Маргарита Южина - Любовь без башни

— Не отвлекайся, — зорко следила мать. — Вон хлеб бери. Рыбку вон ту бери, мне очень понравилась, Ленечка говорит, что это форель.

Павел неторопливо поел, хотел было еще посидеть, но мать его упрямо тянула в прихожую.

— Пойдем, говорю! Я тебе чего покажу, а то ты ведь сейчас домой вернешься, а завтра с утра у меня под дверью уже со всем своим младшим поколением будешь торчать! Пойдем!

Упираться дальше не имело смысла, и Павел поспешил за матерью. Следом за ними по подъезду звонко шлепала тапками и тетя Люся.

— Ань!! Аня, открывай!! — звонила к соседке Василиса. — Это мы пришли!!

Аня только что унеслась домой и, видимо, так скоро к себе гостей не ожидала, потому что долго не открывала, а когда распахнула дверь, то была до крайности смущена, постоянно поправляла волосы и застегивала пуговицы на кофточке.

— Ань, мы на минутку, — тут же предупредила Люся. — Вася, чего тебе надо было?

Василиса по-свойски протопала к компьютеру, нажала на кнопку и привычно начала щелкать мышью.

— Ну ты, мам, даешь! — восхищенно пробормотал Пашка. — Ну прям тебе хакер!

— Не ругайся на мать-то, бесстыдник! — шлепнула сынишку по загривку Василиса. — Вот, смотри… сейчас… где я там…

Она ловко влезла на сайт знакомств, и Павел увидел в маменькином окошечке длинноногую диву с роскошной гривой, с миндалевидными глазами, тонкой талией и странным именем Коварная Пусечка.

— Ма, это чего за фигня? — фыркнул сын.

— Чего бы понима-а-ал… — обиженно протянула Василиса. — Это не фигня, это мое имя — Коварная Пусечка.

— Так это… это ты, что ли? — оторопел сынок.

— А чего? Ну и я, — оттопырила матушка губы. — Зато смотри, сколько мне писем! И кто только не пишет! Нет, да ты не вороти нос, смотри!

Писем и в самом деле было превеликое множество. Василисе писали и Каи, и Громы, и Эли, и Эмануэли, и Филлы, и… да кто только не писал!

— Заметь, здесь тоже все красавцы писаные, и самое главное — каждый владелец небольшого казино или, на крайний случай, маленькой белой яхты! — с усмешкой наблюдала за реакцией сына мать. — А теперь подумай сам: ну и зачем мне какой-то Иннокентий?

— Игнатий! — в который раз поправил Пашка и вдруг спросил: — Мам, а ты где фотографию-то взяла? Чего тетка такая страшная? Не могла, что ли, Памелу Андерсон взять? У той хоть большие… глаза и прочее, брови…

Василиса высокомерно швыркнула носом:

— Вот уж не думала, что у тебя так слабо со вкусом. У меня, знаешь, стойкая нелюбовь к этим… большим глазам! К этим опухолям на ребрах…

— Потому что у тебя у самой их нет, — влезла Анна, у которой с грудью было все в порядке.

— Ладно, — сверху вниз глянула на нее Василиса. — Будем думать, что мы у тебя, Аннушка, уже погостили.

Пашка у матери посидел совсем недолго — ему и в самом деле надо было торопиться домой. Его особенно не задерживали, женщинам надо было еще со столов убрать и придумать, с чего же завтра начинать эти непростые сыщицкие будни…

Будни решили начать с главного — с посещения квартиры Игнатия. Правда, они не знали, в какой именно квартире проживал Василисин друг сердца, но это была такая малость, что на нее не стоило и внимания обращать — дом-то им Белкин указал.

Времени было всего-то десятый час, поэтому на лавочке у подъезда никого не наблюдалось — ни тебе брошенной бабушки, ни тебе мамочки, таскающей тяжеленного дитятю, ни девчушек, поджидающих соседского хулигана — никого.

— Ну и как его искать? — поинтересовалась Василиса — Здесь квартир не меньше ста, и что теперь — в каждую ломиться?

— Сейчас что-нибудь придумаем, — успокоила ее Люся и уселась на лавочку возле запертого подъезда. — А вот и наше спасение!

По направлению к ним тащилась грузная женщина с тяжеленной сумкой почтальона.

— Сейчас она нам поможет! — весело подскочила к почтальону Люся.

Быть может, женщина бы и помогла, если бы ее просто спросили, где проживает такой-то. Однако Люся не искала легких путей, она пошла иным путем.

— Женщина! А давайте мы вам поможем почту разнести! — ухватилась она за тяжеленную сумку.

— Да вы что?!! — вытаращила на Люсю испуганные глаза почтальон. — Вы чего хватаетесь?! Да у меня сегодня пенсия!!! Такие старые, а туда же — грабить!!! Граждане!! Вы поглядите, чего ж это такое делается, а?!! Ведь прям на пороге!! Прям из рук рвут!!! Держите этих старух!! Это они в прошлом месяце у моей подружки Тани Зайцевой шапку сдернули, я их узнала!!!

