Наталья Александрова - Руки вверх, я ваша тетя!

— Тебе туда соваться не нужно, — согласилась Лола, — это опасно.

Тут она вспомнила, что обычно такими делами занимался в их творческом тандеме Леня Маркиз.

Все, что касается молодых девушек — секретарш, медицинских сестричек, продавщиц модных магазинов, официанток небольших кафе — все это по Ленькиной части. Он умеет разговорить их, расположить к себе и обаять. Уж он-то выпотрошил бы бедную секретаршу нотариуса Штокенвассера так аккуратно, что она вспомнила бы все, что касалось дела Свириденко Калерии Ивановны.

Но имелись в этом деле и свои тонкости. Во-первых, преступник, который убил нотариуса, действовал наверняка. Если уж он сумел рассчитать время, когда тетя Каля зайдет в кабинет, то уж наверное знал, что вся информация хранится у нотариуса, и похитил папку с делом, чтобы милиция и тетя Каля ничего не узнали.

Во-вторых, про все, что случилось с ними за последний день ни в коем случае нельзя было говорить Лене. Он сразу же начнет ворчать, кричать, что у Лолы сомнительные родственники, связанные с криминалом, которые хотят впутать его в некрасивую историю. Лола ни в коем случае не может допустить, чтобы плохо отзывались о ее родной и любимой тетке. Нет уж, они сами разберутся, без Леньки.

— Ладно, тетя Каля, смотаться на разведку в нотариальную контору я всегда успею, сначала давай выясним насчет твоего второго мужа. Всего-то было их у тебя три, первого и последнего мы исключаем, стало быть, остается муж номер два.

— Я — честная женщина, — подтвердила тетя Каля, — было у меня три мужа и больше никого и никогда. Но про него я абсолютно ничего не знаю. Как уехал он в восемьдесят пятом году из Черноморска, так больше никаких сведений.

— Слушай, а кто он вообще был?

— Да как тебе сказать… — тетка смущенно развела руками, — я, знаешь, в душу человеку не лезла…

— Однако ты замужем за ним была несколько лет! Неужели он ничего не рассказывал? Откуда родом, зачем приехал в Черноморск…

— Вот это все как раз он скрывал! — тетя Каля пригорюнилась. — То есть жил он до приезда в Ленинграде, тогда ведь Петербург так назывался? В общем, я так понимаю, что занимался какими-то темными делами, то есть это тогда так считалось, а потом, когда перестройка вовсю разыгралась, это все стало законным. Но до того что-то органы на него сильно наехали, и пришлось ему бежать из Ленинграда. Насчет сбившей его машины он ничего не говорил, только я думаю, что не случайная она была, это просто пугнуть его хотели, мол, будешь возникать, тогда вообще убьем. Он все понял правильно, оттого и в больницу не захотел ехать, чтобы внимание к своей фамилии не привлекать. Наша милиция стала бы эту машину искать, так? А это никому не нужно. Так что тут я вовремя на дороге подвернулась.

— И как это ты не побоялась?

— Что же, мне нужно было человека без сознания на дороге бросить! — возмутилась тетя Каля.

— Да я не об этом. Какой-то он скользкий тип, ты уж извини, — сказала Лола с праведным негодованием в голосе.

— Ну знаешь! — вскипела тетка. — Я от него кроме добра ничего не видела. Такой дом выстроил! Стройматериалы невесть откуда добыл! И ко мне хорошо относился, за все время ни разу грубого слова не сказал! Степан, третий-то, тот попроще был. Бывало как гаркнет — будто он на плацу находится! Ну, со мной-то у него этот номер не слишком проходил, гаркнуть-то я и сама могу! тетя Каля довольно рассмеялась.

— Это уж точно, голос у тебя как труба иерихонская, — согласилась Лола. — Но не будем отвлекаться, поскольку время дорого.

— Вот-вот, Анатолий тоже все твердил, что время — деньги, — согласилась тетя Каля, — не любил попусту его на разговоры тратить.

— С чего он уехал? — прямо спросила Лола, ей надоело ходить вокруг да около и щадить теткины чувства.

— Да как тебе сказать? — тетя Каля прошлась по комнате. — Мы ведь с ним, как бы это выразиться.., ну, любви большой ни у него, ни у меня не было. Это вот в первого, в Изю-то, я влюбилась как кошка. Ну, в восемнадцать-то лет это простительно. И веришь, думала, что навсегда! Он, кстати, тоже.

Поэтому когда мамаша его. Роза-то Семеновна, спектакли свои устраивала, говорила, что помирает, я нисколько не боялась, что Изя меня бросит.

Этого быть не могло, понимаешь?

— Понимаю, — грустно вздохнула Лола, ей снова стало обидно и жалко себя до слез.

— Ну, потом, конечно, всякое было. Как говорится, прошла любовь, завяли помидоры… — пробормотала тетя Каля, — когда Изя уезжал, мы спокойно расстались, я даже со свекровью напоследок ругаться не стала, хоть и хотелось душу отвести.

