Ли Чайлд - Джек Ричер, или Никогда не возвращайся

– И всё? Где связь? Он мог упасть с лестницы после моего ухода. Или, например, его сбил грузовик.

– Врачи отделения экстренной помощи пришли к выводу, что его избили.

– Очень слабые улики, – сказал Ричер. – Даже и не улики вовсе, дела из них не получится. Я ничего не помню ни про Родригеса, ни про разговор с ним.

– Зато помните лестницу, с которой мистер Родригес мог упасть после беседы с вами.

– Это всего лишь предположение, – возразил Джек. – Гипотеза. Фигура речи. Так же, как и грузовик. У них ничего на меня нет.

– У них есть письменные показания, данные под присягой, – заявила Салливан. – Подписанные самим мистером Родригесом некоторое время спустя. Он сказал, что на него напали вы.

Салливан поставила свой портфель на виниловую скамью, стоящую в кабинке, достала толстую папку и положила ее на стол.

– Приятного чтения, – сказала она.

Разумеется, чтение было совсем не приятным. Ричер держал в руках длинный и отвратительный отчет о длинном и отвратительном расследовании давнего и отвратительного преступления. Первопричиной стала операция «Щит пустыни» в начале 1990-х, которая являлась стартовой фазой операции «Буря в пустыне» и Первой войны в Персидском заливе, когда Ирак под руководством Саддама Хусейна напал на своего соседа, независимое государство Кувейт. Полмиллиона мужчин и женщин из стран свободного мира шесть долгих месяцев готовились надрать Хусейну задницу, но в конце концов им потребовалось для этого всего сто часов. После чего полмиллиона мужчин и женщин вернулись домой.

Проблемой стала эвакуация материального обеспечения. Армия нуждается в огромном количестве самых разных вещей. Потребовалось шесть месяцев, чтобы построить материальную базу, и еще шесть, чтобы ее вывезти; причем создание получило гораздо больше внимания и гораздо более бережное отношение, а вот свертывание, в котором участвовала дюжина стран, производили по частям и как попало. В общем, если коротко, то огромное количество всего исчезло по дороге. Ситуация сложилась исключительно неприятная. Однако существует такое понятие, как учетные книги, в которых должен быть порядок. Поэтому часть пропавшего имущества списали как уничтоженное, что-то объявили испорченным, а что-то – просто потерявшимся, и все были довольны. Но ровно до тех пор, пока некоторые означенные предметы не начали появляться на улицах американских городов.

– Ну, вспомнили? – спросила Салливан.

– Да, – ответил Ричер.

Он отлично помнил то дело – именно для борьбы с такими преступлениями и было создано специальное 110-е подразделение. Ручное боевое оружие не появляется на улицах случайно. Его крадут, тайно вывозят и продают. Неизвестные, но относящиеся к вполне определенным категориям служащих лица. По большей части в логистических компаниях. Люди, которым приходится отправлять сотни тысяч тонн вещей в неделю с весьма туманными накладными, всегда могут найти способ сделать так, что парочка тонн исчезнет ради удовольствия и прибыли. Или сотня тонн. В задачу 110-го входило выяснить, кто, как, где и когда. Подразделение было совсем юным, ему еще предстояло сделать себе имя, а потому они с рвением взялись за дело. Джек потратил на него сотни часов, а его команда – много больше.

– Однако я по-прежнему не помню Хуана Родригеса, – сказал он адвокату.

– Посмотрите в конце папки, – посоветовала ему Салливан.

Ричер так и сделал – и после этого понял, что он отлично помнит Хуана Родригеса.

Но только не под этим именем.

Сто десятое подразделение получило надежные сведения о главаре банды Южного Лос-Анджелеса, которого на улицах называли Пес», что, скорее всего, являлось сокращением от «Большой Пес», поскольку он был крупным парнем и занимал в их иерархии высокое положение. Управление по борьбе с наркотиками этот тип не интересовал, потому что не принимал участия в нарковойнах. Но в наводке говорилось, что он зашибал огромные деньги, торгуя на черном рынке оружием со всеми, кто соглашался платить, руководил крупным бизнесом и в ближайшее время собирался продать одиннадцать ящиков станковых пулеметов, обладавших страшными возможностями и мощностью.

Ричер отправился в Южный Лос-Анджелес и стал задавать соответствующие вопросы в соответствующих местах. В том районе он выглядел вполне на месте, и ни у кого не вызывало сомнений, что он имеет отношение к военным. Джек выдавал себя за обиженного на армию парня, у которого имеется на продажу кое-что интересное – гранаты, гранатометы, бронебойные боеприпасы, пистолеты «беретта»… Люди вели себя осторожно, но в целом его легенда сработала. Через два дня он встретился с Псом, оказавшимся действительно крупным парнем, но, по большей части, в ширину. По прикидкам Ричера, весил он около четырехсот фунтов[5].

