Михаил Маковецкий - Героин

— Но, прошли годы, и сейчас кличка «Саранча» зазвучала достаточно зловеще.

— Вы преувеличиваете. Я человек бесконфликтный и склонный решать любой вопрос полюбовно за накрытым столом. Кстати, попробуйте плов. Я прекрасно понимаю, что русскому человеку тяжело пересилить себя и есть плов пальцами, смачивая их в воде. Но без этого истинный вкус настоящего узбекского плова не ощутить.

— Скажите прямо, Саранча, вы на меня немножко сердитесь, и это лишает меня сна и аппетита. Давайте закроем этот вопрос, а потом я все попробую. В том числе эти манты. Настоящих узбекских мантов я никогда не ел, хотя много о них слышал.

— Если это действительно лишает вас аппетита, то давайте обговорим. Но в любом случае из-за этого портить наши отношения я не намерен.

— Итак, ваши вопросы.

— Мой вопрос прост и всеобъемлющ. Скажите, уважаемый пожилой следователь, почему мои люди сели в тюрьму?

— Видите ли, милейший Саранча, это девица прибежала ко мне с выпученными от ужаса глазами, и сказала, что ваши люди поставили ее на счетчик.

— А родная милиция, в вашем лице, уважаемый пожилой следователь, оказывается крышует проституток? Кто бы мог подумать без содрогания.

— Об этом подумать мог любой и каждый. Милиция крышует проституток — эко диво. А кто еще, по-вашему, их должен крышевать? Скорая помощь? Или сковский цирк?

— Но на защиту этой жрицы продажной любви вы встали особенно рьяно. Взяли моих людей и даже мне не сообщили. Или у вас к ней отношение особое?

— Саранча, вы умница. Это окрыляет и вселяет надежду. Это девушка была моим осведомителем. С ее помощью мы взяли банду квартирных воров. Она наводила их на богатые квартиры и знала о них практически все. А до того, как она слила на них информацию, у нас на них практически ничего не было.

— Я слышал об этом, но думал, что это сплетни.

— А что вас удивляет? Проститутка как тайный осведомитель правоохранительных органов — это общепринятая практика всех стан и народов со времен царя Гороха Великого.

— Да кто против! Пускай себе сдает квартирных воров. Им еще повезло, что вы их посадили. В противном случае мы бы их на плов пустили.

— А плов, что я ем, он точно из баранины? Саранча, смотрите мне в глаза и говорите только правду, хотя я уже съел целую тарелку.

— Что? Вы насмехаетесь над святым, уважаемый. Это плов сделан из молодого барашка, которого специально для этого прибыл из Узбекистана. И никакой химией он не только не питался, но даже не слышал о ней. И все-таки, почему вы посадили моих людей?

— Вы знаете, Саранча, с кем-нибудь другим я бы стал вилять. Но вам отвечу все как есть. Мы крышуем проституток. И вдруг одна из них к нам приходит, и, смывая косметику слезами, говорит: «В городе появились очень крутые братаны. Они поставили меня на счетчик. Не важно за что. Вы меня крышуете, вы меня обязаны защитить». А Сков город маленький. И все всех знают. А она пришла не к постовому возле бочки с пивом. Она пришла ко мне, пожилому следователю. А на меня смотрят мои люди. И все те, кого мы крышуем. И я, пожилой следователь, должен всем показать, кто в доме хозяин. Или родные менты, или новые, очень крутые ребята. Если менты — значит, в городе поддерживается правопорядок и законные права граждан надежно защищены. Если я отдаю ее новым крутым ребятам — значит, в городе начинается беспредел. Потому, когда она вбежала к нам, размазывая слезы и сопли, еще до того, как она что-то сказала, ваши люди уже сидели. В противном случае — я уже не тяну, и мне пора на пенсию.

— Я все понял. Хорошо, что ты завел этот разговор. Старый следователь мудр, и это в который раз подтвердилось на практике. Я хотел этот случай пропустить, но неприятный осадок остался бы. А так все стало на свои места. И все-таки. У меня пропала партия героина. Это много. Даже для меня это ощутимо. Почему она просто не отдала сумку, и вопрос был бы закрыт? Ее никто бы пальцем не тронул.

— Я тоже думал над этим. Она божилась, что сумку не брала, но думаю, что она врет.

— Да точно врет! Ну, некому больше, — Саранча даже всплеснул руками от избытка эмоций.

— «Точно», это когда ты видишь своими глазами, — пожилой следователь, наконец, закончил с пловом и плотоядно посмотрел на манты, — а когда ты слышишь своими ушами, это «наверное». И потом. Ну, куда она могла деть товар? Нет такого человека в Скове, который поднял бы пять кило героина. И вдруг, не собирая наличку, заранее.

— А может быть она сдала товар за бесценок?

