Инна Балтийская - Маньяк из крапленой колоды

– Нет, ничего такого не предполагаю. Очень сожалею, что лишаю вас возможности арестовать Игоря. Но ничего не попишешь, се ля ви.

– Ну что же. – Следователь поднялся из-за стола. – Действительно, тут я бессилен. Боюсь, что вы подписали себе смертный приговор. Прощайте.

Не помню, как я очутилась на улице после этого разговора. Кажется, довольно невежливо выдернула пропуск из руки следователя, бросилась к двери и с силой захлопнула ее за собой. Нет, какая наглость! Меня считают безумной девицей, из каких-то личных соображений выгораживающей маньяка. Расчленившего, к тому же, мою подругу и замыслившего распилить меня саму. Нет, это уже слишком!

В расстроенных чувствах я добежала до парка. Хотя на календаре значилось начало сентября, солнышко грело еще по-летнему. Я уселась на скамеечке напротив фонтана, подставила лицо теплым лучам. У Игорька нет алиби ни на одно из убийств. Ну и что? Наверняка, такого алиби нет еще у нескольких тысяч мужчин. А если подсчитать еще и провинциалов… Но глубоко в душе что-то неприятно поскребывало. Что я знаю про приятеля? Что он способен кинуться с монтировкой на человека, который перебежал дорогу его автобусу? Мы встречались много раз, но он ни слова не сказал о себе! О своих родителях, увлечениях… А, вру, довольно много говорил об общественном транспорте. И лишь однажды обмолвился о друге и его машинах.

Совсем недавно нежелание мужчины говорить о себе казалось мне безусловным достоинством. Им обладали единицы. Большинство кавалеров, только познакомившись, начинали излагать мне истории из жизни с такими интимными подробностями, которые более пристало бы поведать врачу-сексопатологу, в его уединенном кабинете. Например, вполне приличный с виду парень, строитель-монтажник, рассказал, как мать хотела женить его на дочери своей подруги. Расстелила им две кровати в одной комнате, а сама уехала ночевать к подруге. А девица времени не теряла. Не буду пересказывать, как она возбуждала несчастного и подталкивала к грехопадению, а если вкратце – она своего добилась. Строитель-монтажник некоторое время встречался с предприимчивой девицей, а потом, несмотря на настояния матери, расстался с ней. Но я-то здесь причем?

Я уже привыкла, что если не на первом свидании, то уж на втором точно, я узнаю о личной жизни нового приятеля всю поднаготную. И это касалось не только мужчин, которые за мной ухаживали, но и просто друзей. Правда, в последнем случае интимные подробности раздражали меня куда меньше. Друзья – на то и друзья, чтобы делиться секретами и поддерживать друг друга.

А вот на что рассчитывали ухажеры, представая передо мной безвольными тряпками в хищных женских ручках? Впрочем, рассказы о многочисленных победах тоже уважения к Казановам не прибавляли, хотя бы потому, что не внушали особого доверия. Да ладно, Бог с ними, с кавалерами. Поскольку никакого романа у нас с Игорьком не намечалось, я давно была готова послушать интимные подробности про его личную жизнь. Но он не торопился открывать мне душу. И лишь сегодня я это поняла.

От размышлений меня отвлек оживший мобильник. Я посмотрела на определитель – нет, такого номера не знаю.

– Привет. Ну как, по ночам спишь спокойно? – прозвучал незнакомый мужской голос.

– Кто это? – переспросила я шепотом. Ну надо же, и так нервы на пределе, так еще пугают все кому не лень.

– Тот, кого ты посадила в тюрьму. Почти на неделю.

Я молчала, не зная, что отвечать. «Очень приятно»? Как-то к случаю не подходит. Сказать, что сожалею? Особого сожаления я тоже не испытывала. В конце концов, в своих мелких неприятностях Денис сам виноват. Если уж назначаешь девушке свидание, так будь добр хотя бы «Здрасте» ей сказать. А не уезжать, едва увидев ее силуэт. Так что же ответить, может, «Айм сорри», как в анекдоте об английских лучниках? Денис истолковал мое молчание по-своему.

– Ну, что молчишь? Столько народу за решетку упрятала, что уже и вспомнить поименно не можешь?

– Ну, ты мне льстишь, не так уж их много. И дюжины не наберется.

На сей раз надолго вырубился Денис. Когда он, наконец, подал голос, в нем звучала настоящая ненависть:

– Ну что, подружку твою, слышал, на куски разрезали? Как ты думаешь, кто будет следующей жертвой?

При упоминании об Ксюше слезы было хлынули из моих глаз, но тут же высохли, как от пожара. Злость захлестнула меня так, что стало тяжело дышать. Сволочь, ох, какая сволочь! Я ведь не вредила ему специально, я просто рассказала следователю все, что знала. А он… Он упоминает бедную, мертвую Ксюшу, как сломанную куклу. Просто так, чтобы меня больнее уколоть. Ну, получай, фашист, гранату!