Ну да ладно, думаю, пускай себе едут спокойно на историческую родину… После в работу окунулась, а когда дело собственное в руках, там, знаешь, грустить некогда, только успевай поворачиваться да по сторонам поглядывать, а то живо обдерут как липку и по миру пустят! Провертелась я так раза два, а тут как раз и с Анатолием встретилась. Ему вроде деваться некуда, и я женщина свободная.

Одной-то несладко, тем более при моей работе.

Ну и как-то сдружились мы, стали вместе жить, расписались даже, он разведенный был, так что преград никаких не было.

— Разведенный? — Лола подняла брови. — И дети у него были?

— Вот про детей ничего не говорил, думаю, не было у него детей, — задумчиво ответила тетка, как-то сложилось у меня такое впечатление… Ну, занимался он домом, потом еще какие-то дела тут развернул. Я в его дела не вмешивалась своих забот хватало. А тут с этой перестройкой, как почувствовал мой Анатолий Петрович ветер перемен, так, гляжу, тошно ему стало в нашем Черноморске, хочет он обратно. Ну что, я сама разговор этот завела, он не отказывался.

Простились мы с ним по-хорошему. «Калерия, говорит, — я тебя всегда добром помнить буду».

И уехал.

— И адреса не оставил? — вклинилась Лола в поток теткиных воспоминаний.

— А я сама не взяла, — невозмутимо ответила тетя Каля, — у меня так: если уж расстались, то все, как отрезала! А то начнутся потом уходы, приходы… Сама посуди, зачем оно мне надо?

— Не надо, — согласилась Лола, — и ты с тех пор так его и не видела? И ничего про него не знаешь?

Писем не получала?

— Ни строчки! — энергично подтвердила тетя Каля. — И ни словечка! Уехал — и как пропал! Но я особо и не ждала от него посланий. Тут как раз Степан мне подвернулся, и мы с ним решили новое дело начинать, частный дом отдыха.

— Послушай, тетя Каля, ну ты хоть фамилию мужа своего помнишь? — вскричала потерявшая терпение Лола. — И год рождения?

— А как же! — обиделась тетка. — Фамилия его Дубов. Дубов Анатолий Петрович, одна тысяча девятьсот сорок первого года рождения.

— Дубов? — переспросила Лола. — А отчего же я думала, что он Шишкин? «Утро в сосновом лесу», «Дубовая роща».., ну да ладно, пойдем искать твоего Дубова.

— Погоди, только босоножки надену и волосы причешу! — встрепенулась тетя Каля.

— С чего это ты прихорашиваешься? — удивилась Лола.

— Как с чего? На улицу пойдем, не могу же я такой растрепой выйти! Я женщина приличная, немолодая, можно сказать…

Лола внезапно завалилась на диван с хохотом.

— Тетя Каля! Ой, не могу! Так ты что же, думаешь — мы так и будем по городу ходить и аукаться — Анатолий Петрович, где ты? Такой номер даже в Черноморске не пройдет, а уж Петербург-то город огромный.

— Действительно, что это я, — тетя Каля смущенно зарделась.

Лола уже включала компьютер в Лениной комнате, которая временно стала общей семейной спальней, на Лолиной кровати спала тетка.

— Ну вот, — сказала Лола, — сейчас все узнаем.

Она быстро щелкала компьютерной мышью. На экране мелькали файлы.

— Это же какая умная машина, — с уважением прошептала тетя Каля, — это же ужас что такое…

— Итак, — Лола не отрывалась от экрана, — Дубовых всего в нашем городе.., двести пятьдесят восемь человек. Из них мужчин.., сто восемнадцать.

— Вот интересное дело, мужиков отчего-то всегда меньше! — оживленно заговорила тетя Каля. Вроде бы и жизнь у них не такая тяжелая, и работают они поменьше, и на диване лежат побольше, а все ж таки раньше нас помирают. Глянь в окно-то — на лавочках одни старушки сидят Поскольку Лолу такой факт мало интересовал, она не ответила и продолжала свои изыскания.

— Среди мужчин Дубовых Анатолиев Петровичей.., всего четверо, из них рождения одна тысяча девятьсот сорок первого года.., ни одного!

Лола с тетей Калей растерянно поглядели друг на друга.

— Путает что-то твоя машина, — наконец сказала тетка, — нету у меня к ней доверия.

— Спокойно, тетя Каля, — не сдавалась Лола, компьютер ничего напутать не может. Что в него введут, то он и выдает по первому требованию.

Она задумалась на мгновение и снова защелкала мышью.

— Вот смотри: здесь данные городского ЗАГСа.

В мае сорок первого года действительно зарегистрировано рождение Дубова Анатолия Петровича, мать — Дубова Галина Павловна, отец — Дубов Петр Иванович.