— Не может. Серьезный покупатель не мог не понимать, что за товаром придут, и ходокам она его сдаст обязательно. И тогда, недоплатив за героин, он переплатит за надгробный камень. За срочность.

Все верно, следователь, все правильно. Не понятно только одно. Где товар?

— Я тебе скажу, Саранча, как я вижу ситуацию. Можешь со мной соглашаться, можешь, нет. Проститутка, миленькая, но глупая девчонка, находится на квартире клиента. Квартира дышит достатком. Он знает, что через несколько часов квартира будет ограблена ее подельщиками. Ее клиент не пьян, но явно обкурен анашой до одурения. Ей на глаза попадает красивая сумка, и трепетное женское сердце не выдержало. Она украла самку ради сумки, не зная о ее содержимом. Все равно скоро из квартиры будет вынесено столько, что сумки никто не хватиться. Придя домой, она открывает сумку и видит там пакеты с героином. Девчонка в ужасе. Наркотики — это такой срок, что она такой цифры и в школе не проходила. Даже и если забегала изредка на уроки арифметики. Она хватает весь товар и спускает его в унитаз. И, наивная дурочка, успокаивается. И тут приходят твои люди и с достоинством ставят ее на счетчик. А что церемониться с какой-то проституткой, если за их спиной стоит сам Саранча? Какая там милиция, для них она не страшнее бабушки, торгующей на базаре цветами. Вот только тут ошибочка вышла.

— Да, — протянул Саранча, — то тот случай, когда пропал ишак. Особые приметы: мелкий, хромой, нет передних зубов, из попы капает алая кровь. Отзывается на кличку «Счастливчик». В сущности, они сами виноваты. Я это понимал и сразу хотел их наказать. Во-первых, нельзя было никого приводить на квартиру, пока не ушел товар. Во-вторых, нужно было сразу сообщить мне, а не пытаться вернуть товар самим кустарными методами. И, в-третьих, не нужно было запугивать девчонку до смерти, а успокоить ее и спокойно спросить, что она знает. Она бы высморкалась, утерла слезы и все рассказала.

— Кстати, о нарушителях трудовой дисциплины. У меня к тебе большая просьба, Саранча. Не топи их Чудском озере, как псов-рыцарей, а сдавай их мне, в надежные руки правоохранительных органов. И пусть их судит наш гуманный суд. А то знаю я вас, нынешнюю молодежь.

— А я знаю вас, старых, как дерьмо мамонта, хранителей ментовского закона. Это у вас в крови. Вы всосали это с молоком вашей приемной матери — Родины. Зачем вам, пожилой следователь, эти, как сказали два прозаика, эти мелкие ничтожные людишки? Вор должен сидеть в тюрьме? А тебе какая разница?

— Молодой ты еще, Саранча, и глуп для той высокой должности, которую занимаешь. Кровь в тебе кипит, и сперма с глаз капает. Широту кругозора застилает. Не понимаешь ты, что я человек государственный. Законы блюсти поставлен. А потому и лихих людей на подотчетной мне территории в темницу сажать должен. А также казнить и наказывать. Я так и делаю. Народ это видят и ко мне тянется.

— Напрасно вы, гражданин пожилой следователь, на меня обижаетесь. Я вас очень ценю и к вашему мнению прислушиваюсь. Что же касается уголовного сброда, то я не только его не люблю, но и питаю к нему глубокое отвращение. Потому что мне они только мешают. Из-за него я потерял партию товара и своих людей. Впрочем, людей не жалко. Держать таких работников себе дороже, тут вы правы. Я даже больше тебе скажу. Я бы ничего не имел против, если бы вы пересажали всех сковских торговцев наркотиками.

— То есть твоих людей!?

— Да нет там моих людей! Сков — город и не большой, и не богатый. Много моим товаром здесь по настоящему не заработаешь в любом случае. А мелкой суетой и обилием розничных торговцев можно привлечь к себе ненужное внимание. Тем более что в городе у меня нет розничной сети. Олигарх же, как рэкетир начинал. Людей по крупицам собирал, общество ветеранов ВДВ финансирует, клубы единоборств опекает. Он там у них в дивизии как родной. Когда Олигарх приступил к торговле героином, город практически весь в его распоряжении был, всюду свои люди. Где он указал отрыть пункт раздачи героина, там и открывали. Все равно эта точка была ему подконтрольна, он ее и раньше крышевал. Механизмы получения денег отработаны, сотрудники милиции на местах прикормлены, все схвачено, недоразумения исключены. Как только он нашел хороший источник героина, так работа и закипела. Мне бы все пришлось все начинать с нуля. И ради чего? Проше большую партию в Эстонию сбросить, а там уже Общий Рынок. Границ нет, вези в любую страну Европы. В Германию например, стран большая, люди там живут богато, наркоманов много, все платежеспособные. С каким-то Сковом с тремя остановившимися заводами не сравнить.