Дарья Донцова - Тушканчик в бигудях

– С вами? С превеликим удовольствием. Идите за мной.

Попетляв по коридорам, мы оказались в довольно просторной комнате, служащей персоналу местом для отдыха. У окна стоял стол, заставленный чашками, чуть поодаль гудел старенький холодильник. Медсестра села на продавленный диванчик и, положив ногу на ногу, протянула:

– Ну… о чем болтать станем?

Ее халатик распахнулся, показались круглые, полные коленки. Чтобы придать беседе официальный характер, я вынул удостоверение.

– Разрешите представиться. Иван Павлович Подушкин, сотрудник агентства «Ниро».

– Катя, – протянула женщина, – можно без отчества, потому что я молодая совсем, юная даже.

– Так вот, Катя, попытайтесь вспомнить, кто дежурил в родильном доме 16 февраля.

– Так полно народа! И хирург, и детский врач, и акушер…

Я понял, что неправильно поставил вопрос.

– Кто выписывал молодых мам в тот день?

– Врач.

Опять я не так спросил.

– Я имел в виду, кто приносил младенцев?

– А… этим занимаются медсестры, строго по очереди, – улыбнулась Катя, – вернее, положено, чтобы новорожденных выдавали всего двое, из детского отделения, но мы все в этой процедуре участвуем, потому что отцы медсестре платят, в конце дня приличная сумма набирается.

– Можно выяснить, кто занимался этой работой в тот день?

– Легко, – улыбнулась Катя, она взяла с подоконника толстую тетрадь, перелистала ее и сообщила: – Лиза Иконникова.

– А где ее можно найти?

Катя почесала переносицу, потом сняла трубку допотопного телефона, покрутила диск и спросила:

– Патология? Это кто? Привет, Нин. Скажи, Лизка Иконникова когда теперь работать будет? Да ну? Она же вчера дежурила, я с ней в столовой вместе обедала. А-а-а, тогда понятно. Тут к ней мужчина пришел, красивый, высокий такой. Ну не знаю, может, замуж позвать хочет!

Поговорив по телефону, Катя повернулась ко мне:

– Вам повезло. Лизка сегодня опять на дежурстве. Аллу подменяет, у той ребенок заболел. Ступайте на пятый этаж. Впрочем, пойдемте, я провожу.

Минут через десять я очутился в другой комнате для отдыха, такой же, как на первом этаже, только чайник тут стоял не белый, а черный. Лиза же очень напоминала Катю, женщина средних лет с усталым лицом, на котором при виде меня появилось кокетливое выражение.

Некоторое время ушло на то, чтобы объяснить Лизе ситуацию, потом я показал ей фото в газете. Медсестра внимательно изучила снимок.

– Нет, – покачала она головой, – в первый раз парня вижу.

– Посмотрите повнимательней, – попросил я.

Лиза поднесла снимок к глазам.

– Ну, у нас женщины в отделении подолгу лежат, всех родственников узнать успеешь: и мать, и мужа, и сестер. Только такого дядечку я не встречала. Но ведь в родильном доме не только патология есть. Бывают нормальные роды: приехала ночью, к утру младенец появился, полежала пять дней – и на выписку.

– Значит, вы не в курсе, чей он муж?

– Нет.

– Вот жалость-то, – протянул я, – думал, вы вспомните, кого он забирал.

– Слышь, Лизка? – закричала полная девушка, влетая в сестринскую. – Куда… ой, простите!

– Вечно ты, Аня, вопишь, – укоризненно покачала головой Лиза, – шумишь без толку, а у меня человек из милиции.

– Все, все, молчу, – прижала палец к губам Аня, потом бросила взгляд на лежащий перед Лизой снимок и снова перешла на ор.

– Это кто там, а? Дайте гляну. Твоя фотка?

– Нет, – сердито ответила Лиза.

– Да? У нас снято, внизу, на выдаче, – радовалась Аня.

– А вы откуда знаете? – спросил я.

– Так вот стенд на стеночке висит «Как правильно пеленать ребенка», мы его сами сделали, – воскликнула Аня, – и дядьку этого я помню!

Коротко обстриженный ноготок девушки ткнул в лицо человека, которого умершая Валерия назвала своим мужем.

– Вы знаете его? – обрадовался я.

– Ага, – кивнула Аня и, бросив газету на стол, взяла чашку.

– Как его зовут? – быстро спросил я.

– Понятия не имею, – пожала плечами Аня.

– Но вы только что сказали, что знакомы с ним.

– Я такого не говорила, – возмутилась она, – я имела в виду, что знаю, как зовут мамочку, к которой он явился. Вероника Смыслова.

– Вероника? – воскликнула Лиза. – Это ее муж?

– Хахаль, – пояснила Аня. – Супруга у Смысловой отродясь не было.

– Но к ней ни разу никто не пришел, – продолжала недоумевать Лиза, – сколько времени у нас провела, а ей даже печенья не передали.

