Найо Марш - Убийство в стиле винтаж

– О, это очень любезно с вашей стороны, сэр! Но мне ничего не нужно. Речь идет о моем джентльмене, а я привык о нем заботиться, так что мне все это только в удовольствие.

– Разумеется, но вы ставите меня в неловкое положение, Боб. Пусть это будет просто знаком, что вы не держите на меня зла.

– Ну, если вы так на это смотрите… Большое спасибо, сэр. Спокойной ночи, сэр. Я очень надеюсь, что вы поймаете этого мерзавца. Наш шеф был прекрасным человеком. Не представляю, кто и зачем мог проломить ему голову, пусть даже и с помощью спиртного. Я всегда говорил…

Боб пустился в длинные и путаные рассуждения, не связанные с делом, и Аллейн поспешил удалиться. Он договорился с Уэйдом встретиться в театре и нашел его уже на месте.

– Ну как, мистер Аллейн? Поговорили с костюмером?

– Да, и весьма удачно.

Аллейн передал ему содержание беседы.

– Будь я проклят! – воскликнул Уэйд. – Есть о чем подумать. Как он вам показался, сэр? Надежный человек?

– Думаю, да. Он относится к вымирающему виду – настоящий кокни, без всяких примесей. Коротышка с едким умом и добрым сердцем, независимый, преданный, но острый на язык. Слышали бы вы, как он говорил об Акройде… Мы сможем проверить его показания. Я засек, сколько времени он потратил на сигарету: шестнадцать минут, с учетом того, что он несколько раз прикуривал. Песенка длится три минуты, вместе получается примерно без четверти одиннадцать. Потом он закурил вторую сигарету, которую свернул перед тем, как идти на вечеринку: допустим, это еще три минуты. Итого, он ушел из коридора без двенадцати одиннадцать. А когда все стали спрашивать, где мисс Дэйкрес, мистер Мейер посмотрел на часы и сказал: «Уже без десяти – время ее выхода», – и она появилась примерно через две минуты. Выходит, если Боб Парсонс стоял все это время в коридоре, она не могла залезть наверх.

– Если только он не пытается обеспечить алиби – ее или Хэмблдона.

– Я уже сказал, мы проверим его показания. Но если все эти люди вспомнят, что говорили с ним, будет уже неплохо. Лично я ему доверяю.

Уэйд мрачно уставился на Аллейна и вдруг крепко выругался.

– Господи, Уэйд! В чем дело?

– Проклятье, – пробормотал Уэйд. – Если то, что он сказал, правда… Мистер Аллейн, вы понимаете, что это значит?

– Разумеется. Это значит, что у нас одним махом вылетают все подозреваемые. Печальная новость. Правда, есть еще маленькое окошко…

– Надо немедленно пойти туда и взглянуть на это окно. Черт возьми, ни одного подозреваемого! Вы меня обескуражили. А как же Ливерсидж?

– Никаких шансов, – ответил Аллейн.

– Ливерсидж, на которого все указывает!

– Не только он. Ливерсидж, Бродхед, мисс Дэйкрес и Хэмблдон. Мэйсон так плотно закутан в свои алиби, что его не пробить никакими уликами. Идемте, сэр, идемте. Надо очень внимательно изучить это окно.

Но окно в конце коридора оказалось именно таким, каким описал его Боб: грязным и заросшим паутиной. Уэйд раздраженно повернулся к Аллейну.

– Случай из серии «Кто съел наш мед», – с улыбкой произнес Аллейн.

– Я срочно поговорю с Бобом Парсонсом, – прорычал Уэйд. – И если кто-то скажет, что он соврал, я буду трясти его до тех пор, пока он не выложит всю правду.

– Конечно, все может быть, – согласился Аллейн, – но рассудите сами. Предположим, Ливерсидж – убийца. Он планирует снять противовес. Вместо того чтобы после спектакля незаметно проскользнуть к задней лестнице, что было бы довольно легко сделать, он сначала идет в свою гримерную, зная, что буквально через минуту ему придется выйти в ярко освещенный коридор, где может оказаться кто угодно. Тем не менее он соглашается на этот риск и, выйдя из комнаты, видит перед собой Парсонса. Ливерсидж знает, что Парсонс обязательно увидит, как он поднимется по лестнице: иначе говоря, может выдать его с головой. Несмотря на это, он рискует еще больше, пытаясь его подкупить. Как вы думаете, стал бы он это делать? То же самое относится и к мисс Дэйкрес. Да и вообще ко всем артистам. Уверен, увидев Парсонса, вы поймете, что его подкупить не так-то просто. Разумеется, вы должны проверить его показания, дружище, но я уверен, что он говорит правду. А теперь давайте посмотрим на театр с обратной стороны.

– С обратной стороны, сэр?

– Да. Когда я гнался за мистером Палмером, мне пришла в голову одна мысль, которую я хочу проверить. Пройдем через сцену, хорошо?

