Жорж Сименон - Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник)

Тебе приходится изучать город и его окрестности через окно, находясь в постели гостиничного номера…

– Здесь есть муниципальная библиотека?

– А как же, черт возьми!

– Отлично! Будь другом, сходи туда и найди для меня все, что имеет отношение к психическим болезням, извращениям и маниакальным состояниям. И захвати телефонный справочник. Это очень полезная книга, в ней столько информации… Потом узнай, достаточно ли длинный шнур у телефона внизу, и не могут ли они время от времени приносить его сюда.

Потом Мегрэ снова овладевала сонливость; она захватывала его, словно зараза, добираясь до каждой клеточки тела.

– Ну хорошо… Имей в виду, завтра ты обязательно пообедаешь со мной. Завтра ведь суббота…

– А мне надо будет купить на рынке козу! – сообщил Ледюк, нахлобучивая соломенную шляпу.

Когда он ушел, Мегрэ уже дремал, и дыхание его стало ровным, как у крепко спящего человека.

Ледюк поймал в коридоре первого этажа доктора Риво. Он отвел его в сторону и, немного поколебавшись, спросил:

– Доктор, вы уверены, что эта рана не повлияла… не отразилась на умственных способностях моего друга? По крайней мере мне кажется… Не знаю, как вам сказать… Но вы понимаете меня?

Врач неопределенно пожал плечами.

– Он ведь неглупый человек, не так ли?

– Еще бы, у него прекрасно работает голова, хотя по внешнему виду этого и не скажешь.

– Вот как?.. – И хирург двинулся вверх по лестнице с задумчивым видом.

Мегрэ выехал из Парижа в среду после полудня. Ночью он схлопотал пулю неподалеку от Бержерака. В госпитале он провел четверг и пятницу. В субботу приехала из Эльзаса его жена, и Мегрэ обосновался вместе с ней в большом номере на втором этаже гостиницы «Англетер».

В понедельник мадам Мегрэ неожиданно спросила мужа:

– Почему ты купил билет на поезд, не воспользовавшись своим правом бесплатного проезда?

Было четыре часа дня. Мадам Мегрэ, не умевшая сидеть без дела, в очередной раз принялась наводить порядок в комнате.

Светлые шторы на окнах были приспущены, за их полупрозрачным экраном по-прежнему кипела бурная жизнь.

Мегрэ, куривший одну из первых трубок, с удивлением взглянул на жену. Ему показалось, что она, ожидая ответа, старательно отводит взгляд в сторону. К тому же на ее щеках выступил смущенный румянец.

Вопрос был нелепым. Разумеется, как и все комиссары криминальной полиции, он обладал правом бесплатного проезда в первом классе по всей территории Франции. И он воспользовался этим правом, покидая Париж.

– Присядь-ка рядом со мной! – проворчал он.

Жена почему-то колебалась. Тогда он едва ли не силой заставил ее опуститься на край постели.

– А теперь рассказывай!

В его усмешке сквозила хитринка, и мадам Мегрэ, заметив это, еще больше засмущалась.

– Мне не стоило задавать тебе этот вопрос. Но я все же спросила, потому что временами ты ведешь себя довольно странно.

– Значит, и ты тоже!

– Что ты имеешь в виду?

– Они все считают, что я странный тип, и в глубине души не очень-то верят моей истории о приключении в поезде. А теперь…

– Вот именно! Только что я поправляла коврик в коридоре перед нашей дверью, и вот что нашла…

Даже поселившись в гостинице, она носила передник – для того, чтобы чувствовать себя как дома, по ее словам. Она извлекла из кармана передника небольшой квадратик картона. Это был билет второго класса Париж – Бержерак. Судя по дате, он был продан в прошлую среду.

– Возле коврика… – задумчиво произнес Мегрэ. – Возьми, пожалуйста, бумагу и карандаш…

Ничего не понимая, она подчинилась, не скрывая своего недоумения.

– Пиши… Прежде всего, хозяин гостиницы, который зашел в девять утра узнать, как я себя чувствую… Потом явился хирург, когда еще не было десяти… Имена пиши в столбик! В полдень заходил прокурор, и в тот момент, когда он прощался, заглянул комиссар полиции.

– Еще был Ледюк, – неуверенно добавила мадам Мегрэ.

– Правильно! Запиши и Ледюка! Это все? Конечно, в списке должен оказаться любой служащий гостиницы и любой постоялец, который мог обронить билет в коридоре.

– Это не так!

– Почему?

– Потому что в этом конце коридора нет других номеров, кроме нашего! Да, билет мог еще уронить тот, кто подслушивал под дверью!

– Набери номер начальника вокзала!