Последняя страница в папке оказалась письменными показаниями, данными под присягой и озаглавленными: «Показания Хуана Родригеса, известного под именем Большой Пес или Пес». Имя Ричера мелькало повсюду в сочетании с полученными травмами, включая проломленный череп, сломанные ребра, повреждение тканей и сотрясение мозга. Внизу стояла подпись самого Родригеса, поставленная в присутствии адвоката на бульваре Вентура в Студио-сити, Лос-Анджелес, и заверенная еще одним свидетелем.

– Ну, теперь вспомнили? – спросила Салливан.

– Эти показания – сплошное вранье, – ответил Джек. – Я его и пальцем не тронул.

– Правда?

– Зачем мне было его избивать? Он меня не интересовал; я хотел лишь узнать, кто был его источником. Имя человека, у которого он покупал оружие. Только имя – и всё.

– Вас не волновало, что на улицах Лос-Анджелеса появились пулеметы?

– Это не моя проблема. Этим занималось управление полиции Лос-Анджелеса.

– Вы узнали имя?

– Да.

– Как?

– Я спросил, он ответил.

– Так просто?

– Более-менее.

– И что это значит?

– Я хорошо умел проводить допросы. Я дал ему понять, что знаю больше, чем на самом деле. Особым умом он не отличался. Удивительно, что у него вообще имелся мозг, который, как вы говорите, пострадал.

– Как вы объясните отчет из больницы?

– А я должен?.. У типов вроде Родригеса полно весьма сомнительных знакомых. Возможно, накануне он кого-нибудь порезал. Он вел свои дела в не самом благополучном районе.

– Значит, так вы собираетесь защищаться? Будете говорить, что его избил какой-то придурок?

– Если б это сделал я, он бы не дожил до больницы. Он был бесполезным куском дерьма.

– Я не могу пойти к прокурору с заявлением, что это сделал какой-то придурок. И что вы бы его убили, а не стали избивать до полусмерти.

– Придется.

– Нет, не придется. Послушайте, Ричер, отнеситесь к этому серьезно. Я смогу заключить для вас сделку, но вы должны мне помогать и принять в происходящем самое непосредственное участие.

– Я в это не верю.

– Таков мой совет.

– Я могу получить другого адвоката?

– Нет, не можете, – отчеканила Салливан.

Он доели завтрак в молчании. Джек хотел пересесть за другой столик, но не стал, решив, что это будет выглядеть глупо. Закончив есть, они поделили сумму в счете, заплатили и вышли на парковку.

– Мне нужно кое-куда съездить, – сказала адвокат, когда они подошли к машине. – Вы можете добраться до мотеля пешком или на автобусе.

Она села за руль и уехала, а ее подзащитный остался в полном одиночестве на парковке ресторана. По трехполосному шоссе ходил местный автобус, и в тридцати ярдах слева находилась остановка, где Ричер заметил двоих мужчин-мексиканцев, но совсем не таких внушительных размеров, как Большой Пес. Скорее всего, это были обычные гражданские, работающие могильщиками на кладбище или лифтерами в Александрии, а может, и в самом округе Колумбия.

В пятидесяти ярдах справа имелась еще одна автобусная остановка и еще одна скамейка. Ближе, а не дальше по улице. На север, а не на юг. Иными словами, в противоположной стороне от мотеля, в той стороне, где находился сначала Маклин, затем, вероятно, Рестон, дальше, возможно, Лисбург, и так до самого Винчестера. Там много больших автобусов, которые через Аппалачи идут в Виргинию, потом в Огайо и Индиану. В общем, подальше отсюда.

Вас не могли найти. И не найдут сейчас.

С последующим увольнением из рядов армии, но на сей раз не почетным и без сохранения регалий.

Она не хочет вас видеть.

Ричер ждал. Утро было холодным. По шоссе мчались машины, легковые и грузовики, самых разных моделей, производителей и цветов. Затем вдалеке слева Джек увидел автобус, направлявшийся на север, то есть в противоположную от мотеля сторону. А скамейка находилась в пятидесяти ярдах справа. Ричер ждал. Автобус – вернее, большой фургон – оказался местным, и его существование явно субсидировал муниципалитет. Сопя и пофыркивая, он медленно приближался к Ричеру, который не стал его останавливать, и автобус проехал мимо, не обращая на него ни малейшего внимания.