Инна Балтийская - Отравление в пряничном домике

– Так. Стоять! – я резко вскочила на ноги.

Тетка, напротив, так и осела на стул. Я выбежала в коридор, телом прикрывая выход из своей каморки.

– Алла Ивановна! Быстро зовите всех, кто на месте!

Я заглянула в комнатку. Тетка по-прежнему с ошалелым видом сидела на стуле, даже не порываясь бежать. В коридоре раздались шаги, встревоженные голоса. Кроме Алисы, Моники и администраторши, ко мне подошли еще две гадалки.

– А теперь, женщина – обратилась я к перепуганной клиентке. – Мы кое-что проверим.

Не раздумывая, я вскрыла коробку и протянула ей конфету, разворачивая фиолетовую фольгу:

– Немедленно съешьте!

– Я не люблю шоколад… – пролепетала несчастная.

– Съешьте, иначе я залью вам в рот содержимое силой!

– Эй, ты что, свихнулась? – поинтересовалась Алиса.

– А вам как, конфетки в свое время понравились? Меня уже пытались отравить ликером. Вот и выясним – эта милашка из того же муравейника или нет?

– Не валяй дурака! Конфеты можно отправить на экспертизу.

– А зачем? Мы прямо на месте экспертизу и проведем. А ну-ка, ешь конфету!

Тетка всячески пыталась отказаться от неожиданного угощения, но я грозно надвигалась на нее с конфетой. Следом за мной, наступая на пятки, шли Алла Ивановна и Моника. Смирившись с неизбежным, тетка испуганно вздохнула и широко разинула рот. Я тут же запихнула туда конфету и стала ждать: выплюнет или разжует? Клиентка, похоже, проглотила угощение, не разжевывая. И испуганно уставилась на меня.

– Ну что, эксперимент окончен? – устало поинтересовалась Алиса.

– Подождем немного, яд действует не сразу.

– Какой яд? Вы что, меня отравили? – всполошилась тетка. – За что?

– Не волнуйтесь, если в этой коробке были обычные конфеты, с вами ничего не случится.

Побелевшая тетка смотрела на меня с таким ужасом, словно у меня выросла вторая голова. Кажется, она пыталась даже закричать, но изо рта доносилось лишь невнятное мычание. Через пару минут не только зрителям, но и мне стало ясно, что конфеты не были отравлены.

– А теперь извинись перед женщиной, – холодно приказала Алиса. И обернулась к пострадавшей: – Милая, деньги мы вам отдадим. Простите, ради Бога, у нашей Земфиры бывают странные видения. Не от мира сего человек, что же поделаешь.

– Больше мне кушать ничего не надо? – Робко, явно не решаясь поверить в свое спасение, спросила тетка.

– Нет, нет, что вы.

Начальница, не удостоив меня даже взглядом, повела клиентку к выходу, не переставая извиняться по дороге. Остальные зрительницы с сочувствием глядели на меня.

– Ох, Земфира, для тебя было бы лучше самой закусить отравленными конфетами. – С притворным сочувствием вздохнула Моника. – Нападения на посетительницу Алиса тебе не простит.

Но все обошлось. Еще пару дней, по дороге на работу и обратно, я искала глазами полицейский «хвост». Но никого, похожего на полицейских в штатском, в районе видимости не наблюдалось. Оставалось лишь надеяться, что у нас полиции работают такие профессионалы, что любительнице их просто не засечь. В противном случае, увы, за мою жизнь я не дала бы и копейки. Но покушения как-то внезапно прекратились. Причем больше не стреляли ни в Пашу, ни в Макса. К концу недели торжествующая Алиса по секрету сообщила мне, что арестовали Анжелику. В подвале ее дома, надежно зарытый в куче мусора, обнаружился пистолет. Судя по всему, тот самый, из которого в меня и в Пашу. Отпечатков пальцев на оружии, естественно, не оказалось. Но подъезд дома закрывался на кодовый замок, подвал тоже был надежно заперт, и ключи были только у жильцов дома. Посторонний человек не смог бы туда проникнуть.

– Ну, теперь эта змея не вывернется! – приговаривала расцветшая от счастья начальница.

