Наталья Александрова - Убийство на троих

Женька был давнишним, еще институтским, приятелем ее мужа, но в последнее время они не встречались, потому что муж, даже когда приезжал в Россию, не поддерживал связей со старыми друзьями, он хотел поскорее забыть все, что оставил здесь, и стать настоящим англичанином. «Если бы не дети, – с грустью думала Ирина, – он бы в этом преуспел».

Женька мало изменился, только потолстел. Они ужасно обрадовались друг другу, и Женька уговорил ее зайти в маленькое кафе поблизости. За столиком при мягком свете Женька присмотрелся к Ирине повнимательнее, и взгляд его изменился, стал более мужским, что ли.

– Ты хорошо выглядишь, – полуутвердительно сказал он. – Чем занимаешься?

– Так, по-разному, чем придется.

Они поговорили о детях, перебрали общих знакомых. Женька рассказал, что работает тоже где придется, пишет статьи в газеты, ведет рубрику «Книжные новинки» и «Видеообзор» в одном журнале, подвизался даже на радио – словом, в каждой бочке затычка.

– Знакомых у меня полгорода, как где что подвернется – я тут как тут! Иначе в наше время нельзя!

– А ты знаешь такого? – Ирина назвала фамилию автора заинтересовавшей ее статьи про книжный рынок.

– Ты будешь смеяться, но это я и есть, – грустно усмехнулся Женька, – пишу под псевдонимом, чтобы не примелькаться.

– Вот это да! – восхитилась Ирина. – Женечка, да ты умница!

Она поколебалась немного, а потом рассказала Женьке всю свою неудачную эпопею с издательствами. Она сказала, что история эта произошла с ее близкой подругой, и постаралась, чтобы в голосе ее не звучала излишняя заинтересованность.

– Слушай, мать, твоей подруге нужен литературный агент! – заявил Женька, внимательно выслушав Ирину. – Не смотри так недоверчиво, во всем мире так делается, и у нас потихоньку внедряют. У агента должны быть связи с московскими издательствами. А тут она пропадет. Эта «Кириллица» – полный кошмар, народу там чуть не полтыщи работает, вот они и имитируют трудовую деятельность, чтобы никого не сократили. Таскают рукописи из кабинета в кабинет, а денег у них мало, зарплату все время задерживают.

– Чувствовала я, что там что-то не то, – задумчиво проговорила Ирина.

– Я тебе дам телефон одного парня, вечером позвоню. Он все сделает, но берет пятнадцать процентов с гонорара.

– Это много?

– Многовато, но дело того стоит, – отмахнулся Женька.

– Спасибо тебе. – Ирина ласково погладила его по руке.

Он тут же взял ее руку в свою и заглянул в глаза. Опять этот значительный мужской взгляд!

– А может, не звонить, а приехать мне завтра к тебе? – спросил он хрипло.

– Женька, да ты не роман ли со мной крутить собрался? Ты что, это все равно что с мальчишкой, с которым в первом классе за одной партой сидела, роман завести. Мы же с тобой сто лет знакомы!

Женька надулся было, потом тоже засмеялся:

– Ну ладно, завтра вечером звякну, а теперь пошли отсюда.

Он не обманул, действительно позвонил и дал телефон литературного агента Димы.

– Держись, мать! – напутствовал ее на прощание Женька. – Знаешь, что Хайнлайн сказал? «Ничего не переделывайте и не слушайте никаких редакторов. Нет такого романа, который бы не напечатали!» Так подружке и передай.

Все эти мысли пронеслись в голове Ирины, пока она отыскивала нужную страницу, чтобы внести кое-какие изменения.

Вошел Яша, тихонько постукивая когтями по паркету, подошел к дивану и вопросительно посмотрел на Ирину.

– Можно, Яшенька, ложись.

Яша запрыгнул на диван, немного повозился там и уснул, положив голову на лапы.

Литературный агент Дима Ирине очень понравился. Он был молод, моложе Ирины лет на десять, но достаточно вежлив и образован. Им друг с другом сразу стало легко. Дима сказал, чтобы она выбрала свой самый интересный роман и он пошлет его в Москву во все издательства электронной почтой. Ирина долго раздумывала, все не могла решить, который же роман послать, потом выбрала методом тыка. Выпал третий. Дима велел ждать месяца полтора, не меньше. И вот прошло почти два месяца, а из Москвы не было ответа.

Ирина совсем пала бы духом, если бы… если бы не встретила человека, который сумел ее увлечь. Иногда она и сама не понимала, почему все случилось так быстро, но успокаивала себя тем, что так и должно было быть: встретила человека – и увлеклась им, и это вовсе не потому, что почти три года она была одна.

Воскресенье прошло в хозяйственной суете, он позвонил только к вечеру, когда она сидела за швейной машинкой и заканчивала шить Яше стеганый матрасик из старой занавески.

