Найо Марш - Смерть в экстазе

– Клод?

– Да, три недели назад, когда после приема зашел за книгами Гарнетта.

– Намеренно?

– Нет. Случайно.

– Как вы догадались?

– Книги, которые Гарнетт одолжил Огдену, были в коричневой обертке. Их было пять. Так сказала служанка Огдена, и на полке в квартире Гарнетта мы тоже увидели пять книг, завернутых в бумагу. Плюс «Занимательная химия». Но Клод сказал Фоксу, что вернул Гарнетту шесть книг. Он сложил их в плоский чемоданчик-дипломат, там как раз умещаются шесть штук. Я думаю, произошло следующее. Огден по той или иной причине решил убить Кару Куэйн. Возможно, он с самого начала подумывал о цианистом натрии, хотя я склонен думать, что эта мысль пришла к нему позже. Огден знал, что она оставила все деньги «Святому пламени и Ко», где он был крупнейшим пайщиком. Вероятно, вначале он собирался уничтожить книгу, но потом его осенила блестящая идея – подбросить ее Гарнетту. Думаю, Огден придумал этот план, когда де Равиньи привлек к книге общее внимание. Как только гости ушли, он завернул «Занимательную химию» в бумажную обложку. На следующий день, убирая комнату, служанка заметила, что книжка исчезла. На самом деле она стояла на прежнем месте. Просто Огден замаскировал ее под пикантные романы, взятые у Гарнетта. Когда Клод забирал книги, он взял все те, что были завернуты в бумагу, включая «Химию». Думаю, после этого Огден какое-то время выжидал, что последует дальше. Но все было тихо. Шесть книг вернули на полку, и ни Гарнетт, ни Клод ничего не заметили. Огдену в данном случае просто повезло. Я не сомневаюсь, что, если бы Клод случайно не забрал книгу, Огден подбросил бы ее сам, однако причетник упростил ему задачу. Все, что ему оставалось, это улучить момент и стереть с нее все отпечатки пальцев. Огден уверял, что это он показал де Равиньи «Занимательную химию», хотя все остальные свидетели утверждали, что француз сам ее нашел. Если бы наш Сэмюэль заранее придумал свой фокус с ядом, тот факт, что де Равиньи обнаружил на полке его томик, мог бы смутить Огдена, поскольку француз привлек к книге ненужное внимание. Возможно, после этого американец подумал, что неплохо свалить всю вину на Гарнетта и прикарманить его долю из наследства. Но я больше склоняюсь к мысли, что идея с отравлением пришла ему в голову как раз после находки де Равиньи. Иначе он не оставил бы издание на видном месте. Да, да. План с цианидом натрия родился именно в тот вечер. Затея была рискованная, но она почти удалась! Элси, его служанка, могла поклясться, что книга исчезла с полки на следующее утро после вечеринки. Остальные готовы были подтвердить, что накануне вечером ее держали в руках Гарнетт и де Равиньи. Огден устроил настоящее шоу, защищая де Равиньи, но если бы подозрение пало на француза, пропавшая «Химия» могла бы прекрасно сработать и против него. Огден мастерски разыграл свои карты. Он с большой неохотой признался, что является владельцем книги. Потом откровенно рассказал о коммерческой сделке с Гарнеттом и де Равиньи. Еще бы, ведь, чтобы получить наследство, ему требовалось привести дела в порядок. Он все время подчеркивал, что их контракт имеет полную юридическую силу. Хитрая он бестия, этот наш милый Сэмюэль.

– Не сомневаюсь, что вы правы, – неуверенно заметил Найджел, – но все-таки ваш рассказ звучит не слишком убедительно. Как бы вы сумели доказать его виновность без показаний Прингла? С помощью одних отвлеченных рассуждений?

– Нет. У меня есть пара убийственных улик. Только Гарнетт и Огден могли приготовить яд с помощью того, что агенты недвижимости называют «домашним очагом».

– Да?

– Да. Только у них в доме есть живой огонь. У всех остальных, если не считать газовой горелки Джейни, центральное топление или электронагреватели. Цианистый натрий нельзя приготовить без открытого огня, а в последние полгода никто из них не покидал своего дома. Кроме того, Элси сообщила, что через два дня после вечеринки все слуги уехали на праздники, и бедному мистеру Огдену пришлось «справляться самому». Отличная возможность, чтобы заодно «справиться» и с Карой Куэйн. Когда Элси вернулась из Маргита, насладившись ночной жизнью в Марин-Парад, дома все было в идеальном порядке. Только стало чуть меньше соды в деревянной чашке на раковине да разбилась одна термостойкая посудина. Мистер Огден очень неудачно ее уронил, но что поделать? К тому же он быстро заменил ее новой. Бедняга даже сделал вид, что это та же самая, но у Элси глаз наметанный, и она сразу заметила подмену. Короче говоря, пока служанка была в отъезде, он приготовил цианид натрия.

