Дарья Донцова - Человек-невидимка в стразах

– Мира тоже погибла, – тихо добавила я.

Элеонора вскинула подбородок.

– Да?

– Вам есть где ночевать? – спохватилась я.

– К дочери поеду, – растерянно отозвалась Элеонора, – вот только как к ней добраться? В халате, тапках и без денег…

– Садитесь в мою машину, доставлю вас в нужное место, – предложила я.

– Неудобно, – заколебалась Элеонора, – Светлана живет в Тушине.

– Ерунда. Как сказала мне вчера Римма Марковна, люди должны помогать друг другу, – процитировала я Васюкову.

– Она эту фразу часто повторяла, – шмыгнула носом Элеонора, – святая женщина! Добрая, умная, деликатная, ранимая. Я потеряла близкую подругу.

Разноцветная таратайка завелась с полоборота и резво помчалась по шоссе. Я спросила у пассажирки:

– Вам не душно?

– Нет, все в порядке, – откликнулась та.

– Открыть окно?

– Не беспокойтесь, пожалуйста, – еле слышно ответила Элеонора, – все прекрасно. Мы раньше не встречались? Ваше лицо кажется мне знакомым.

– По-моему, нет, – улыбнулась я, – у меня самая заурядная внешность, ничего особенного.

– Наверное, в подъезде сталкивались, – не успокаивалась Элеонора, – вы врач из районной поликлиники, да?

– Нет. Римма Марковна вчера одолжила мне небольшую сумму денег, мы с ней познакомились в больнице. Я приехала отдать долг, а тут несчастье, – объяснила я.

– Риммочка была святая, – всхлипнула Элеонора, – вот уж кого не приходилось просить о помощи, сама вызывалась!

– Мира нравилась вам меньше, – сделала я напрашивающийся вывод.

Пассажирка замялась.

– О покойных плохо не говорят, сестры просто были очень разные, хотя внешне похожи, словно близнецы. Когда Васюкова в наш дом переехала, мы сразу подружились. А вот Миру я увидела только после того, как Тема умер.

– Сестры не общались? – поразилась я.

Элеонора попыталась привести в порядок волосы, продолжая рассказывать:

– Когда я говорю о дружбе, то имею в виду тесные соседские отношения, не более того. Мы одалживали друг у друга мелочи, лень в магазин вечером бежать, вот и идешь к Римме за стаканом муки или коробкой спичек. Мы никаких откровенных разговоров не вели, обсуждали сериалы, новости, цены в магазинах. Я, конечно, знала, что она вдова, одна воспитывает сына. Тема был поздний ребенок, мать о нем очень беспокоилась. Сколько же ему исполнилось, когда они к нам перебрались? Лет четырнадцать-пятнадцать.

Я въехала в пробку, сбросила скорость до минимума и запоздало удивилась:

– Мне отчего-то показалось, что сестры жили в сгоревшей квартире чуть ли не с детства.

– Нет, Римма переехала из другого района, а о Мире я ничего не слышала до января нынешнего года, – со странным выражением на лице уточнила Элеонора, – я очень удивилась, когда про нее узнала! Риммочка никогда раньше о ней не упоминала.

– Вы назвали Васюкову вдовой… – не отставала я от пассажирки.

– Да, у нее муж умер.

– Хороший был человек?

– Римма из-за смерти Петра жилье и сменила, – ответила женщина, – один раз она обронила: «Так тяжело входить в дом и знать: никогда больше мужа не увидишь. Вот я и решила перебраться в стены, которые не хранят воспоминаний».

– Она вам рассказывала про Париж? – наседала я на Нору.

– Тот, который во Франции? – удивилась погорелица. – Нет. Насколько я поняла, Римма никогда за границу не ездила.

– А Мира? – не успокаивалась я.

Элеонора не стала отвечать на мой вопрос, попросила:

– Здесь, если вас не затруднит, налево. А вон и моя дочь стоит!

Я послушно притормозила у старой пятиэтажки, вышла и помогла выбраться пассажирке. Полная молодая женщина, качавшая коляску, бросилась к моей спутнице:

– Мама!

– Квартира сгорела, – всхлипнула Элеонора.

– Ерунда, главное, ты цела! – воскликнула дочь.

– Мебель! – стонала Элеонора. – Кухня почти новая! Вещи! Наверное, ничего не осталось! Я не смогла подняться и посмотреть, мне очень страшно.

– Мамочка, мы купим все новое! – с жаром заверила дочь.

– Машенька, на какие шиши? – внезапно перестала плакать Элеонора. – У меня накоплений нет, а у тебя скоро второй малыш появится.

– Что-нибудь придумаем, – уже с меньшей уверенностью сказала Маша, – кредит возьмем.

Элеонора вытерла лицо рукой и зарыдала:

– Я даже носового платочка не имею!

Я быстро вынула из кармана кофты упаковку бумажных платков и протянула бедолаге.

– Видишь, мамулечка, – преувеличенно радостно сказала Маша, – одна проблема уже разрешилась, и с остальными справимся!

– Это что? – вдруг совсем другим тоном спросила Элеонора. – Что? Что?!!

– Где? – растерялась Маша.

Мать молча ткнула пальцем вниз. Я посмотрела на тротуар, увидела около своей ноги смятый фантик и усмехнулась.

