Дарья Донцова - Камасутра для Микки-Мауса

После привязывания баулов наступил следующий этап. Из дома вывели собак. Животные понимали, что происходит нечто неординарное, и нервно поскуливали. Юля открыла дверцу:

– Эй, сюда!

Рейчел спокойно вспрыгнула на заднее сиденье, коротколапые Муля и Ада бестолково суетились, пытаясь оттолкнуть друг друга, Рамик перепрыгнул через них и сел впереди.

– Интересное дело, – возмутилась я, – они что, все со мной?

– У нас сиденья забиты, – хором ответили супруги, – дети тоже с тобой!

– Потом Мулю всегда тошнит, – заявил Сережка, – терпеть не могу ее возить!

Ага, а я обожаю катать собачку, которая обладает синдромом обратной перистальтики. Кстати, Ада во время дороги воет, Рейчел начинает громко икать, а Рамик трясется, словно сидит под током. Почему мне всегда достается самая неприятная задача? Хорошо хоть кошка Пингва путешествует в перевозке.

Не успела я возмутиться, как из подъезда появилась Магдалена с небольшой кадкой, из которой торчал длинный ствол, украшенный шапочкой листьев. Пальма!

Несколько лет назад одна из подружек подарила Лизавете на день рождения это жуткое растение. Сначала в небольшом горшочке жил крохотный росточек, но уже к зиме он вымахал, и его пришлось пересаживать. Пальма становилась все выше, горшки все объемнее. Теперь у нас кадка, а само растение, примерно метрового роста, выглядит отвратительно. Довольно тонкая, неправдоподобно длинная нога, венчающаяся тремя листочками. Толку от пальмы никакого. Она не пахнет, не цветет и не дает съедобных плодов. Над ней летают мошки, а еще Лиза поливает ее какой-то вонючей жидкостью. Вот уже несколько лет я надеюсь, что она засохнет. Однажды, когда Лизавета уехала на зимние каникулы, я не поливала пальму и, потирая руки, поджидала ее смерти. Но отчего-то дитя африканского континента даже не сбросило ни одного листочка. Похоже, пальма переживет меня.

– Магдалена, – скомандовала Юля, – садись на переднее сиденье, кадку ставь на пол и держи ее ногами, поняла?

– Ага, – пискнула девочка и полезла в «Жигули».

Рамик покорно перебрался на заднее сиденье. Следом из подъезда вырулил Кирюшка с аквариумом, в котором мирно спала жаба.

– Ты к собакам, – велел Сережка.

– Меня укачивает, – заныл мальчик, – пусть Магдалена сидит сзади.

Девочка безропотно повиновалась, Кирюшка устроился на ее месте. Через секунду Магдалена пробормотала:

– Пальма не лезет.

– Не может быть, – обозлился Сережка, – только что же входила!

– А теперь нет.

Мы заглянули внутрь и констатировали странное обстоятельство. Мерзкое растение на самом деле было согнуто и грозило сломаться. Отчего это произошло, я не понимаю до сих пор! Машина-то одинаковая по высоте что спереди, что сзади.

– Пусть так едет! – обрадованно воскликнула я, тайно надеясь, что сейчас-то уж точно лишусь пальмы навсегда.

– Ага! – фыркнула Юля. – А потом Лизка нас убьет. Ну-ка, меняйтесь местами!

Магдалена беззвучно выполнила приказ.

– Меня тошнит сзади, – уперся Кирюша.

– Тогда отдай аквариум и бери пальму, – не растерялась Юля.

– Ни за что! – взвыл мальчик. – Не поеду с идиотским горшком! Вообще тут останусь! Не нужна мне ваша дача на фиг!

Магдалена тихо стояла у машины, сжимая кадку. Я вздохнула. Может, правы те, кто утверждает, что детей надо бить? Клава небось все детство лупила дочку, и вот она теперь само послушание.

– Немедленно полезай назад, – приказал Сережка.

– Меня стошнит, – зудел Кирюшка, – плохо станет.

– Давайте привяжем кадку наверху, – предложила я.

Секунду Сережка стоял с раскрытым ртом, потом, слегка покраснев, заорал во всю мощь легких:

– Молчать!!!

Кирюшка мигом переместился назад, Магдалена юркнула вперед, я села за руль, включила зажигание и медленно тронулась с места. На крыше загрохотали кастрюли, Ада завыла, Муля закашляла, Рейчел стала издавать квакающие звуки, Пингва зашипела, Рамик заворчал, по салону поплыл отвратительный запах удобрений… Мы выехали на проспект, и тут Магдалена тихо спросила:

– Едем на дачу?

За рулем все мое внимание отдано дороге, поэтому я ответила односложно:

– Да.

– Надолго?

– На все лето.

– Сюда не вернемся?

– Только осенью.

– А как же папа? Он в комнате спит, пьяный!

От неожиданности я со всей силы нажала на тормоз. Собаки завизжали, Кирюшка завопил:

– С ума сошла! Не картошку везешь! Детей!

