Дарья Донцова - Метро до Африки

По лицу девушки покатились слезы, но она не замолчала:

– Все мужики козлы! Александр передо мной крутого корчил, а оказалось… И особняк, и деньги у его бабы, а у моего кавалера фига. Жена, между прочим, не гражданская, как он мне врал, а законная. И хозяйка всего! Во прикол – она мужику кредитку выдала, тот и рассекает с ней, но даже трусы на нем на ее деньги куплены. Разве такой бабки даст? А Колька озверел, давай меня бить…

– Гадина! – дернулся Николай.

– Попробуй возьми дубину, – скорчила рожу Юля, – думал, раз втихаря меня лупасишь, никто не узнает? Ан нет! Нина Ивановна в курсе, она даст показания в ментовке!

– Гадина, – прошептал Коля.

– Сволочь! – не осталась в долгу Юля. – Давай, двинь мне в глаз! Нина Ивановна ментов вызовет, у нее в отделении каждый второй свой, она им двойки ставила. Живо ей поверят, а тебя за нанесение телесных повреждений арестуют и на зону упрячут. Я с тобой разведусь, из квартиры выпишу…

Тут только до Нины Ивановны дошло, какую роль ей уготовили.

– Юля! Ты поступаешь непорядочно! – не удержалась она.

Молодая женщина погрозила бывшей преподавательнице пальцем.

– Кто мне совет дал за Кольку замуж выйти? Послушалась вас и в жопе сижу! Ни денег, ни личной жилплощади. Это вы за мою беспросветную семейную жизнь в ответе, очень уж настаивали на браке с Колькой. А че вышло?

Учительницу охватило глубочайшее возмущение. Она встала, выпрямила спину и, не говоря ни слова, ушла.

Не прошло и полгода после той ночной беседы, как Николай умер. Во дворе поговаривали, что он покончил с собой из-за проблем в бизнесе – автомастерская не приносила дохода, Коля был по уши в долгах. После его кончины к Юле несколько раз приходили парни весьма специфического вида: бритоголовые, с золотыми цепями на квадратных шеях. После одного такого визита молодую женщину с сердечным приступом увезла «Скорая»…

Нина Ивановна перевела дух.

– Думаю, сегодня они опять заявились с нее долги требовать, – сказала она. – Но мне Моргалову не жаль. Гадкая девица, гнилая внутри, конфета с тараканом!

Я передернулась, услышав последние слова учительницы. Вот так эпитет!

Нина Ивановна вновь поправила брошку и начала раздавать указания:

– При написании статьи вам надо правильно расставить акценты. Главная мысль публикации: люди, живите честно, не подличайте, любое зло, даже вскользь оброненное плохое слово, вернется к вам бумерангом. Помните, вас читают подростки, наиболее восприимчивая часть общества и…

Я кивала, краем глаза косясь на подъезд. Внезапно толпа, топтавшаяся у входа, в едином порыве шарахнулась в сторону.

– Вон, идут, – зашелестело над двором.

Из подъезда показались мрачные мужчины, одетые в джинсы и мятые рубашки. Впереди шел криминалист, я вычислила его по железному чемоданчику, а за ним лысый парень с планшеткой, скорей всего один из оперативников. Дверь хлопнула и вновь открылась. Появилась женщина лет сорока, она несла… портфель Дегтярева, слишком большой для того, чтобы положить его в прозрачный пакет для улик.

Я вскочила и побежала к подъезду.

– Разойдитесь, – вяло вещал молодой человек в голубой рубашке, – ничего интересного нет!

– Ее убили? Как? – заинтересовались в толпе. – Чем?

– Вскрытие покажет, – устало ответил один из милиционеров. – Разойдитесь по домам, вас потом опросят, расскажете, что знаете.

– Говорят, она сама померла, от сердца, – прозвенел женский голос.

– Повесилась! Не, ее застрелили! – волновались соседи.

– Без комментариев, – буркнул оперативник.

– Серега, я покурю? – спросила женщина и поставила портфель полковника у своих ног.

– Пяти минут тебе хватит? – занервничал Сергей. – Не волынь, Катерина Михална!

– Я быстро, – заверила Екатерина и чиркнула зажигалкой.

Толпа стала медленно подступать к тетке.

– Хотите чайку?

– Может, бутербродов приготовить?

– Ой, бедные, сутками работаете, – запричитала женская часть собравшихся.

– Чего гундеть? – вступил в разговор здоровенный мужик, подпиравший стену дома. – И правда, принесите людям пожрать.

– Ща слетаю, – пообещала одна из женщин и исчезла в подъезде.

Я с тоской смотрела на портфель Дегтярева. Близок локоток, да не укусишь. Даже если я сумею незаметно подобраться, схватить кейс и исчезнуть, Екатерина Михайловна сразу обнаружит пропажу, поднимет крик…

Внезапно во дворе появился мужчина лет шестидесяти, одетый, несмотря на теплую погоду, в серый плащ и шляпу.

