать узнала, что скоро умрет? – Он махнул рукой, обрывая разговор, и мрачно добавил: – Должен сказать вам, что опиаты ужасная вещь. Когда я был совсем молодым, моя собственная мать пыталась преодолеть свои несчастья с помощью этого проклятого зелья, а потом оно продолжило свою разрушительную работу в моем младшем брате. – Холмс потряс головой и резко сменил тему. – Похоже, что мне в конце концов удалось разгадать второй шифр. – Бросив на стол небольшой бювар, он оперся на него локтем и принялся крутить в пальцах цепочку от часов. – Это было чертовски ловко сделано, и мне пришлось очень тщательно подбирать слова. Автор документа – человек больших и недобрых знаний. Помяните мое слово: обнаружить его будет все равно что заглянуть в преисподнюю.

Этот стиль был настолько необычен для Майкрофта Холмса, что я был обескуражен. Мне было трудно задать ему вопрос в том же духе. Наконец я решил ограничиться простейшими словами:

– Почему вы так сказали?

– Совершенно ясно, что составитель этих документов, кем бы он ни был, собирает наиболее предосудительные в человеческой культуре знания, для того чтобы использовать их в самых недостойных целях. – Он произнес эти слова не повышая голоса, но его серые глаза сверкнули стальным блеском. – Нам придется соблюдать крайнюю осторожность во всех действиях, направленных против этого человека и его союзников. Один неверный шаг, и, возможно, нам обоим придется расплатиться чем-то значительно более дорогим, чем наши жизни. – При этих словах он обхватил ладонью свою шею сзади и, как мне показалось, быстрым движением погладил шрам. Затем он дважды тряхнул головой, как будто отрешаясь от подспудных воспоминаний. – Вы будете вооружены, Гатри. Достаточно взять пистолет и нож.

– Я вам уже не раз говорил, мистер Холмс, что не люблю пистолеты. – Я знал, что спорить с ним бесполезно, но что поделать, мне действительно не хотелось иметь при себе огнестрельное оружие. Я считал, что одно лишь наличие пистолета может спровоцировать насилие по отношению к его владельцу.

– Гатри, в целом я согласен с вами. Но позвольте мне сегодня настоять: в кармане у вас должен лежать заряженный пистолет, а за голенищем спрятан нож. Мы разыскиваем не просто преступников, а людей с ужасными, подлыми намерениями, совершенно лишенных совести и подчиняющихся лишь собственным амбициям. Вам нужно быть готовым столкнуться с их худшими качествами, хотя я искренне надеюсь, что до этого не дойдет. Люди, с которыми вам предстоит иметь дело, будут ожидать встречи именно с таким проходимцем, какого вы должны изображать, и, конечно, запасутся кое-какими средствами защиты.