Наталья Александрова - Кодекс поведения блондинки

– Погоди благодарить… – проворчал дядя Вася, сворачивая за угол. У него возникло чувство, что добром все это не кончится.

– Вот сюда, во двор… – командовал пассажир, – налево, к тому подъезду… к тому, где кустики… ты мне поможешь вынести холодильник?

– Да уж раз поехал – куда я денусь?

Василий Макарович выбрался из машины и следом за странным пассажиром вошел в подъезд.

Лифта в доме, разумеется, не было, а идти пришлось аж на пятый этаж по крутой и грязной лестнице.

«Ну и влип! – обреченно думал Василий Макарович, карабкаясь по ступеням. – Сейчас-то хорошо налегке, а каково будет обратно с холодильником!»

Они подошли к двери, обитой поверх железного листа узкими деревянными рейками, и растрепанный тип вытащил огромную связку ключей.

– Щас… щас… – бормотал он, перебирая ключи. – Это от другой квартиры… и этот не отсюда…

В душе дяди Васи шевельнулось нехорошее предчувствие.

Наконец нужный ключ нашелся, дверь открылась, и мужчины вошли в квартиру. По длинному захламленному коридору они дошли до кухни, хозяин показал на старенький небольшой холодильник в ярких наклейках:

– Вот он!

«Стоило ли из-за такого барахла шум поднимать? – подумал дядя Вася. – Одно хорошо, он и правда небольшой…»

Он взялся за холодильник с одной стороны, хозяин с другой, и вдвоем потащили его к выходу.

Холодильник был действительно небольшой и не очень тяжелый, но его хозяин оказался таким неловким и бестолковым, что не помогал дяде Васе, а мешал ему – то спотыкался и чуть не ронял агрегат, то поднимал свою сторону слишком высоко и задевал за притолоку…

Наконец они дотащили холодильник почти до выхода, но в это время двери широко распахнулись, и на пороге возникла женщина средних лет с черными, коротко стриженными волосами и фигурой, напоминающей дубовый довоенный буфет.

– Что здесь происходит? – воскликнула незнакомка, уперев руки в бока, и ее лицо покрылось красными пятнами. – Как это понимать, Иннокентий?

– А вот так и понимать! – заверещал растрепанный индивид неожиданно высоким, визгливым голосом. – Вот так и понимать, что я этот холодильник на свои кровные деньги приобретал! И очередь на меня записана была! Я имею полное право его забрать!

С этими словами он взмахнул рукой, выпустив свою сторону холодильника. Василий Макарович попытался один удержать вес, но не справился, и злополучный агрегат грохнулся на пол, едва не отдавив хозяину ногу. Впрочем, этого никто не заметил, потому что скандал быстро набирал обороты.

– Ты?! На собственные деньги?! – Брюнетка отступила на шаг и громко расхохоталась. – Да твоих денег только на туалетную бумагу хватало! И то ты ее столько изводил…

– Как ты смеешь?! Ты всегда меня унижала! Ты никогда не понимала мою душу! – Иннокентий подскочил к женщине, размахивая кулаками, но тут же отступил, заметив опасный блеск в ее глазах.

– Чего там понимать-то? А ну, недоносок, тащи холодильник обратно вместе со своим дружком!

– И не подумаю! Это дело принципа! Я за этим холодильником в очереди отмечался в тысяча девятьсот восьмидесятом году…

– Ага, когда Деникина разбили! – ехидно вставила брюнетка.

– Я на холодильник имею полное право! – не сдавался Иннокентий. – Это, между прочим, совместно нажитое имущество! А за недоноска ты ответишь! У меня, между прочим, справка есть, что я родился доношенным и весил четыре килограмма… – Иннокентий снова схватился за холодильник и попытался оторвать его от пола, но у него не хватило сил.

– Четыре килограмма?! – Брюнетка хрипло расхохоталась. – Зато с тех пор ты не слишком прибавил в весе!..

– А вот ты очень даже прибавила! – мстительно выкрикнул Иннокентий. – Скоро ни в одну дверь не пролезешь! Удивляюсь, как ты сюда-то протиснулась!

– Анатолий! – воскликнула дама, схватившись за сердце, и тут же с лестничной площадки просочился мужчина, подозрительно похожий на Иннокентия, если бы с того стряхнули пыль, отмыли и почистили.

– Анатолий! – воззвала брюнетка. – Твою жену оскорбляют, а ты молчишь?!

– А что я? Я ничего… – забормотал новый персонаж. – Я не молчу… я говорю…

– Слышу, как ты говоришь! У твоей жены выносят имущество, а ты смотришь на это спустя рукава!..