Женщина распалялась все больше, и ей надо было срочно чем-то заткнуть рот.

— Мы как раз по поводу этих шапок! — сурово рявкнула Василиса и добавила, чтобы окончательно успокоить крикунью: — Татьяна Зайцева заявила, что это вы сперли! Шапочку-то.

— Я-я-я-я? — немедленно осипла от волнения почтальон. — Это… это вам Татьяна сама сказала?

— Да, — уверенно мотнула головой Василиса. — А еще…

— Еще добавила, что это мог быть Игнатий, — вылезла из-за плеча подруги Люся. — Вы не знаете, в какой квартире он живет?

Женщина на секундочку задумалась, а потом сдвинула брови:

— А как его имя отчество? Фамилия?

— Он прозывался Игнатием Петровичем, — степенно кивнула Василиса. — Имя довольно неизбитое, проживал вот в этом доме…

— И что? Вы больше ничего про него не знаете? — пристально всматривалась в лица сыщиц почтальон. — Ни паспортных данных, ни семейного положения? Как же вы так?

— Вы еще результаты его анализов попросите! И вообще… Это не мы «так», — напомнила Василиса. — Это ваша Зайцева! А мы только ищем ее шапку. Ну так что вы нам скажете? В какой квартире он проживал?

Женщина задумалась теперь надолго. Она даже уселась на лавочку — так долго собиралась мыслить. Однако ее раздумья прервала сухонькая старушка, которая неожиданно выскочила из подъезда и сразу набросилась на почтальона:

— Ну и де?! И де тебя носит?! Я уж который час сидьмя сижу, пензию ожидаючи, а энта красавица тута клушей уселася и глазья в тучи уперла!!

Почтальон даже не шелохнулась — она не могла прервать серьезный процесс воспоминаний. Зато Люся отреагировала сразу же:

— Женщина! Ну вы такая с виду добрая, свеженькая, а выскочили, будто из норы какой, честное слово! Ну вы же видите — идет следственный эксперимент! Товарищ почтальон помогает милиции! А вы отвлекаете со своей пенсией!

Старушка сдаваться не собиралась, она прищурилась и стала тыкать прямо в грудь своего долгожданного почтальона:

— И чевой-то она вам тута поможет? Ей пензионерам ба помочь, а то ишо вы тута… Чаво вам надоть, говорите, я любой милиции сподмогну, ежли самим никак!.. А и правда, как тута управиться нашей милиции, ежели вот таких старушенций на службу примают…

Пока Василиса оскорбленно раздувала ноздри на предмет «старушенций», Люся уже переключилась на бабусю:

— Вот и замечательно. Тогда, может быть, вы нам поясните, где в вашем доме проживал некий Игнатий Петрович? Нам он очень нужен.

Старушка посмотрела на все еще думающую почтальоншу и вздохнула:

— Ну и чаво ты в облаки пялисся? Тута ведь он живет! Жил. Тута. В самой вот энтой фатере. Приятный такой был! Богатенький, ухоженный, поглядеть любо-дорого! А как у яго в доме-то красиво да ладно все! Да токо он помер.

— Крррак?!! — вдруг испуганно каркнула почтальон. Потом откашлялась и произнесла более внятно: — Как?! Как это помер?!

Старушка на нее даже не посмотрела, только безнадежно махнула рукой и обстоятельно пояснила Люсе:

— Помер и помер. А вот как… Ты, милая, сходи знашь к кому… к Сазонихе. К Ульке Сазоновой. Она у нас вон в этом киоске работает, вишь киоск во дворе, как бельмо в глазу торчит! Все пьяницы тута ошиваюцца! А пригрела их Сазониха, стервь эдакая!

— Погодите… то есть… при чем здесь пьяницы? — вздернулась Василиса. — Вы же сами только что сказали, что Игнатий был богатенький… еще ухоженный… И чего? Он тоже в этом киоске ошивался? Тьфу ты господи, тоже толкался там?

— Да он-то не в киоске! Он возля Сазонихи! — пояснила старушка. — Да вы сами ступайте, она вам все обскажет! Токо уж вы ее Сазонихой-то не зовите — Ульяной Аркадьевной, не то осерчает…

— А она там продавец? — уточнила Люся.

— Она и продавец, и хозяйка, и бульгахтер, — махнула сморщенной ручкой бабуся. — Ступайте.

Василиса мотнула головой и, не дожидаясь Люси, побрела к киоску.

— Вася! Ну и куда ты одна нацелилась? — догнала ее подружка. — И сделай физиономию-то проще! Прямо тебе — полковник милиции, свидетелей же испугаешь!

Свидетельница не слишком напугалась. Если честно, ей и вовсе сначала было не до двух незнакомых женщин, она была занята — носилась с батоном колбасы вдоль прилавка и, насколько доставала, долбила этой колбасой изрядно подвыпившего мужичка. Мужичок от колбасы уворачивался, однако убегать из киоска не хотел. К тому же у него из-под полы куртки выглядывала круглая мохнатая морда кота. Судя по этой морде, кот был весьма внушительных размеров и довольно спокойного характера, потому что на всю эту бойню смотрел с философским спокойствием.