На мой взгляд, почти двухметровый подросток потерял статус маленького ребенка, но раздумывать на эту интересную тему сейчас было недосуг. В кармане ожил мобильный.

– Что стряслось? – раздался недовольный голос Сережи. – Чего встала?

– Мы забыли Юрия! Он спит!

Слова, которые произнес Сережка, я тут повторять не стану, моя мама их бы не одобрила.

Спустя полчаса мы повторили попытку выезда. Теперь на заднем сиденье рядом с Мулей, Адой, Рейчел, Рамиком, Пингвой, Жабой и Кирюшкой сидел еще и отец Магдалены. Он находился в стадии амнезии. Сережка с большим трудом сунул его в салон. Одна радость, Юрий мгновенно заснул. Зато теперь к запаху навоза, которым Лизавета любовно поливает пальму, присоединился аромат перегара.

– Откройте все окна, – велела я.

Стало ненамного лучше, в салон ворвался пропитанный бензиновыми парами воздух.

– Тошнит, – ныл Кирюша, – Юрий жутко воняет, давай купим ему «Орбит».

– Он не сможет его жевать во сне, – резонно ответила Магдалена. – Мама папе в рот освежитель прыскает, в ларьке берет самый дешевый, для туалета.

Чувствуя, что сейчас опьянею, настолько сильна была в воздухе концентрация алкоголя, я притормозила у палатки и попросила Кирюшу:

– Купи дезодорант.

Мальчик кряхтя вылез и не спеша пошел к ларьку. Сережка и Юлечка давно умчались вперед, они, наверное, скоро уже выедут на шоссе, а мне еще предстоит только добраться до МКАД.

Минут через двадцать я вырулила на Кольцевую, встала за большим грузовиком и сконцентрировалась на дороге.

– Смотри, – заорал внезапно Кирюшка, – там лошадки!

Я машинально повернула голову, испугалась, тут же вернула ее на место и увидела прямо перед носом грязную заднюю часть самосвала. Нога мигом вдавила педаль тормоза в пол. Сзади раздался скрежет, звон, вопль… Ада и Муля взвыли, Рейчел залаяла… Понимая, что случилась неприятность, я вышла из машины и замерла. Сережка оказался прав, скользкие веревки – вещь ненадежная. Каким-то образом многочисленные узлы развязались, сумки с кухонной утварью свалились, и теперь дорога была усеяна нашими кастрюлями, сковородками и мисками.

– Офигела, блин, – заорал дядька из стоящего за мной «Вольво».

Я заметалась по трассе, пытаясь собрать утварь, на помощь мне кинулись Магдалена и Кирюшка. Мальчик забыл закрыть заднюю дверь, собаки выскочили на проезжую часть. Ада мигом пописала, Муля пристроилась покакать, Рейчел тошнило, Рамик просто сел посреди шоссе. У меня опустились руки. Надеюсь, никто из вас никогда не оказывался в подобной ситуации: на окружной дороге, среди раскиданных котелков и плошек, в окружении безобразничающих собак, да еще в компании озлобленных шоферов, безостановочно нажимающих на клаксоны. Хорошо еще, что водители, увидав произошедшее, остановились.

Не успела я взять себя в руки, как с воем подлетела машина ДПС, и два сержанта гневно заорали:

– Пробку создали!

– Лучше помогите, – взмолилась я.

Парни переглянулись и начали собирать кастрюли.

– Отгоните машину на обочину, – велел один.

– Не могу, – всхлипнула я, – руки трясутся, сделайте милость, отпаркуйте сами.

В присутствии дорожно-постовой службы остальные водители присмирели и замолчали. Один из сержантов сел в «Жигули». Я перевела дух, кастрюли почти собраны, собаки пойманы…

И тут из машины выбрался Юрий. Он обвел мутным взором милиционеров и с криком: «Не дамся, гады!» – понесся по дороге, лавируя между машинами.

За ним с воплями «стой!» кинулись Кирюшка и Магдалена.

В арьергарде скакала Рейчел и ковыляли мопсихи. Я уронила сумку, миски снова покатились по дороге. Это было уже слишком, последние силы покинули меня. Ноги подломились, я опустилась прямо на грязный, горячий от жары асфальт и заревела в голос.

– Всех убью, – выл, удаляясь, Юрий.

Собаки лаяли, миски валялись на дороге, жизнь повернулась ко мне задом.

Внезапно захлопали дверцы машин и чьи-то руки подняли меня. Дальше ситуация стала развиваться без моего участия, непонятным образом я оказалась внутри прохладного, пахнущего дорогими духами салона «Мерседеса». Кто-то сунул мне в руку бутылочку «Спрайта» и упаковку бумажных носовых платков. Пока я утирала сопли, парочка незнакомых парней поймала Юрия, надавала ему затрещин и всунула в «Жигули». Неизвестная женщина в джинсах и футболочке стрейч сложила кастрюли. Сержанты где-то добыли толстую бельевую веревку и ловко примотали торбы. Собак отловили и тоже впихнули в машину. Магдалена подхватила пальму, я вылезла из «мерса»… И тут во весь голос зарыдал Кирюшка.