Шарль Эксбрайя - Расследование по-итальянски

Разговор прервал подошедший Карлсон.

– Здравствуйте, мистер Лекок… А этот джентльмен, очевидно, ваш тесть?

Сайрус представил их друг другу, и начальник полиции не удержался от едкого замечания:

– Вы попали в крайне неприятное положение, сэр… Без вашего вмешательства…

И полицейский, боясь рассердить Лекока, вовремя прикусил язык. Сайрус перевел слова Карлсона тестю, но тот не желал сдаваться раньше времени:

– …Без моего вмешательства невиновного бросили бы в тюрьму по ложному обвинению. То, что этот человек впоследствии, возможно, совершил убийство, не меняет дела. Арестовали-то его ни за что, ни про что, верно? А если бы вы так не торопились поверить навету только потому, что он исходил от влиятельного лица, Мерси наверняка не испытал бы горьких сомнений в справедливости закона, которые, быть может, толкнули его на преступление. Сначала у бедняги отнимают возлюбленную и его же сажают в тюрьму. Потом рассеянная барышня разбивает ему машину, и его снова отправляют за решетку. Попробуйте же стать на место Мерси и понять причины его поступков, а?

– Тем не менее он сядет на электрический стул!

– Ну, до этого дело еще не дошло.

– Почти!

– Ma que! Насколько я понимаю, следствие закончено, даже не начавшись?

Разозленный Карлсон весьма невежливо повернулся к итальянцу спиной и, взяв Сайруса за руку, отвел в сторону.

– Мистер Лекок, вам следовало бы попросить своего тестя не вмешиваться в это дело… Не стоит забывать, что, если бы не он, Паркер был бы жив и здоров…

– Не стоит преувеличивать, Карлсон. Они малость повздорили, но расстались в самых дружеских отношениях.

– И однако на нас свалилась очень скверная история. Уже звонили из Вашингтона. Гибель Паркера может вызвать довольно серьезное волнение на Уолл-стрит.

– Как вы узнали о преступлении?

– Нам позвонила Джанет Паркер. Они с мачехой возвращались из кино. Увидев, что в кабинете отца еще горит свет, девушка решила пожелать ему спокойной ночи, а вместо этого обнаружила труп Джереми и предполагаемого убийцу.

– Так Мерси оставался в кабинете?

– Похоже, преступление совершилось в тот самый момент, когда хозяйки подъезжали к дому. Впрочем, Мануэль – вон тот тип – уверяет, будто слышал шум, похожий на выстрел. Он как раз вел машину.

– А слуги?

– Они спали.

– И ничего не слышали?

– Нет.

– Как, по-вашему, чего ради Мерси понадобилось убивать?

– Вероятно, из мести… а может, пытался выжать из Джереми деньги, но тот был крепким малым и не пожелал сдаваться. А в результате Мерси остался с носом.

– Джереми тоже не позавидуешь. А оружие?

– Оно принадлежало Паркеру. Я представляю дело так: банкир вытащил пистолет, надеясь припугнуть Мерси, но тот стукнул его, обезоружил и прикончил, возможно, просто от испуга?

– Ладно, я разберусь.

Сайрус вместе с Ромео перебрался в кабинет. Тело Паркера все еще лежало на полу – фотографы делали последние снимки. Мерси, опустив голову, сидел на стуле, руки его были скованы наручниками. Тарчинини направился прямо к нему и с помощью зятя начал допрос.

– Ma que! Вы что же, Стив, не могли сидеть спокойно, а?

Молодой человек поднял голову. Узнав Ромео, он радостно улыбнулся.

– Это вы? И вы снова вырвете меня из их когтей?

Такая доверчивость растрогала добряка Тарчинини до слез.

– Чувствительный малый, верно? – заметил он Сайрусу. – Из тех, кого вечно мучают женщины… Уж очень наивен… Он похож на меня… В его возрасте я каждую девчонку готов был наделить всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами и отчаянно страдал, когда выяснялось, что это самая обыкновенная дура. Мерси – романтик и вечный влюбленный… он ужасно доверчив… и будет мыкаться до конца жизни, разве что ему повезет встретить женщину вроде моей Джульетты.

Иногда Ромео чертовски раздражал Сайруса, и сейчас настал как раз такой момент.

– Послушайте, тесть, напоминаю вам, что мы в Соединенных Штатах, а здесь действия ценят куда больше, чем слова.

– Это-то мне в вас и не нравится! Скажите мальчику, что, если он ни в чем не виноват, я верну ему свободу.

– Хотелось бы верить, но, поскольку он скорее всего виновен…

– Откуда вы знаете?

Лекок рассердился.

– Надеюсь, вы не станете спорить, что я кое-что смыслю в таких вещах?

Ромео пожал плечами.