– Ага, – кивнула Аня, – точно. Когда ее на выписку назначили, я младенца потащила и думаю, ну, тут мне ничего не обломится, никаких пряников. Выношу конверт и понимаю, что совершенно права. Стоит Вероника одна-одинешенька. А потом этот мужик откуда ни возьмись выруливает, с веником, одет вполне прилично. Сунул мне сто рублей, конверт забрал, Веронику подхватил под руку и утопал. Я еще удивилась: ну и дела. Ника все время, что у нас лежала, на лестнице ревела, по документам она не замужем, а тут такой кент, старый, правда, лет тридцать пять небось натикало, но ведь, когда ребенка родишь, особо выбирать не приходится.

Я посмотрел на щенячье пухлое личико медсестры. Да уж, ей все, кто перешагнул тридцатилетний рубеж, кажутся древними старцами.

– Можно каким-то образом узнать координаты Вероники Смысловой?

Аня принялась сыпать в чашку растворимый кофе, Лиза стрельнула глазами.

– А вам очень надо?

– Не старайся, Лизка, – заверещала Аня, – он небось женат.

– При чем тут это? – обозлилась Лиза. – Просто я хочу помочь хорошему человеку.

– Понятненько, – фыркнула Аня и, прихватив с собой чашку, ушла.

– Вот шалава, – сердито сказала Лиза, – в голове одна ерунда. А вы женаты?

– Пока нет.

– Что же так?

– Не нашел ту, с которой хочется провести старость, – честно ответил я.

Лиза хихикнула:

– Ну, вам до пенсии далеко. Ладно, посидите тут пару минуток.

Напевая, она ушла, а я вытащил сигареты. На подоконнике стоит пустая стеклянная банка, на дне которой лежат два скрюченных бычка, значит, здесь разрешено курить. Не успел табак превратиться в пепел, как Лиза пришла назад и сунула мне листок.

– Держите, – сказала она, – Вероника через дорогу живет. Знаю я ее дом, высокая такая башня, с зелеными балконами.

– Телефона нет?

– Не-а.

– Жаль.

– Да зачем он вам? Так идите, через полминуты на месте окажетесь.

– Неудобно без звонка.

– Глупости.

– Может, ее дома нет.

– Куда ж ей деваться? – засмеялась Лиза. – Небось распашонки гладит, с двух сторон, как положено. Она серьезная девушка, или такой казалась, пока у нас лежала.

Лиза была права. Не успел мой палец нажать на кнопку звонка, как из-за двери донеслось:

– Кто там?

– Мне нужна Вероника Смыслова, – ответил я.

Послышалось глухое бряканье, приоткрылась щель, и в нее высунулась растрепанная темноволосая голова.

– А вы кто?

– Иван Павлович Подушкин, – улыбнулся я, – не бойтесь.

– Чего бояться-то, брать у меня все равно нечего, – девица надула пухлые губки, – ни денег, ни брюликов.

– А девичья честь? – не слишком удачно, в абсолютно несвойственной мне манере пошутил я.

– Эка ценность, – хмыкнула она, – ее уже давно на куски изодрали. Проходите, Ника ребенка купает.

Я втиснулся в крохотную прихожую и, чтобы не стукнуться головой о люстру, сгорбился.

– В комнату топайте, – велела худая, совершенно прозрачная девушка, одетая в рваные джинсы и застиранную футболку.

Я поспешил на зов и очутился в конуре, где царил ужасающий беспорядок и просто кричала нищета.

– Садитесь, – моя спутница кивнула на продавленный, засаленный диван, заваленный вещами, – простыни только в сторону сдвиньте, они чистые, ща гладить начнем. Нет, лично я погожу пока размножаться, одни хлопоты. Этот младенец целыми днями писает и какает, еще ест. Пожрет, и снова писать да какать. Просто офигеть! Вон сколько белья уделал.

– Если купить памперсы, – решил я показать свою осведомленность, – то количество грязных простынок резко уменьшится.

– Скажете тоже, – скривилась девушка, потом, поплевав на утюг, принялась за глажку, – памперсы! Они не для нас, это для богатых примочка. Чем больше денег, тем проще жить. А нам стирать и гладить.

В комнату вошла еще одна худенькая до прозрачности девица, в руках у нее был кряхтящий кулек.

– Ты с кем разговариваешь, Зоя? – спросила она.

– К тебе гость, – кивнула та, – вот сидит.

Ника подошла к дивану.

– Вы ко мне?

– Да, здравствуйте, извините за поздний визит и за то, что заявился без приглашения.

– Ничего, – устало отмахнулась Ника, – вы по объявлению? Пусть вас малыш не смущает, с ним Зойка на время кормления посидит. Я буду приходить, когда вам надо, молоко у меня хорошее, справка из лаборатории имеется, сама я здорова, могу анализы показать. Если возьмете меня в кормилицы, то с вас еда, хорошая. Сами понимаете, иначе ваш ребенок витаминов не получит и…