И он зашагал по коридору. За кулисами они включили дежурное освещение: две тускло-желтые лампы, мрачновато осветившие пыльную авансцену и верхушки декораций. Вокруг стояла мертвая тишина. Дверь на игровую часть сцены была открыта, и они увидели в нее накрытый белой скатертью стол, стулья в красноречивом беспорядке, куски битого стекла, охапки сухих цветов и огромную бутыль посередине.

– Все это уже можно убрать, – заметил Уэйд. – Мы прочесали каждый дюйм.

– Давайте обойдем сцену сзади, – предложил Аллейн.

Они стали пробираться за полотном задника. Здесь пахло старой краской и засохшим клеем. Аллейн включил фонарик и подвел Уэйда к задней стене.

– Вот лестница на колосники. Думаю, ее и использовал преступник. Вы сняли отпечатки пальцев?

– Да. Отпечатков полно, но пока ничего интересного. Рабочие все время лазили тут взад и вперед.

– Естественно. Так, а теперь взгляните туда.

В задней стене, чуть левее лестницы, виднелась дверь.

– Мы видели ее на плане, – напомнил Аллейн, – и обсуждали, не мог ли через нее кто-нибудь войти – скажем, Мэйсон.

– Верно, сэр. Но эта версия не работает, по крайней мере, с Мэйсоном. Ему пришлось бы пройти через зрительный зал, обогнуть здание с улицы, войти в эту дверь, потом залезть наверх, сделать свое дело, спуститься вниз и бегом мчаться назад по улице.

– Что заняло бы не меньше десяти минут, не говоря о том, что любой прохожий принял бы его за сумасшедшего, – согласился Аллейн. – Нет, это исключено. А дверь я заметил вчера ночью, когда ваш сержант меня чуть не арестовал. У вас есть фонарик? Давайте получше ее рассмотрим.

Они стали разглядывать дверь при свете двух ручных фонарей.

– Американский замок, и ключ торчит внутри, – подытожил Аллейн

– Мои ребята ее проверили, мистер Аллейн, – заметил Уэйд. – Мы все тщательно осмотрели.

– Я в этом не сомневаюсь, друг мой. Что вы обнаружили?

– Дверь была заперта изнутри. Не похоже, чтобы в нее кто-то входил. А если учесть, что из гримерных сюда можно пройти только через сцену, никто не мог попасть к ней незамеченным.

– Никто из актеров.

– Вы намекаете на Мэйсона, сэр? С ним ничего не выйдет. Я и сам был бы рад, но факты не сходятся. Мы проверили все его действия поминутно, даже посекундно. В конце спектакля он сидел в кабинете, и люди видели его из кассы. Потом он подошел к служебному выходу и напомнил вахтеру – Синглтону, – чтобы тот не пускал гостей без приглашений. Синглтон видел, как Мэйсон вернулся в кабинет, а через пару минут пришел к нему сам. Потом в его кабинет заглянул доктор Те Покиха. А через пару минут вы видели, как Мэйсон шел вместе с доктором на сцену.

– Только не с доктором. Те Покиха уже был на сцене, когда мы с Мэйсоном пришли на вечеринку.

– Не важно. Мэйсон все равно ни при чем.

– Согласен. Вы сняли отпечатки пальцев с ключа?

– С ключа? Нет.

– Я понимаю, прошло совсем мало времени, – кивнул Аллейн, – а у вас было столько работы. Если не возражаете…

Он достал из кармана распылитель и пакетик с белым порошком и, попросив Уэйда посветить фонариком, проверил ключ на отпечатки пальцев.

– Ничего. Чист как стеклышко.

– Странно, – нехотя пробурчал Уэйд. – По идее, его должны были часто использовать.

– И пыли тоже нет. Ключ, скорее всего, вытерли.

Уэйд пробормотал что-то неразборчивое. Аллейн повернул ключ и открыл дверь. Снаружи был тусклый переулок с невысоким заборчиком и расшатанной калиткой.

– Я прибежал сюда, когда гнался за мистером Палмером, – сказал Аллейн, – и здесь встретился с вашим сержантом. Дверь, кстати, открывается очень легко.

Он посветил фонариком на петли.

– Отлично смазаны. Приятно, когда рабочий персонал так внимателен к деталям… Вы хотите что-то сказать?

– Мистер Аллейн, простите, но к чему вы клоните?

– К тому, что нам надо заняться этой дверью, Уэйд. А потом мы еще раз посмотрим на план театра, который висит в офисе, и я расскажу вам свою невероятную теорию.

Он присел на корточки и стал разглядывать порог.

– Нет, это бесполезно. Тут нам ничего не светит. Надо попытаться выяснить, кто смазал петли. Займетесь этим? И еще этот вахтер – Синглтон, кажется? Как вы думаете, кто-нибудь из гостей мог войти дважды? Не Мэйсон, а кто-то другой?

– Войти дважды, сэр?

– Да. Через служебный вход. То есть сначала выйти в эту дверь, а потом еще раз вернуться через служебный вход. Само собой, это только предположение.