Дарья Донцова - Смех и грех Ивана‑царевича

— Извините, а что это за история с сейфом? — поинтересовался я. — И кто такой Анатолий? О нем уже за ужином упоминали.

Анфиса встала и подошла ко мне так близко, что я ощутил от ее волос запах шампуня.

— Тебе не рассказали? Забавная сказка. Якобы Николай Винивитинов‑Бельский в тысяча восемьсот двенадцатом году, когда в Москве, отданной Кутузовым французам, вспыхнул пожар… Нет, пожалуй, начну с другого конца… — Я внимательно слушал Анфису. — …Спустя некоторое время после того, как по усадьбе стал бродить Корнелий, Семен за завтраком объявил:

— Фиса, сегодня во время первой экскурсии, когда поведешь народ по галерее с портретами, остановись и поведай следующее: «Видите изображение Николая Винивитинова‑Бельского? С ним связана весьма любопытная история. Перед смертью он, передавая сыну ключи от усадьбы, сказал: «Дорогой мой мальчик, хочу открыть тебе великую тайну. Когда войска Наполеона приближались к Москве, я понял, что столица падет и нас могут разграбить, поэтому приготовился к визиту злодеев в дом, оборудовал тайник. Сейф спрятан надежно, в нем хранятся большие ценности. А ключ имеет невероятную форму, воры никогда не заподозрят, что этим предметом можно открыть хранилище. Моя память с самого детства была слабой. Чтобы не забыть, куда положил ключ и где сейф, я заказал свои портреты. На них художник зашифровал план, как найти спрятанный клад. Слушай внимательно, я расскажу тебе, где находятся сокровища и чем открыть тайник…»

Договорить Николай не успел — скончался, так и не сообщив самого главного».

Запомнила? На этом месте сделай многозначительную паузу и продолжай дальше. Изображений Николая Винивитинова‑Бельского в усадьбе несчитано. Фон у них разный, всяких предметов на полотнах изображено множество. Вот хотя бы картина, перед которой мы сейчас находимся. Она называется «Князь Николай встречает императора». Обратите внимание, владелец усадьбы одет в мундир генерала инфантерии, в руках он держит хлеб‑соль, на плече у него висит полотенце, у ног сидит любимая собака в ошейнике, на заднем плане парк, там мы видим грабли, лопату и прочее. Во время нашей экскурсии я покажу вам другие изображения Николая, и вы поймете, почему сейф, до отказа набитый драгоценностями, до сих пор не найден и по какой причине ни один из потомков князя так и не сообразил, какая самая обычная вещь является ключом к потайному шкафу. Впрочем, сейф ли надо искать? Вероятно, наш предок зарыл шкатулку или сундук где‑нибудь в саду. Может, сокровище вовсе не в доме, а в парке? В начале двадцатого века Алексей Винивитинов‑Бельский, потративший не один год жизни на поиски клада, составил указ по усадьбе, я помню его наизусть: «Повелеваю разрешить всем живущим и работающим в усадьбе, а также желающим гостям искать клад. Ежели кто его найдет, тому полагается половина обнаруженных сокровищ, а вторая часть останется в семье». Так что если вы захотите попытать счастья, то милости просим. У входа в кассе можно приобрести комплект портретов князя Николая и дома в спокойной обстановке изучить их. Если вам покажется, что вы догадались, где находится тайник, возвращайтесь, покупайте лицензию на день поисков и приступайте к работе».

Анфиса вдруг прижалась ко мне и схватила за плечо. Я попытался отодвинуться, но потерпел неудачу, пальцы ее оказалась цепкими, она держала меня крепко, как спаниель подстреленную утку.

— Ну и как тебе эта история? — спросила дамочка, не выпуская добычу.

— Интересная, — признал я. И тут же добавил: — Но не оригинальная. Клад в замке — это классический сюжет.

— Семен полагал, что народ бросится искать сокровища и у нас резко возрастет посещаемость, — продолжила Фиса. — Надо сказать, он снова не ошибся. План усадьбы расхватывали как бесплатные блины на Масленицу. Народ с лупой изучал все картины усадьбы. А ведь для того чтобы их рассмотреть, надо купить копии портретов. Понимаешь?

— Птичка по зернышку клюет, — улыбнулся я. — Алчным людям надлежало приобрести билет, план, снимки, лицензию на поиск.