– Во, Андреич чапает, – хихикнула девочка-подросток, – сейчас всем головомой устроит.

Дядечка не спеша подошел к толпе, поставил на тротуар свой портфель и противным, по-бабьи визгливым голосом осведомился:

– По какому поводу митинг?

– Тебя спросить забыли, – ответила одна из баб.

– Караваева, – не замедлил отреагировать Андреич, – когда долг по квартплате погасишь?

– Явилась народная совесть… – пробурчала Караваева.

– Бутерброды готовы, – закричала худенькая женщина, выскакивая из подъезда. – Эй, ребята, налетай!

Во дворе началась суматоха. Караваева ругалась с Андреичем, Екатерина Михайловна взяла один бутерброд и пошла в сторону детской площадки, где на деревянном столике, словно по волшебству, появилась банка растворимого кофе, чайник и несколько кружек. Часть баб потянулась за ней, мужики обступили Сергея…

С самым невинным выражением на лице я схватила портфель Андреича, подошла к кейсу Дегтярева и мгновенно произвела обмен. На первый взгляд портфели очень похожи, и только потом становилось понятно: у полковника дорогой вариант, настоящая крокодиловая кожа, а у местного правдоруба дешевая поделка из дермантина. Но я очень надеюсь, Екатерина Михайловна сразу не разберется, что произошло, я успею дойти до машины, прежде чем Андреич обвинит ее в воровстве.

Богиня удачи взяла меня под свое крыло – никем не замеченная, я уселась за руль и унеслась с места происшествия. Даже если менты открывали кейс и нашли там документы на имя Дегтярева, все равно улики «убежали». Попробуй теперь докажи, что он находился в квартире! Конечно, это некрасивый поступок, но я же не чужую вещь украла – взяла портфель полковника.

Слегка успокоив так совесть, я поехала в сторону Ленинградского шоссе, и тут меня испугал резко зазвонивший телефон.

– Кто? – спросила я, придерживая трубку плечом.

– Кондратьев, – прозвучало в ответ.

– Фу! – выдохнула я. – Чего тебе?

– Да вот, – как-то странно ответил заместитель Дегтярева, – решил узнать, что полковник поделы­вает?

– Он на рыбалке, – бойко заявила я, – окуней таскает!

– Его мобильный не отвечает.

– Наверно, забыл зарядить аппарат.

– Не выходит на связь, – зудел Виктор, – ничего не приказывает, пропал…

– Вы с Александром Михайловичем перезванивались?

– Ну… да, – признался Витька. – Скажи, а почему ты спрашивала про Кирсарскую?

– Я?

– Ты.

– Когда?

– Некоторое время назад.

– Не помню, – соврала я.

Витька тяжело вздохнул.

– Хватит притворяться. Я с самого начала подозревал, что он тебя привлек. Конечно, я уважаю полковника, но он совершенно не способен работать один. Черт бы этого Тёму побрал! Александр Михайлович из-за него в это дело полез.

Я перестала соображать, о чем идет речь.

– Про какого Тёму ты говоришь?

– Да про сыночка его!

– Парень преспокойно ремонтирует дом, – сообщила я Виктору. – Вплотную занялся покраской, побелкой и прочим. Сейчас, правда, временно притормозил – убыл в командировку.

– Черт бы побрал детку! – взвизгнул Витька.

– Чем он тебе не угодил? – поразилась я.

В трубке повисла тишина, потом Кондратьев устало сказал:

– Можешь приехать ко мне домой? Поговорить надо.

– Вроде поздно, у тебя, наверное, теща спать легла.

– Разве эта гидра раньше двух угомонится? – зло перебил меня Витька. – Шастает и шастает через нашу комнату – то ей пить, то в туалет охота. Никакой семейной жизни, Ленка меня отпихивает, боится, мамочка чего увидит, а та нарочно ходит – змее в кайф людям мешать. И ведь предлагал ей комнатами поменяться, вежливо просил: «Дорогая Галина Михайловна, давайте мы в вашу десятиметровку переберемся, а вы в нашей спите». Но нет! Уперлась и давай ахать: «Никогда детей в теснотищу не поселю! Сама помучаюсь, лучше задохнусь в чулане, чем причиню вам неудобство!» И опять мимо нашего дивана шмыг-шмыг-шмыг… Падла! Ты в квартиру не звони, запаркуйся во дворе и мне на мобилу смс сбрось, тут же спущусь. Сколько тебе времени надо?

– Думаю, полчаса, – пообещала я.

– Хороша игрушечка, – засопел Кондратьев, влезая в мою малолитражку, – не отказался бы от такой.

– Зачем тебе женский вариант? – пожала я плечами. – Несолидно.

– Мне с двумя спиногрызами ваще никакой не светит. Вся зарплата в унитаз идет, – заявил Витька. – Курить можно?