Наталья Александрова - Три кита и бычок в томате

– Надо будет – сниму! Катька, я тебе серьезно говорю – напряги память!

– Ну… мало ли куда я хожу в этом платье! И оно вовсе не жуткое! И не горчичное, а оливковое!

– Катька, да это точно ты! Стоишь и лопаешь корзиночки с чем-то розово-зеленым!

– Корзиночки?! – Ирина воочию увидела, как Катька просто расцвела от приятных воспоминаний. – Так бы сразу и говорила! Точно, была я на выставке, в Манеже, в прошлом месяце. Ирка, корзиночки – это чудо! Там, понимаешь, такая начинка: креветки, они розовые, авокадо, нарезанное кубиками, да еще немного красной икры… и все залито соусом «Тысяча островов»! Именно он дает такой золотистый цвет! В общем, удивительная цветовая гамма и очень вкусно!

– Ты можешь наконец забыть про еду хоть на секунду? – озверела Ирина.

– Ну вот, то вспомни, то забудь! – обиделась Катя. – Ты уж определись, что тебе от меня нужно… Кстати, выставка у Севки была так себе, не очень хорошая, он вообще раньше лучше писал, живее и интереснее по колориту. ..

– Какой Севка? Это Сидор Востряков! И как ты попала на выставку?

– Меня сам Севка пригласил, мы с ним в Академии три года отучились. А с именем у него понимаешь, такая история случилась. У него мама была из очень интеллигентной семьи, профессорской что ли, я уж не помню. А замуж вышла за простого мужика из деревни Васю Вострикова. И этот Вася все время конфликтовал со своей тещей, которая никак не могла простить дочери такой мезальянс. Бабушка назвала внука благородным именем Всеволод, а папаша, когда шел регистрировать ребенка, взял, да и назло теще назвал его Сидором. Так в метрике и записали. Все равно все звали Севкой – и в школе, и в Академии. А сейчас, понимаешь, стало очень модно все русское. И Севка опять превратился в Сидора. Сидор Востриков – звучит круче, чем Всеволод.

– Востряков…

– А вот и нет! Востриков! Я точно знаю, потому что фамилия у него была, как у Кирова, Киров – это псевдоним, а настоящее его имя Сергей Востриков, за это у Севки и кличка была в Академии – «Мальчик из Уржума»!

– Костриков, – вздохнула Ирина, – фамилия Кирова была Костриков. В школе же проходили… Катька, ты совсем без головы! Да, впрочем, какая разница! Ты лучше скажи, зачем туда чиновник явился, этот самый Гранатов? Сама же говорила – выставка так себе, Сидор этот звезд с неба не хватает, не по чину вроде главному городскому чиновнику по культуре к нему ходить!

– А это вопрос особый, – оживилась Катя, – оказывается, Севка с этим Гранатовым раньше в школе учился, за одной партой восемь лет сидел, Севка его пригласил, он и пришел…

– По дружбе? – недоверчиво спросила Ирина.

– Ну не знаю, может, у него какие свои резоны были, только Севка загордился ужасно! Теперь, говорит, меня заказами завалят! Может, и от города какой заказ хапну!

– Не хапнет, – сообщила Ирина. – Гранатова-то сегодня застрелили возле собственного дома. Заказное убийство…

– Ну надо же! – ахнула Катерина. – Что делается! Скорей Севке позвонить…

– Вот-вот, заодно выясни у него ненавязчиво, не случилось ли чего особенного на вернисаже. Может быть, он заметил…

– Ирка, а тебе-то это зачем? – спохватилась Катя, но Ирина уже повесила трубку.

Закончив разговор, Ирина бесцельно побродила по квартире, с отвращением глядя на компьютер. Работать совершенно не хотелось. Да и до того ли сейчас, когда ее, может быть, уже разыскивают по подозрению в убийстве?

«Я – подозреваемая номер один», – мысленно произнесла Ирина, стоя перед зеркалом. В зеркале отражалась какая-то сомнительная личность с беспокойно блестевшими глазами. По аналогии Ирина вспомнила Настю Лукьянову, у той именно так блестели глаза. Так может, это она и убила оператора Сергея Антипова?

«Да нет, – тут же сказала себе Ирина, – оператора убили рано утром, незадолго до моего прихода, в противном случае вода протекла бы в нижнюю квартиру и его нашли бы соседи. Я же, вместо того чтобы выбросить эту проклятую кассету или хотя бы сидеть тихо и ждать, когда Настя сама объявится, не нашла ничего лучше, как бегать по городу и расспрашивать всех. В результате везде где только можно меня запомнили, и теперь милиция, наверное, уже вовсю ищет, фоторобот небось составили и повесили на доске с надписью "Их разыскивает милиция". Стыд какой!»

Ирина решила выпить чаю, чтобы успокоиться, но чашка выскользнула из рук и разбилась. Ирина с трудом накапала в рюмочку валерианки, руки дрожали.