— Ага, в результате получалась хорошая сумма, и мы очень радовались, — кивнула Анфиса. — Но через месяц стало понятно, что мы зря ликуем. Теперь посетители неорганизованно шастали по всем помещениям, рылись в экспонатах, пытались устроить раскопки в саду. Семен понял, что выпустил из клетки голодного тигра, который может сожрать всю семью, и решил исправить ситуацию. Мы с Елизаветой перестали во время экскурсий вещать про тайник, был выпущен особый кладоискательский билет, в десять раз дороже обычного, потом объявили о повышении цены на фотографии картин. Количество охотников за чужими деньгами поубавилось. Теперь народ покупает один раз дорогой пропуск, весь день бегает по усадьбе, естественно, ничего не находит и более не возвращается. Правда, есть клинические идиоты. Хотя, слава богу, их не так много. Вот они постоянно бродят по зданию и саду, стали нам почти родственниками. Некоторые из них вполне безобидны, мы даже подружились с ними. Например, Василий. Он по жизни обычный водопроводчик, но мечтает разбогатеть, открыть собственное дело. Год назад Вася заметил в одной из комнат протечку и бесплатно все починил, а в прошлом декабре три батареи в особняке поменял, ни копейки не взяв. Лизе было неудобно, она настойчиво предлагала Василию деньги, а тот ответил: «Не переживай, княгиня, «гармошки» я бесплатно на стройке взял, а руки у меня не куплены. Ничего ты мне не должна». Теперь, если у нас какие‑то проблемы по части сантехники‑канализации возникают, мы зовем Васю. Он нам дармовой ремонт — мы ему бесплатный вход в дом и парк в любое время, хоть в полночь приезжай и ищи клад. Еще Марфа Андреевна появляется, очаровательная тетка из провинции. Эта в няньках у богатых людей служит, а каждый третий четверг, в свой выходной, у нас топчется. Деликатная, аккуратная, улыбчивая, всегда нам подарочки приносит: коробку конфет, пастилу, мармелад. Мы ей билет со скидкой продаем. Но есть и такие, как Анатолий. — Анфиса скривилась. — Ты его еще увидишь. Вроде вежливый, но настырный и вредный. Мы не пускаем экскурсантов в свои комнаты. Наши спальни, гостиная, столовая, кухня, библиотека, кабинет Сени для посетителей табу. Так Анатолий вбил себе в голову, что именно там и висят портреты с зашифрованным планом, поэтому постоянно пытается пролезть куда нельзя. Надоел, хуже псориаза! Но выгнать его невозможно. Ловим пакостника в наших апартаментах, говорим: «Вы же прекрасно знаете, что сюда нельзя». А он мигом из себя дурака изображает: «Извините, забыл, больше это не повторится». И опять за свое. Один раз я его в библиотеке застукала, он стены простукивал. Лиза мерзавца в кабинете мужа поймала. Анатолий не хамит, не качает права, сразу уходит, но через некоторое время вновь является.

Анфиса поправила пышные локоны.

— Как‑то раз, вытурив наглеца, я не выдержала и сказала Сене: «В следующий раз, когда ты решишь запустить очередную «утку», подумай о последствиях. Как только тебе в голову глупость с кладом взбрела!» Семен неожиданно ответил: «Эта история правда, мне ее отец перед смертью рассказал. А ему про сейф сообщил дед Алексей. Тот в начале тридцатых годов испугался, что Винивитиновых‑Бельских могут арестовать, имущество конфисковать, вот и обратил большую часть нажитого в драгоценности, которые тщательно спрятал. И про картины с ключом тоже правда. Только портреты заказал дед, и висят они в нашей библиотеке, посторонние туда не ходят».

Я разозлилась и стала на Сеню кричать, обвинила его во лжи, но он стоял на своем: сказку ему поведал отец, Кирилл Алексеевич. На мой вопрос, почему он раньше о кладе ни слова при родственниках не проронил, ответа не дождалась. А потом Сеня внезапно умер, и я все поняла. У зятя случился инфаркт, значит, кровообращение у него давно нарушилось, мозг страдал от недостатка кислорода, вот он и нес чепуху про сокровища. Болен он был, а мы не заметили… Ну, ладно, уже поздно, а я бессонницей маюсь. Если захочешь поболтать, заходи в мою комнату без стеснения.

— Большое спасибо, Анфиса Матвеевна, — пытаясь сделать шаг в сторону, произнес я.

Сестра хозяйки засмеялась:

— Ваня, я не княгиня, не стоит разводить цирлих‑манирлих, зови меня просто Фиса. И перестань «выкать». Ты молодой мужик, я очаровательная женщина, смешно нам по отчеству друг друга величать.

Дверь столовой приоткрылась, показалась Елизавета Матвеевна:

— Иван, вы мне нужны.

Анфиса отпустила мою руку, я быстро вышел в коридор. Хозяйка сделала несколько шагов в сторону кухни и остановилась:

— Иван Павлович, у меня к вам разговор. Видите ли, моя сестра… э… не стоит устанавливать с ней дружеские отношения. Вы мне нравитесь, за неделю работы не пришлось сделать вам ни одного замечания, но если станете проявлять интерес к Фисе, нам придется расстаться.