Люся Лютикова - И будет вам счастье

– Не знаю, как получится. Неделя, месяц…

– Вы сегодня звонили мужу?

– Звонила.

– И как он там?

– Да мы толком не поговорили, он был в дороге.

– Вы знаете, что телефон вашего мужа постоянно недоступен?

– Правда? Странно, когда я звонила, все было нормально.

Екатерина отвечала бойко, удивлялась очень искренне, но глаза были тревожные. Ее руки нервно теребили край розовой шелковой кофточки, расшитой бусинами. Эта кофточка, а также черные шелковые брюки окончательно убедили меня в том, что дама врет.

Не знаю, как вы, а я лично по своей квартире хожу в затрапезном виде. Ничего лучше халата в качестве домашней одежды человечество не придумало. Принаряжаюсь я только в том случае, если жду кого-то в гости. И Екатерина тоже ждала. Сергей предупредил супругу, что по его душу обязательно нагрянут компетентные органы, вот она и оделась поприличней. Не представляю, как можно в шелковом костюме готовить ужин, мыть посуду и купать ребенка. Если только…

– У вас есть домработница?

Собеседница усмехнулась:

– С каких доходов?

– А няня?

– Кажется, вы путаете меня с Изольдой Лисовик, – язвительно заметила Катя. – Домом и ребенком я занимаюсь сама.

Ну вот, что и требовалось доказать!

Однако давить на Екатерину не имело смысла. Правду о том, куда делся Сергей, женщина все равно не скажет, будет стоять за мужа горой. Да и нет у меня никакого права выбивать из нее признание.

– Извините за поздний визит, – сказала я, поворачиваясь к двери.

Благо, что далеко до выхода идти не придется, все это время хозяйка продержала меня в коридоре.

– Мне надо будет прийти на официальный допрос? – спросила Катя на прощание.

– Куда?

– Ну, не знаю, куда вы обычно вызываете, – в прокуратуру, в милицию. Вы же из милиции?

Нажав кнопку лифта, я честно ответила:

– К милиции я не имею никакого отношения.

Екатерина спала с лица:

– А кто вы?!

Подумав секунду, я выдала:

– Да так… Монгольская ясновидящая.

– Зачем же приходили?

Действительно: зачем?

– Меня позвала жажда… – задумчиво ответила я.

– Сумасшедшая! – бросила Екатерина, захлопывая дверь.

Ну, отчего же сразу сумасшедшая? А если это была жажда жизни?

Я вышла из подъезда и села на лавочку около песочницы. Погода была замечательная – теплая и чуть ветреная. Порыв ветра был достаточно сильный, чтобы почувствовать ночную свежесть, и в то же время его не хватало, чтобы замерзнуть. Вечер можно было бы назвать чудесным, если бы в горле у меня не стоял ком горечи, обиды или злости – называйте как угодно. Только что я распрощалась с последней надеждой на спасение. Лучше бы на улице шел ливень, по крайней мере, он идеально соответствовал бы моему настроению.

Сергей Кисляк, у которого, возможно, есть противоядие, пропал. Куда он мог уехать? Да куда угодно! Может, и правда подался в Мурманск, а может, и в Караганду. Ясно одно: возвращаться он не собирается.

Своими силами мне его не отыскать. Возможно, милиции, с ее огромными возможностями, удастся найти преступника. Кисляка объявят во всероссийский розыск, перекроют границы, поставят на прослушку телефон жены… Быть может, через месяц или два его обнаружат где-нибудь в чукотской юрте. Быть может. Но для меня это ровным счетом ничего не изменит, к тому времени все будет кончено.

Я почувствовала, как на руку упала капля. Подняла лицо вверх, но дождя не было. И только тут я поняла, что плачу. Слезы потоком полились из глаз, а я этого даже не замечала!

– Ревешь? – вдруг раздалось у меня над ухом.

Я вздрогнула и обернулась.

Позади меня стояла старушка. Свет от фонаря позволил мне ее рассмотреть: интеллигентного вида, с пучком седых волос и любопытным взглядом.

– Ревешь? – ласково повторила она.

– Угу, – всхлипнула я.

– Из-за мужика убиваешься?

Я кивнула:

– Можно и так сказать.

– Из-за Сереги с четырнадцатого этажа?

Я в изумлении уставилась на бабульку:

– А вы откуда знаете?!

Пожилая дама неторопливо обошла лавочку и села рядом со мной.

– Жизненный опыт, немного наблюдательности и хороший слух, – с улыбкой ответила она. – Я слышала, как ты ругалась с его женой.

Я вздохнула. Ну, понятно, старушка уловила обрывок разговора и истолковала на свой лад. Она не поленилась одеться и спуститься во двор в надежде выведать у меня подробности. Поистине, любопытство толкает людей на подвиги! Кстати, пожилая дама была одета в строгий костюм из джерси синего цвета, не новый, но еще в хорошем состоянии.