– Ох, уж эти теоретики! Но теория… суха и бесчеловечна, а в подобных случаях важнее всего установить человеческий контакт.

– С кем?

Тарчинини кивнул в сторону Стива.

– С ним.

Потом точно так же указал на тело Паркера.

– И с ним тоже.

Сайрус смутился. Не хватало еще, чтобы его тесть в присутствии виднейших представителей бостонской полиции позволил себе какие-нибудь эксцентричные выходки вроде тех, что он, Лекок, наблюдал в Вероне и счел самым непристойным паясничаньем.

– Как бы я хотел втолковать вам, что у нас не в чести всякие… фокусы!

– Ma que! О каких фокусах вы говорите?

– Да о ваших обычных пассах и выкрутасах!

– Мои «пассы и выкрутасы», раз вам угодно так их называть, как правило, помогают очень быстро найти преступника. У нас, в Италии, почти нет такой техники, как здесь, и тем не менее мы добиваемся гораздо лучших результатов.

– И в чем, по-вашему, причина?

– Просто мы, несомненно, умнее.

И, не желая показаться слишком жестоким, Ромео поспешно добавил:

– Ведь наша цивилизация намного древнее, верно? Ну, Мерси, неужто вам в голову взбрела дурная фантазия прикончить банкира?

Лекок перевел вопрос, и молодой человек ответил отрицательно, а потом рассказал все, что с ним произошло. Говорил он медленно, так, чтобы Сайрус успевал переводить.

– Я вышел из участка около шести вечера и заглянул в ближайший бар пропустить стаканчик. Когда я уже собирался уходить, подошел какой-то тип и спросил, не я ли Стив Мерси. Получив утвердительный ответ, этот человек сказал, что он личный секретарь Джереми Паркера и банкир, мол, хочет возместить мне моральный ущерб, а потому просит зайти сегодня в одиннадцать вечера. К этому времени слуги уже расходятся, и я должен сразу подняться на террасу – балконная дверь открывается в кабинет Паркера. Он будет меня ждать.

– И вам это не показалось странным?

– Да, но Паркер ведь банкир…

Очевидно, Мерси искренне полагал, что человек, имеющий такой счет в банке, не может жить, как все прочие смертные.

– А потом?

– В кабинете горел свет, дверь была приотворена. Я вошел и тут же увидел тело… Мне сразу захотелось сбежать, но тут фасад дома осветили фары машины, и я замер, парализованный ужасом. Почти тотчас в кабинет вошла девушка и закричала. Тогда я все же попробовал удрать, но какой-то мужчина скрутил меня и снова приволок сюда. Вот и все, что я знаю. Клянусь, это правда.

Сайрус пожал плечами.

– Не слишком правдоподобно! – заметил он по-итальянски.

– Вот именно! Настолько неправдоподобно, что вполне может оказаться правдой

– Ох, ради Бога! Все это и так достаточно сложно…

В комнату вошли Карлсон и Нортон.

– Уже очень поздно, мистер Лекок, – проговорил начальник полиции, – и мои люди, равно как и я сам, хотели бы разойтись по домам и лечь спать. Ну что, мы забираем и этого типа, и труп?

Сайрус кивнул, однако прежде чем полицейские успели увести Мерси, а санитары – положить на носилки тело Паркера, всем присутствующим пришлось наблюдать более чем странную сцену. Тарчинини опустился на колени рядом с покойником и, по обыкновению, завел с ним задушевную беседу. К счастью, лишь зять итальянца понимал, о чем тот говорит.

– Ну что, Джереми, ты чувствовал себя в полной безопасности за кучей долларов, а они тебя не уберегли? Я не забыл, что мы с тобой пожали друг другу руки и, раз мне удалось пробудить твою совесть, мы, возможно, смогли бы подружиться… Я не допущу, чтобы твой убийца вышел сухим из воды, нет, положись на меня. Но ты должен назвать мне его имя, подать какой-нибудь знак, натолкнуть на его след…

Лекок, испытывая все муки ада, хлопнул тестя по плечу.

– Прошу вас…

Но поглощенный своим монологом Ромео ничего не видел и не слышал.

– Я не верю в виновность Мерси… А ты что об этом думаешь? Остальных это бы вполне устроило – потому что это проще всего и не надо ломать голову, но я здесь, Джереми, и не позволю от твоего имени совершить несправедливость, которой ты бы и сам не одобрил… Не беспокойся. Ты будешь отмщен.

Вконец сбитые с толку Карлсон и Нортон смотрели то друг на друга, то на Ромео и Лекока, явно не понимая, что происходит, – действительно ли они стали свидетелями столь неприличного зрелища или это кошмарное видение.

Тарчинини леголько ощупал лицо покойника и повернул к свету, стараясь разглядеть получше. К Карлсону наконец вернулся дар речи.