Мегрэ не знал ни города, ни вокзала, ни тех мест, о которых ему рассказывали. Тем не менее внутренним взором он уже видел настоящий Бержерак, и в этой картине не было пробелов.

В путеводителе «Мишлен» он нашел карту города. Оказалось, что гостиница находится в самом центре. Площадь, которую он видел из окна, была Рыночной площадью. Справа едва виднелся угол здания – это был Дворец правосудия.

В путеводителе говорилось: «Гостиница “Англетер”. Первая категория. Номера от 25 франков. Обеды от 15 до 18 франков. Фирменные блюда: трюфели, гусиная печенка, жаркое из дичи, лосось из Дордони».

Дордонь была с другой стороны здания, и Мегрэ не мог ее видеть. Но он знал, как выглядит эта река, благодаря комплекту почтовых открыток. Еще на одной открытке он увидел вокзал. И он знал, что находившийся на противоположной стороне площади «Отель де Франс» был конкурентом «Англетера».

Он представлял улочки, вливавшиеся за городской чертой в дороги, подобные той, по которой он притащился в Бержерак.

– Начальник вокзала у телефона!

– Спроси у него, сошел ли кто-нибудь с парижского поезда в четверг утром?

– Он говорит, что нет.

– Ладно, это все!

С полной уверенностью можно было сказать, что билет принадлежал человеку, который спрыгнул с поезда перед остановкой в Бержераке и затем стрелял в комиссара!

– Знаешь, что тебе нужно сделать? Сходи-ка к дому господина Дюурсо, прокурора. А потом к дому хирурга…

– Зачем?

– Просто так. Чтобы потом рассказать мне, что ты там увидела.

Мегрэ остался в одиночестве и воспользовался этой счастливой возможностью, чтобы превысить норму разрешенных ему трубок. Приближался вечер, и площадь окрасилась в розовые тона. Один за другим возвращались из рабочих поездок коммивояжеры, которые оставляли свои машины на парковке перед гостиницей. С первого этажа доносился стук бильярдных шаров.

В светлом зале настало время аперитива; шеф-повар в белом поварском колпаке время от времени заглядывал туда на минутку.

«Почему человек с поезда спрыгнул во время движения, рискуя пострадать, и почему он выстрелил, когда заметил, что кто-то последовал за ним?»

В любом случае он был знаком с обстановкой, поскольку соскочил именно тогда, когда поезд начал тормозить!

И если он не доехал до вокзала, то поступил так только потому, что железнодорожные служащие знали его! Но этого было недостаточно для доказательства, что он и был убийцей фермерши из Мулэн-Неф и дочери начальника вокзала!

Мегрэ помнил, как беспокойно вел себя его сосед по купе, как неровно он дышал, как замирал после тяжелых вздохов.

– В это время Дюурсо должен находиться в прокуратуре, где просматривает парижские газеты или копается в досье… Хирург обходит палаты вместе с медсестрой… Комиссар полиции…

Мегрэ не торопился. Обычно в начале очередного расследования его охватывало нетерпение, сходное с головокружением. Он с трудом переносил период неопределенности. Спокойствие наступало лишь после того, как он начинал угадывать истину.

На этот раз все было иначе, наверное, из-за его состояния.

Разве врач не сказал ему, что он сможет встать не раньше чем через две недели и что даже тогда ему нужно быть очень осторожным?

Времени у него было более чем достаточно. Долгие дни для того, чтобы, лежа в постели, мысленно восстанавливать настоящий Бержерак со всем его населением.

– Надо бы позвонить, чтобы в номере включили освещение!

Но ему было лень шевелиться, поэтому жена, вернувшись с задания, застала его в полной темноте. Окно было распахнуто, и через него в комнату вливался свежий вечерний воздух. Площадь была ярко освещена окружавшими ее гирляндами фонарей.

– Ты хочешь подхватить воспаление легких? Это же надо додуматься – оставить открытым окно, когда…

– Ну, что у тебя?

– Что у меня? Я полюбовалась на эти дома! Не понимаю, как это может тебе пригодиться.

– Давай же, рассказывай!

– Господин Дюурсо живет в доме с другой стороны Дворца правосудия, на площади, почти такой же большой, как эта. Внушительное двухэтажное здание. На втором этаже – большой каменный балкон. По-видимому, там находится его кабинет, потому что в комнате горел свет. Еще я видела слугу, закрывавшего ставни на первом этаже.

– Дом не показался тебе мрачным?

– Что ты имеешь в виду? Это обычное большое здание, такое же, как любое другое. Впрочем, оно и в самом деле выглядит несколько мрачно. Я обратила внимание, что на окнах висят бархатные шторы гранатового цвета. За каждую из них наверняка отдали не меньше двух тысяч франков. Бархат мягкий, шелковистый, спадающий большими складками…