– А почему тебя выпустили? – как ни странно, мне удалось настолько собраться с духом, что даже голос не дрожал. – Мне следователь сказал по секрету, что убийство Оксаны к делу о маньяке отношения не имеет. Ее убил разъяренный любовник, его арестуют со дня на день. А по делу Милочки и Елены ты по-прежнему – главный подозреваемый. У тебя одного на эти дни алиби нет. Я вот думала тебе передачу принести, уже сухари подготовила. Но теперь – ни за что не понесу. Подыхай там с голоду.

– Ах ты… – Денис запнулся, пытаясь, видимо, подобрать нужные слова.

Наконец, ему это удалось, и из трубки полился такой отборный мат, что, думаю, позавидовали бы и портовые грузчики. Я положила аппаратик на скамейку рядом с собой и удивленно уставилась на него. Ну надо же, а ведь этот знаток русского устного сначала интеллигентом показался. Может, это на него так неделя в СИЗО подействовала?

Из трубки все доносилась грязная ругань. Я с интересом прислушивалась к незнакомым доселе оборотам и выражениям, заодно поглядывая на часы гадая, на сколько минут хватит компьютерщику словесного запаса. Через три минуты 25 секунд Денис начал повторятся, делать длинные паузы. Я подняла телефон и деликатно покашляла в трубку:

– Извини, не поняла ни слова. Ты не мог бы перевести все это на русский?

Словоизвержение вновь усилилось. Оказывается, в первый раз компьютерщик выложил еще не все, что знал. Я опять положила телефон на скамейку, удовлетворенно кивала в такт нехорошим словам. Надо же, как его пробрало! Ничего, это ему за Оксану. И, кстати, меня тоже нечего пугать. И так по улицам ходить боюсь. Задумавшись, я даже не сразу заметила, как поток ругательств и проклятий иссяк и заменился короткими гудками. Убедившись, что содержательная беседа окончена, я положила телефон в нагрудный карман платья, но он тут же зазвонил вновь. Неужели Денис вспомнил еще парочку новых выражений? Нет, номер вроде другой… Паша! Может, не отвечать? Урок занимательной лингвистики я уже прослушала, на фига мне повторы? Но все же я нажала «Прием».

– Ну, Полька, держись, – угрожающе-спокойно произнес Паша. – То, что сделали с твоей подругой, тебе цветочками покажется.

Он отключился. Я нервно огляделась по сторонам. Нет, за кустами давно отцветшей сирени не прятались неуловимые мстители. Однако, как понимать эту угрозу? Просто решил нервы потрепать, отомстить за свидание с СИЗО? А если нет? Неужели я все-таки вышла на маньяка, а наша полиция его отпустила еще погулять, дескать, у него на воле еще не все дела переделаны? Ну что же это твориться, люди добрые? Я теперь боюсь домой ехать! Чтобы дойти до подъезда, надо два квартала пройти по пустырю, там даже днем почти никого не встретишь. Звонить в полицию и требовать охрану – бесполезно, все равно не поверят.

Решившись, я позвонила Игорьку. Он усек проблему с нескольких слов и тут же предложил приехать. Но не раньше шести вечера.

– А что я еще три часа в парке делать буду?

– Ну зайди в кафе, походи по центру города, никто на тебя средь бела дня не нападет. Не могу же бросить автобус на произвол судьбы.

На мой взгляд, вполне мог бы и бросить, пассажиры вздохнули бы с облегчением. А может, он в доле с травматологами из нашей больницы, получает от них процент за покалеченных людей? Но этого я говорить не стала, а просто согласилась подождать парня в центре города. Сидеть все это время в парке мне не хотелось. Я встала и решительно вышла на центральную и самую оживленную улицу города.

Народ валил мне навстречу толпами. Проплывали мимо целые классы нарядных школьников. День знаний у них прошел еще вчера, но в некоторых школах его, видимо, праздновали до сих пор. Молодые люди шли парочками, группами, поодиночке… У всех, кто моложе сорока, на лицах сияли улыбки. Многие парни улыбались лично мне. Я пыталась растянуть рот в ответной улыбке, но губы сводило судорогой. Увы, несмотря на белый день и обилие народу, я не чувствовала себя в безопасности.

Снова зазвенел телефон. Решив, что это Игорек, я мигом ответила, даже не взглянув на дисплей.

– Полина? – тихий мужской голос я узнала не сразу. – Я не могу тебя забыть. Нам надо встретиться.

– Кто это? – я с ужасом посмотрела на дисплей. Нет, не знаю я такого номера!