«Правду говорят, ни одно доброе дело не остается безнаказанным!»

Ирина совершенно не представляла, что теперь делать. Конечно, кассету нужно сохранить, хотя бы для того, чтобы предъявить милиции, если наступят тяжелые времена. Хотя что милиция может понять? Самая невинная кассета, скучная даже, никакого криминала. Пришел чиновник на открытие заурядной выставки. Как выяснилось, пришел к старому приятелю из чистой любезности. Редко, но бывают такие случаи.

Но вот что странно. Он был полон сил, говорил о своих планах, то есть и не думал об отставке. А его не только уволили в одночасье, но и убили. Потом, правда. Видно, здорово кому-то помешал господин Гранатов. Но как узнать, кому и чем?

Прибежала Наташка с двумя подружками. Топая и хохоча, девчонки закрылись в ее комнате, оттуда послышались визг и музыка. Через некоторое время дверь открылась, чтобы впустить Яшу. Снова послышались визг и нежные причитания – кокера все обожали. Наташка ворвалась на кухню, сгребла из вазочки печенье, прихватила коробку конфет и скрылась.

– Чайник поставь! – крикнула Ирина слабым голосом, но ее никто не услышал.

Тяжко вздохнув, Ирина заварила чай, поставила на поднос три чашки и понесла в комнату дочери. Дверь открылась, едва не выбив посуду у нее из рук. Выскочил Яша, негодующе лая, и побежал на кухню. Ирина вошла и окаменела на пороге.

Наташка стояла на стуле, как памятник, и на ней было надето Жанкино лиловое платье. Дочка всегда умела тонко различать Иринино настроение. Сейчас, глянув на нахмуренные брови матери, Наташка поняла, что будет скандал.

– Мам, – она соскочила со стула, – ну я же только примерила…

– Долго думала? – вскричала Ирина. – Мерить в этой комнате, где валяется Яша, да еще трогала жирными руками после печенья!

– Ну мам, – ныла Наташка, – ну ничего же не случилось, мам, а можно я его завтра к Нинке на день рождения надену? Тетя Жанна не узнает… Мам, оно мне хорошо, и вырез…

– Ни в коем случае! – железным голосом сказала Ирина. – Только через мой труп! И вообще оно тебе не идет, тебе, моя милая, нечего обнажать – одни кости…

Разобиженная Наташка швырнула платье, а Ирина решила, что нужно срочно отдавать его Жанне, иначе не будет ей покоя. Все равно день сегодня пропал для работы, так она хоть съездит к Жанке, развеется. Мелькнула мысль посоветоваться с Жанной насчет своих проблем, но она ту же представила ехидно прищуренные глаза подруги и все ядовитые слова, которые та скажет. Жанка, конечно, будет права, Ирина поступила очень легкомысленно, когда согласилась передать кассету, но теперь-то что делать? Нет, она ни за что не расскажет Жанне, не хватало ей еще нравоучений!

Подруга ответила сразу, но голос был такой сердитый, что Ирина даже опешила. Однако Жанна, уразумев суть, буркнула, что ладно, встречаемся через час в японском ресторане, что возле ее работы, и отключилась.

Ирина быстро собралась, проигнорировав умильные взгляды Яши, сидевшего возле двери на коврике.

В ресторане было пусто и полутемно, поскольку время обеда уже прошло. Ирина села возле окна и высматривала Жанну, одним глазом разглядывая меню.

Жанна опоздала, что с ней бывало крайне редко. К тому же она была вся взъерошена, как еж, щеки пылали, глаза полыхали огнем. Жанна вообще была женщиной вспыльчивой – еще бы, восточный темперамент, но такой ее Ирина видела редко.

Жанна с грохотом отодвинула стул и села. Тотчас подскочил официант с меню.

– Суши?

– От этой сырой рыбы у всей Москвы уже глисты! – гаркнула Жанна. – Пепельницу принеси!

Парень стремглав бросился выполнять. Жанна достала нераспечатанную пачку сигарет, дернула упаковку.

– Черт! Ноготь сломала!

Ирина решила не встревать и помалкивать: если не подливать масла в огонь, Жанна сама успокоится.

Прибежал официант с пепельницей.

– За смертью только посылать! – прошипела Жанна, закуривая.

– Зря ты на голодный желудок куришь, – осмелилась Ирина, – язву еще наживешь…

Жанна сделала вид, что не слышит, и уткнулась в меню.

– Салат из маринованных водорослей и рыбу дорадо! – буркнула она.

Официант поскорее принял заказ после утренних приключений и убежал от греха подальше. Жанна взяла стакан с водой, руки ее дрожали, как у Ирины.

– Да что с тобой такое? – не выдержала Ирина. – Что ты набросилась на этого парня? У тебя что – критические дни? Или наоборот, они долго не наступают?

– Хуже! – Жанна махнула сигаретой, рассыпав пепел на пол. – Все гораздо хуже! От меня ушла секретарша!