– Обертка от карамельки выпала из моего кармана, когда я доставала платки. Сама не знаю, зачем прихватила бумажку с собой. Не люблю мусорить, а один парень…

– Я вспомнила! – заорала Элеонора, не дав мне договорить. – Маша! Посмотри на нее! Она кто?

– Не знаю, мамочка, – испугалась дочь, – ты приехала на ее машине. Пожалуйста, не волнуйся!

– На автомобиле… – зарыдала Нора, – добренькая тетя!.. Я все поняла! Ты за ней следила! Ты ее убила! А теперь за мной охотишься? Но я ничего не знаю! Она мне ничего не рассказывала! Никогда! Уйди! Исчезни!

Размахивая руками, Элеонора стала ко мне приближаться.

– Тише, тише… – попыталась я ее остановить. – Я увидела вас сегодня впервые и просто подвезла!

– Добренькая! – орала Нора. – Деньги она вернуть приехала! А конфета откуда? Она тебя выдала! Их давно нет! Вот! Весь ящик пропал!

Мне оставалось лишь пятиться к машине и надеяться, что внезапно сошедшая с ума Элеонора не пустит в ход кулаки. Погорелица вдруг опомнилась, схватилась руками за голову и кинулась в подъезд.

– Что это с ней? – выдохнула Маша. – Мама никогда себя так не вела!

Я открыла сумочку и вытащила блокнот с ручкой.

– Шок, стресс, реактивный психоз… Простите, я не врач и не могу поставить точный диагноз, но если хотите, напишу вам свой номер телефона, перезвоните мне после десяти вечера, дам координаты отличного доктора, он помог многим в подобной ситуации. Правда, за визит придется заплатить, но за квалификацию специалиста я ручаюсь.

– Спасибо, – оглядываясь на дверь подъезда, ответила Маша, – можно вас попросить коляску покараулить? Я ребенка наверх отнесу…

– Нет проблем, – кивнула я.

Маша вынула из коляски малыша и ушла в дом. А минут через десять вернулась и сообщила:

– Мама спит. Представляете, она прошла в комнату, упала на диван и заснула. Даже не переоделась! На нее это совсем не похоже.

– Не каждый день у человека сгорает квартира, – вздохнула я, – у вашей матери сработал предохранитель, организм решил восстановить силы. Обязательно позвоните мне.

– А как вас зовут? – догадалась спросить Маша.

– Виола, – представилась я.

– Не обижайтесь на маму, – спохватилась дочь погорелицы, – она несла ерунду! Вы потратили свое время на чужого человека и вместо «спасибо» получили скандал.

Мне захотелось успокоить беременную:

– Все в порядке, не переживайте.

– Но ваше лицо и правда мне знакомо… – вдруг протянула молодая женщина. – Вы не заходили стричься в салон «Аурелия»?

– Нет, и никогда не слышала об этой парикмахерской, – заверила я.

– У нас отличный стилист, Миша Львов, к нему запись на полгода вперед, – деловито продолжила Маша, – хотите, я устрою вас без очереди? Я в «Аурелии» косметологом работаю.

– Машуля, подожди, помогу коляску поднять! – закричал женский голос.

Я обернулась, увидела блондинку лет двадцати пяти и, не отреагировав на предложение Маши, сделала шаг к машине.

– Я возьмусь за ручку, – распоряжалась знакомая Маши, пробегая мимо меня, – а ты хватайся за переднюю часть.

Дочь Элеоноры помахала мне на прощание.

– До свидания, позвоню вечером.

– Обязательно, – отозвалась я, открывая дверцу.

Блондинка посмотрела на меня, ее глаза округлились, рот приоткрылся.

– Это что? – проронила она.

– Машина, – усмехнулась я, – зовут «ежик». Правда, прикольно?

Блондинка застыла на месте, а я быстро завела мотор и уехала. Несмотря на экзотический вид, вгоняющий людей в ступор, «ежик» оказался идеальной «лошадкой» с отличным двигателем и ходовой частью. У автомобилей, как и у людей, внешность часто не совпадает с внутренним содержанием. «На лицо ужасные, добрые внутри» – это про «ежика».

В фитнес-центр я ворвалась без пятнадцати восемь. Билли впустил меня и сказал:

– Тренируй ее спокойно. Вот ключ, потом запрешь замок, – и живо убежал.

Я стала рассматривать «Орис-два» и только сейчас сообразила, в какую авантюру ввязалась. Ну зачем я наврала Билли? По какой причине не сообщила, что я – автор детективов? Впрочем, на этот вопрос есть ответ: меня смутило заявление парня о том, что криминальные романы «сушат мозг». Но нельзя же всем нравиться! У Билли одно мнение, у моих читателей другое. И уж чего я абсолютно не предполагала, так это наличия у него книг тетушки с замечательным именем Белла Ви. Все сложилось, как конструктор: я прикинулась специалистом по здоровому питанию и позаимствовала псевдоним, а Билли оказался владельцем фитнес-чулана, и у него отыскались брошюрки Беллы Ви. Нарочно такого точно не придумаешь. Интересно, что бы мне сказала редактор Олеся Константиновна, опиши я подобную ситуацию в своей книге?