– Но вы не можете знать это наверняка…

– У меня есть еще одна улика.

Аллейн подошел к своему пальто и достал из него тонкий предмет, завернутый в бумагу.

– Я специально ее прихватил, чтобы показать вам. Вернее, украл в квартире Огдена.

Он развернул бумагу. Это была короткая, тяжелая и черная как уголь кочерга.

– Вот откуда он взял нужное ему железо. Конец кочерги явно сточен. Он выровнял поверхность и скрыл следы работы, но кое-какие шероховатости остались. Железо не может само стереться таким образом. Элси со мной согласилась. До ее отъезда с кочергой все было нормально.

– Но при чем тут телеграмма в Австралию?

– Помните еще одно проницательное замечание, которое вы сделали в воскресенье вечером?

– Вообще-то у меня все замечания проницательные.

– Возможно. Но тогда вы сказали, что американский акцент Огдена слишком хорош, чтобы сойти за настоящий. Мне он вначале показался вполне натуральным, но потом я подумал еще раз и решил, что вы правы. К тому же в трудную минуту у него вырвалось одно характерное словечко. Он сказал «без проблем». Но «без проблем» – это стопроцентный австралийский сленг. Так в Австралии отвечают на любое осмысленное замечание. Если вы скажете австралийцу: «Боюсь, ваши брюки горят», – он ответит: «Без проблем». В другой раз мистер Огден употребил слово «нагрузился». Еще один пример чисто сиднейского жаргона. Но когда я спросил, не приходилось ли ему бывать в Австралии, он наотрез отверг мое предположение. Вот почему мы уже отправили запрос в полицию Сиднея, не знают ли они какого-нибудь крепкого и высокого мужчину с американским акцентом и разноцветными глазами. Возможно, это сработает. Кто знает. Но самый главный и самый прочный гвоздь в крышку его гроба вбила мадам графиня де Барсак. Она прислала из глубин своей клиники срочную телеграмму, которая, вероятно, обошлась ей в кругленькую сумму. Звучит она примерно так. «Мадам графиня де Барсак только что узнала о смерти мадемуазель Кары Куэйн. Она считает, что в ее распоряжении находится чрезвычайно важная улика, и настоятельно призывает соответствующие органы арестовать человека по имени Сэмюэль Огден. Вам уже отправлено письмо Кары Куэйн от десятого декабря, которое подробно объяснит необходимость таких действий».

– Бог ты мой, – покачал головой Найджел. – Да, это железная улика.

– Полагаю, что так.

– Видимо, Кара Куэйн написала это письмо после того, как вернулась домой в то воскресенье.

– Совершенно верно. На основании фрагментов, оставшихся на промокательной бумаге, можно составить вполне правдоподобную догадку. Очевидно, Кара описала в нем свою поездку в храм, стычку с Огденом и опасения, которые вызвала у нее эта ссора. Она слишком сильно пристрастилась к героину и боялась, что уже не сможет обходиться без него. Поэтому Кара обратилась к своей старой подруге с просьбой о помощи. Возможно, она даже надеялась, что та найдет какие-то новые источники этой дьявольской отравы. Надеюсь, Кара упомянула в письме, что он ей угрожал. В таком случае…

– В таком случае, – заключил Найджел, – мистеру Огдену не поздоровится.

– Есть еще одна важная информация. Старая няня Хебборн, как вы сами слышали, ночью в воскресенье пробралась в логово Гарнетта и видела начало церемонии. Она описала, как передвигались посвященные, когда формировали круг. По ее словам, первым подошел Огден. Когда мисс Уэйд и Кэндур попытались занять места по обе стороны от Гарнетта, Огден их опередил и сам встал по правую руку от священника. Нянечка сказала, что он нарочно задержал мисс Уэйд, чтобы занять ее место. Теперь понятно почему. Для него это была самая безопасная позиция.

– Думаете, адвокат Огдена будет все валить на Гарнетта?

– Самой собой. Иностранное происхождение мистера Гарнетта, его сомнительная деятельность за океаном – все это мигом всплывет на суде. Надеюсь, он сядет за решетку. Ох, этот Гарнетт и его чертов героин! Думайте, что хотите, но я уверен, что в этой грязной парочке он – худший из двоих.

– И он получит деньги?

– Нет, если мистер Раттисбон сможет ему помешать.

Зазвонил телефон. Найджел ответил.

– Это вас, – сказал он. – Кажется, Фокс.

Аллейн взял у него трубку. Найджел подошел к окну и стал смотреть на улицу.

– Привет, Фокс, – поздоровался инспектор. – Вы меня из-под земли достанете.