– Я не смотрю… – бормотал Анатолий. – Я не спустя… я не спустю…

Василий Макарович, чувствуя, что выяснение отношений явно затягивается, попытался незаметно протиснуться к двери, но темпераментная брюнетка заметила его маневр и загородила путь:

– Ку-у-да?! – пропела она на мотив арии Ленского. – Не выпущу! Пойдешь как соучастник! Иннокентий, где ты откопал этого уголовника? Хорошие же у тебя друзья!

– Я не откопал… – отозвался Иннокентий, все еще пытавшийся поднять холодильник. – Я его вообще первый раз вижу…

– Как вам это нравится? – Голос женщины загремел с новой силой. – Привел в мою квартиру первого встречного! Да вы только на него посмотрите – явно уголовный тип! Да у меня вообще всю обстановку могли вынести и все ценности! Надо срочно проверить, не пропало ли чего, и на всякий случай вызвать милицию!..

– А чего нас вызывать? – донесся с лестничной площадки громкий голос. – Мы уже здесь!

Двери распахнулись еще шире, и в прихожую протиснулись трое милиционеров.

– В чем дело?! – с апломбом спросила женщина. – Я еще никого не вызывала, только собралась…

– Зато ваши соседи вызвали! – строго оборвал ее милиционер. – Сказали, что здесь происходит шум, крики, грохот и вообще нарушение общественного порядка, переходящее в массовую драку с применением холодного оружия!

– Вот он, – женщина показала толстым пальцем на Иннокентия. – Этот гражданин проник в мою квартиру с целью хищения личных вещей! Видите холодильник? Он уже почти вынес его, когда я вернулась!

– Это ложь! – завизжал Иннокентий. – Холодильник – совместно нажитое имущество, и я на него имею полное право!

– Между прочим, он был с сообщником! – добавила женщина.

– Кто с сообщником? Холодильник? – переспросил милиционер, переводя взгляд с одного на другую.

– Вот только не надо мне вашего остроумия! – воскликнула брюнетка. – Вы должны пресечь…

– Я сам знаю, что должен! – рявкнул милиционер. – Нас вызвали по поводу нарушения общественного порядка. Нарушение имеется? Имеется. А теперь еще и оскорбление сотрудника органов состоялось, между прочим, при исполнении обязанностей… Так что вы все сейчас проследуете в отделение милиции, а там уже начальство разберется, кто прав, кто виноват!..

– Вы не имеете права! – вопила женщина.

– Не имеете! – поддерживал ее Иннокентий. Кажется, впервые их мнения совпали.

Василий Макарович помалкивал: он хорошо знал порядки и понимал, что качать права в такой ситуации бесполезно, лучше подчиниться и ждать более удобного момента.

Спускаясь по лестнице в сопровождении рассерженных милиционеров, он тяжело вздыхал, думая о том, что Василиса наверняка уже давно выбралась из своего дома и теперь безуспешно ищет на улице его машину…

К счастью, их привели в его родное двадцать второе отделение милиции, где он проработал большую часть сознательной жизни и где его, как говорится, знала каждая собака. Ну, во всяком случае, дежурный по отделению капитан Капустин его точно знал.

– Макарыч! – весело сказал тот, увидев дядю Васю. – Ты чего это хулиганишь? Бабу, что ли, не поделили? Так я бы на твоем месте и бороться за нее не стал…

– Не до шуток мне, Коля… – тяжко вздохнул дядя Вася, – ты уж подсоби из этой истории вылезти поскорее, а то у меня дела…

– Это почему к нему отдельное отношение? – вскинулась было брюнетка, но капитан Капустин гаркнул, чтобы сидела тихо, а не то всех запрет в «обезьянник».

Тетка мигом присмирела, ее второй муж совершенно пал духом и, надо думать, задавал себе вопрос, за каким чертом он связался с этой бабой. Иннокентий что-то бурчал себе под нос. Дежурный опер дядю Васю отпустил, задав несколько обязательных вопросов. Остальная же веселая компания – знойная брюнетка и два ее мужа – осталась для выяснения своих запутанных отношений.

Василий Макарович добежал до машины, доехал до угла, где должен был дожидаться Василису… и увидел там пожарных, которые сворачивали шланг и ругали последними словами того, кто бросил в мусорный контейнер дымовую шашку.

Короче, вся операция, хитро им продуманная и так блестяще осуществленная Василисой, уже давно закончилась.

И Василисы, разумеется, не было в обозримом пространстве.

– Ушла, – огорченно сказал сам себе Василий Макарович. – И правильно, между прочим, сделала. Незачем ей тут маячить, когда парни на соседней улице караулят. Небось прибегали уже, проверяли, что за шум на объекте… Так что Василиса все правильно сделала. Нужно и мне отсюда линять по-быстрому, а то как бы капитаны меня не прихватили. Тиграныч-то еще ничего, по старой памяти вязаться не станет, а вот этот новый, Лешка… И отчего нынче молодые такие вредные?..