– Мы встретимся завтра?

– Конечно! – выдохнула она.

– Я заеду к тебе, – не вопросительно, а утвердительно сказал он.

– Нет-нет, лучше встретимся у тебя! – заторопилась Ирина.

– Но послушай, ты же обещала…

– Мы поговорим об этом завтра. – Она поскорее повесила трубку.

В понедельник днем она, благополучно миновав старушек, сидевших на лавочке у парадной, звонила в дверь его квартиры. Под взглядами старух Ирина внутренне съеживалась, ей казалось, что старухи просвечивают ее насквозь, как рентгеновские лучи. Он открыл дверь сразу же, с улыбкой обнял ее и заглянул в глаза.

– Здравствуй, Олег.

– Что, опять старухи? – спросил он, услышав, как бьется ее сердце. – Когда же ты вырастешь? Пойми, они не знают ни меня, ни тебя, какое им до нас дело?

– Им-то до всего дело.

– Это несущественно. – Он помог ей раздеться и повел в комнату, взяв за руку.

Там Ирина выбросила из головы старух, детей, мужа, детективные романы. Остались только он и она. Ирина сама не ожидала от себя такой бури чувств. За годы одиночества эмоции накопились в ней, а теперь выплеснулись наружу.

– Это ужасно, – шептала она, – что ты со мной делаешь?

– Не надо стыдиться, – шептал он в ответ, – так и должно быть.

Потом они отдыхали. Ирина лениво повернулась к нему и, полузакрыв глаза, наблюдала, как он, стараясь не тревожить ее, на ощупь нашел на столе сигареты и зажигалку.

«Неужели я его люблю? – думала она. – Судя по только что происшедшему, чувства у меня есть. Причем очень сильные. Но вот насчет любви… Жаль, что я не могу, как Жанна, просто брать от мужчины то, что надо, и самой отдавать ему что могу. Я же начинаю мучиться, раздумывать о жизни и так далее. Но если выбросить из головы сентиментальные мысли, то мне с ним чудесно».

Он ей нравился. Нравилась вся его сильная мускулистая фигура, его светлые волосы, обычно аккуратно причесанные, а сейчас растрепанные и непокорно падающие на лоб. Черты лица у него были не совсем правильными, но все вместе выглядело весьма привлекательно.

– Когда мы снова увидимся? – спросил он.

– Я ведь еще не ухожу, – удивилась Ирина.

– Сейчас – нет, но через час или два ты все равно уйдешь.

– Да, конечно. – Она нахмурилась, понимая, что сейчас опять начнется неприятный разговор.

– Послушай, милая, – мягко начал он, – я не могу так. Ты уходишь и приходишь украдкой, наши встречи выглядят какими-то нереальными. Ты ни разу не осталась у меня на ночь, ни разу не пригласила к себе.

– Я живу не одна, ты же знаешь.

– Я не настаиваю на знакомстве с твоими детьми, – возразил он, – я только хочу посмотреть, как ты живешь, походить по твоей квартире, потрогать вещи, которые тебя окружают. И потом, что здесь такого, если меня увидят дети и соседи? Ты сама говорила, что с мужем у вас все кончено, он не вернется. Извини, что я говорю неприятные вещи, но надо же смотреть фактам в лицо.

«Кто он такой, чтобы меня воспитывать?» – рассердилась Ирина, но вслух сказала мягко:

– Ты не понимаешь… С мужем все кончено, это так. Но нас связывают дети, я живу на его деньги. Это неправильно, я не должна заводить любовника, а тем более приводить его в дом.

– А если я хочу стать тебе не только любовником? – Он даже повысил голос. – А если я хочу стать тебе близким человеком? Наши встречи тайком по утрам, когда твои дети в школе, все это как-то… неестественно, что ли.

«Он прав в одном, – думала Ирина, – все это совершенно не в моем характере, вот так бегать к мужчине украдкой. Есть в этом что-то непристойное. Поэтому я так боюсь пенсионерок на лавочке, они меня презирают».

– Значит, я никогда не увижу, из какой чашки ты пьешь кофе утром и какие книжки читаешь на сон грядущий – детективы или про любовь? – Вопрос был задан шутливым тоном, но в голосе его слышалась грусть.

Ирина хотела сказать ему, что книг она давно уже не читает – некогда, потому что она их пишет, уже дошла до четвертого романа.

– Ну хорошо, – вздохнул он, – а пока дай слово, что не будешь подсматривать – я сам все принесу!

– Ох, как хорошо, вставать неохота, – потянулась Ирина.

Она думала, что он принесет кофе, однако он долго возился, а потом принес на подносе бутылку шампанского, бокалы и нарезанный дольками ананас.

– Что же ты так долго? И не рано ли для шампанского?