Вера Иванова - Мисс Непоседа
Помощь проекту
Мисс Непоседа читать книгу онлайн
Превращение хоббита во внучку двух бабушек произошло как по мановению волшебной палочки. Еще бы, ведь над ним колдовали сразу две многоопытные феечки! И каким же удовольствием было затолкать под парик веснушчатые уши моего бывшего соседа по парте! «Пеппи» пришелся ему точно впору, пластырь скрыл пол-лица, а очки и вовсе не понадобились — благо у Смыша были свои. Так же, как и веснушки.
А потом мы его, конечно же, переодели, весело перекидываясь одеждой через стенки примерочных в одном из бутиков.
И кто-то еще говорит, что длинные транзиты — это скучно!
Но вот наконец очередная чехарда с переодеванием закончилась, и мои друзья появились передо мной кто в чем — Миха в моих одежках, Танюсик — в Михиных… А я сама осталась в Танюсиковых.
Та еще компания получилась… Мы и сами себя узнавать перестали, не то что кто-нибудь посторонний!
Несмотря на то что Михины вещи были Танюсику широки и коротки, подруга сияла:
— Как в летнем лагере! На празднике переодеваний!
Напоследок мы велели Михе найти Сеню — Хранителя Бамси и взять у него зайца. Но красный и злой Миха насупился и угрюмо молчал.
На выходе мы нос к носу столкнулись с бабушками. Очередная проверка прошла благополучно: старушки как ни в чем не бывало улыбнулись, погладили Смыша по парику и проворковали:
— Внученька, попрощайся с подружками! Нам так хочется посидеть с тобой в кафе!
«Внученька» бросила на меня взгляд утопающего, а зловредная Сашуля (то есть я), вместо того чтобы ободрить уходящего на задание друга, хихикнула и направила на него айфон. Я уже предвкушала, как выложу фотки «вКонтакте» с подписями: «Миша или Маша?» и «Холмс с косичками».
Моя непосредственность оказалась кстати: Смыш дико разозлился и бросился вслед за бабушками, ковыляя в моих маленьких, не по его размеру, кроссовках.
«Оскар» для Сашули
Как ни странно, мы с Танюсиком никуда не опоздали и ничего не пропустили. Несмотря на то что было уже половина восьмого, пришедшие на пресс-конференцию журналисты и актеры все еще толпилась у ВИП-зала.
Поначалу никто меня не узнал, но я не стала шифроваться и во всеуслышание объявила о себе, сказав, что осваиваю новый имидж для съемок в очередном фильме.
А потом двери открылись, и мы с Танюсиком разделились: я направилась в зал вместе со съемочной группой, а подруга растворилась в толпе журналистов.
Но не успела я переступить порог, как нос к носу столкнулась с Лехой-Два.
Вначале оторопела и дико испугалась, но потом взяла себя в руки, и мною овладели другие чувства — воодушевление, злость, охотничий азарт — вот он, мой дневничок, совсем близко! К тому же нельзя было не отметить, что в хорошо освещенном зале мой «бывший» стал еще красивее. И глаза у него оказались не карими, а ореховыми. И он меня совершенно не узнал!
Такой шанс упускать было нельзя, и я решила пойти ва-банк. Проходя мимо, я слегка задела парня плечом и проворковала:
— Привет, любимый!
Он отпрянул, но потом окинул меня заинтересованным взглядом:
— Мы знакомы?
— А как же! — Я широко улыбнулась и, шмыгнув носом, сняла темные очки. — Ты уже забыл? Мы же провели вместе столько незабываемых часов!
Каким бы он ни был многоопытным преступником, сдержать эмоции ему не удалось.
— Женя? Ты?! — потрясенно произнес он, отступая на шаг.
Его ошеломленный вид был лучшей наградой нашим с Танюсиком трудам.
Весьма довольная собой, я спрятала очки в рюкзак, а Леха подарил мне одну из своих несравненных улыбок и как ни в чем не бывало воскликнул:
— Как хорошо, что мы встретились! Я скучал.
Надо было отдать ему должное — он был ловким притворщиком! Но я не собиралась уступать инициативу и с места в карьер выстрелила вопросом:
— А почему ты здесь? Ты же сказал, что улетаешь.
— Меня задержали кое-какие дела. Кстати, а где Бамси?
— У подруги. Дала поиграть. А где Липучка?
— Отдыхает. Устала, бедняжка! Извини, я сейчас. — Он отошел в сторону и вытащил мобильник.
Но позвонить не успел, потому что именно в этот момент я громко спросила:
— Эдик, ты не мог бы мне помочь?
— Да? — Он замер, стрельнув в меня испуганным взглядом.
— Ты не мог бы… притвориться моим парнем?
Размер ореховых глаз увеличился вдвое. Леха-Два был повержен. Но хотя выглядел он довольно глупо, это его почти не испортило!