– Не ты первая сюда приходишь, – продолжила старушка.

– А кто еще? – удивилась я.

Неужели Сильвия меня опередила?!

– Да была тут одна, тоже скандалила с Катькой, а потом плакала на лавочке. Хотела раскрыть законной супруге глаза на ее мужа. Так прямо и заявила: «Сережа любит меня, а с вами он только ради ребенка. Отпустите его!»

– А Екатерина что же?

– Да спустила ее с лестницы, вот что! Эка невидаль, мужик сходил налево! Что же теперь, семью из-за этого разрушать? Тебя как зовут-то? – безо всякого перехода спросила дама.

– Люся.

– А меня Галина Кирилловна. Вот что я тебе скажу, Люся: забудь ты его! Я вообще не понимаю, что в этом Сережке девки находят. Маленький, щуплый, «метр с кепкой», лысина уже намечается, работает простым водителем, а вот поди ж ты! Может, в постели он гигант, а? Так ведь в жизни-то не это главное! В жизни главное – чтобы был надежный тыл. А Сережка жену никогда не бросит. Они в нашем доме третий год квартиру снимают, я его знаю как облупленного. Он хозяйственный, все деньги в дом несет, Катьке ни в чем не отказывает. Она не работает, целыми днями по магазинам шастает, то юбку новую прикупит, то туфли. За мужем как за каменной стеной!

Услышав такое, я опять принялась реветь. Истории про заботливых мужей я в последние дни воспринимаю слишком болезненно. Сразу вспоминается Руслан Супроткин, который в тяжелую минуту оставил меня в одиночестве бороться за жизнь.

Галина Кирилловна опять истолковала мои слезы по-своему. Добрая женщина принялась гладить меня по спине:

– Эх, девка, видать, совсем он тебе мозги запудрил! Надо тебя с Нинкой свести. Вы друг друга поймете, и, чем черт не шутит, может, вместе вылечитесь от этой болезни, а?

Я осторожно отодвинулась от дамы. Не люблю, когда меня трогают посторонние люди!

– Кто это – Нинка? – спросила я, лишь бы отвлечь ее от спины.

– Моя бывшая ученица. Я ведь когда-то в школе работала, преподавала домоводство. А Нинка такая фифа была! Бывало, я объясняю, как салат готовить, как наволочку сшить, как мужские брюки гладить, чтобы ровные «стрелки» были, а она не слушает, в облаках витает. Я у нее спросила: «Шмелева, ты замуж-то выходить собираешься?» Она фыркнула: «Собираюсь, Галина Кирилловна, только ваши советы мне не понадобятся. У меня прислуга будет, и обед приготовит, и белье погладит по высшему разряду». Представляете? Это у советского-то ребенка такие мысли! Отец у Нинки, между прочим, обычный работяга на заводе был, а мать счетоводом на стройке работала. Ну, и откуда у нее барские замашки? Все девчонки в классе рты, конечно, пораскрывали. Но я не растерялась, спросила: «А ты знаешь, что домработницы только у академиков бывают?» А она рассмеялась: «Значит, я выйду замуж за академика!» Господи, ну какой там академик, Нинка на одни «тройки» училась, прямая дорога ей в ПТУ была!

Я удивленно воззрилась на бывшего педагога: неужели жизнь еще не доказала ей, что отличные отметки и социальный успех никак не связаны между собой? То есть абсолютно. Я лично давно это подозревала, но окончательно меня убедил один случай.

Назначили у нас в стране как-то нового премьер-министра. Помните, было время, когда их меняли, словно перчатки, каждый сезон? Человек этот, назовем его Сидор Сковородкин, в правительстве еще не успел «засветиться», его имя было не на слуху.

Ушлые тележурналисты тут же выяснили, какой вуз окончил Сидор, и рванули в учебную часть. Нашли там древнюю преподавательницу, которая помнила все выпуски, начиная с 1917 года.

– Какой Сидор? – безмерно удивилась старушка. – Знать не знаю никакого Сковородкина.

– Ну как же, он закончил ваш факультет в 1975 году.

– Это был очень яркий курс! – ностальгически взвыла профессорша. – Там учился Ванечка, очень талантливый мальчик! И одаренная девочка Манечка! Еще Аркаша подавал огромные надежды!

– А как же насчет Сковородкина? – напирали журналисты.

– Его не помню.

Подняли в архиве документы – все-таки был, был Сковородкин! Пролистали его зачетную книжку, и все стало ясно – крепкий «середнячок», перебивался с «троек» на «четверки», дипломную работу писал на тему «Роль коммунистической партии в деле автоматизации производства». То есть конъюнктуру уже тогда тонко чувствовал, как кот валерьянку.

А где сейчас эти талантливые ванечки, манечки и аркаши? Спились? Сидят в НИИ за копейки? Эмигрировали? Их судьба широкой публике неизвестна. Зато упертые «середнячки» – вот они, пожалуйста, каждый день мелькают по телевизору в новостях!