Не давая ему опомниться, я заверещала:
— У меня сейчас пресс-конференция. И мне бы не хотелось появиться там одной!
— Поймала меня все-таки, — признал наконец фальшь-Леха. — Ладно, по рукам. Тем более что я у тебя в долгу!
Вот так мы снова стали «возлюбленными». И надо сказать, Леха справлялся со своей ролью бесподобно!
— А я и не знал, что ты звезда! Если бы ты всегда была такая! — лопотал он, рассылая улыбки фотографам и телеоператорам. Пальцы его тем временем все крепче сжимали мои. — Я бы, пожалуй, мог и вправду в тебя влюбиться…
— Ни за что! — нервно воскликнула я, не переставая улыбаться. — То есть я хотела сказать, что не смогу оставаться такой вечно.
— Почему?
— Попробуй походить на таких шпильках!
Вот так, коротая время за беседой, освещаемые вспышками фотоаппаратов и огнями софитов, сыщица и преступник рука об руку прошли по проходу ВИП-зала в сторону импровизированной сцены.
Зал был небольшой, но уютный и красивый — с мягкими широкими креслами, укутанным коврами полом и великолепными хрустальными светильниками. Как жаль, что не все Братство видело мой триумф! Лишь Танюсик пряталась где-то в журналистской толпе, кося под представительницу прессы.
И все было хорошо, пока я, рисуясь и красуясь, не занесла ногу на ступеньку ведущей к сцене лестницы…
…И вот тогда-то и случилось то, что назревало уже давно. Каблук подвернулся, и на глазах у ахнувшей публики под вспышками фотоаппаратов и объективами телекамер я опрокинулась прямо на идущего следом Леху-Два.
Надо отдать бедолаге должное: он не растерялся и подхватил меня на руки. А потом внес на сцену, шепнув в восхищении:
— О! Дорогая! Как эффектно!
Чтобы отдышаться, мне понадобилась всего пара минут. А потом я вновь расправила перышки и больше не стеснялась смотреть в зал. В конце концов, с каждым может случиться!
Теперь меня так и тянуло быть в фокусе объективов. Как же я соскучилась по вспышкам фотоаппаратов, свету софитов, вопросам журналистов! Ведь уже целый год я была этого лишена! И как только выжила — не представляю.
Зато теперь всеобщего внимания к моей особе было в избытке. Даже позорное падение сыграло на руку — атмосфера потеплела, и публика стала невероятно доброжелательной.
Вопросы посыпались как из рога изобилия. Большинство из них было адресовано главной героине, то есть мне. Старательно улыбаясь и периодически сморкаясь, я рассказывала о съемках, припоминала забавные эпизоды. Вслушиваясь в английскую речь, я радовалась, что почти все понимаю, и одновременно внимательно изучала зал, разглядывала людей и от души надеялась, что Танюсик не забыла фотоаппарат.
Вскоре я с удовольствием убедилась, что подруга не дремлет: ее фотик то и дело сверкал вспышкой. Потом Тычинка окончательно расхрабрилась и стала гулять по залу, бесцеремонно фоткая направо и налево. При этом она и сама становилась объектом съемок — еще бы, такая красотка! Ее не портили даже Смышевы короткие дырявые джинсы, стоптанные кеды и выцветшая футболка.
И все было хорошо до того момента, как Леха-Два не получил ту самую записку.
И тогда все стало очень плохо.
Дело было так. Помимо ответов на вопросы нам приходилось еще отвечать на записки. Одну из них неожиданно передали Лехе-Два.
Это и само по себе было странным. А уж реакция превзошла все ожидания: прочитав записку, «мой парень» побледнел, нахмурился, отбросил листок и начал хлопать себя по карманам. А потом, сорвавшись с места, быстро сбежал со сцены, на ходу доставая мобильник.
Ничего не понимая, я обиженно смотрела ему вслед. А потом потянулась к столику и взяла оставленную им записку.
«Меняю «беретту» на золотой дневничок», — было написано там. А внизу стояла подпись: «Девочка без зайца» и номер мобильника Смыша…
Несколько мгновений я тупо смотрела на листок. А потом до меня дошло. Значит, это Леха-Два потерял в самолете пистолет?!
Детские игры закончились. Стало страшно и холодно, меня затрясло. Все было не понарошку, а всерьез. Миха, «девочка с зайцем», спасая меня, решил вызвать огонь на себя.
А дальше события начали развиваться со стремительностью снежной лавины. Дверь отворилась, и в зал вошли двое полицейских. Выглядели они так, как будто собирались кого-то немедленно арестовать: лица были суровыми, брови — сомкнутыми, взгляды мрачно рыскали вокруг. Один из полицейских крепко сжимал что-то в руках, и, вглядевшись, я с ужасом узнала белые ушки зайчика Бамси…