Еще через неделю счастливая Моника обошла каморки гадалок и торжественно пригласила всех в конце рабочего дня зайти в ее комнатку.

– Отвальную собираюсь устроить. – Радостно сказала она, улыбаясь мне удивительно белыми зубами. – Ухожу я отсюда, Земфира. Свой собственный салон открываю.

Я проводила гадалку растерянным взглядом. Снимать помещение, давать рекламу, платить налоги – все это требует немалых денег. Неужели Моника столько заработала на своих гастрольных выездах? Вот тебе и «Эсмеральда возвращается»! Еще больше я удивилась, когда увидела накрытый Моникой стол. Немолодая гадалка никогда не страдала излишней расточительностью. Наоборот, ее можно было поставить в пример любому поклоннику бережливости. Правда, обещанные двести баксов она мне все же отдала. Но вовсе не на следующий день после моей разведки, а совсем недавно, когда я уже и надеяться перестала. А тут прямо феномен неслыханной щедрости – блюда с лососем, форелью, стеклянные розетки с красной икрой, салаты из мидий и креветок… В самом углу каморки сидела побледневшая Алиса. Надо же, как переживает из-за ухода гадалки. Никогда бы не подумала, что она так любит Монику.

– Земфирочка, проходи. Что, вбиться не можешь? Эй, девки, ужмитесь! – обрадовалась Моника моему приходу. – Икру любишь? Ешь, не стесняйся, не я плачу!

Она почему-то хитро подмигнула мне. Я невольно передернулась. Нет, Моника по-прежнему нравилась мне своим авантюризмом и бесшабашием, но ее фамильярность как-то неприятно покоробила. Ну прямо как будто мы с ней две заговорщицы, знающие какие-то дворцовые тайны. А может, так оно и есть? Я пристально взглянула на сидевшую в углу бледную как смерть хозяйку. Какие-то нехорошие мысли сами собой залезли в мою бедную голову. Кто платит за «отвальную» жадной Моники? Неужели Анжелика такая непроходимая дура, чтобы держать использованное оружие в подвале своего дома? И почему покушения на меня и моих друзей прекратились аккурат с выходом Алисы из больницы? Надо успеть перекинуться с Моникой хотя бы парочкой фраз, пока она окончательно не покинула наш салон.

Я терпеливо дождалась конца импровизированной вечеринки. Когда пьяные и веселые гадалки разошлись по своим комнаткам одеваться, я как бы ненароком спросила Монику:

– А это правда, что ты была любовницей дантиста? Ну, покойного Ивана Петровича?

– Иван Петрович – мой старый друг. То есть был. А что тут удивительного?

– Он же хотел жениться на Анжелике?

– Ну, седина в бороду… Да мы, собственно, и без того давно расстались. Уже несколько лет назад. У него другая любовница появилась.

– Тем не менее она в завещании не указана. Там только Таисия Птицына, то есть ты.

– Это Алиса так сказал? – усмехнулась Моника. – Ну, значит, так оно и есть.

– Подожди, а как на самом деле?

– Девушка, ты хочешь дожить до моего возраста? – спросила гадалка, нехорошо усмехнувшись. – Тогда запомни главное правило: не задавай глупых вопросов. И правило второе: информация стоит денег. Не пытайся получить ее бесплатно.

– Ты хочешь денег? Сколько?

– Мне уже заплатили. Но я не жадная, и ты мне всегда нравилась. Если сообразишь, кто упомянут в завещании – считай, тоже заработала. Тогда проси побольше, чтобы свое дело открыть.

Моника накинула изящное меховое полупальто, помахала мне ручкой и пошла к выходу. Уже поднявшись по ступенькам, она неожиданно обернулась:

– Только запомни, девочка: прежде чем просить денег, напиши всю информацию, которой обладаешь, плюс ту, что только подозреваешь, на бумаге, заклей в конверт и отдай на хранение доверенному лицу. Чтобы в случае чего отдал в полицию. И, когда пойдешь на переговоры, не забудь упомянуть о конверте.

Я прошла в свою каморку, растерянно взяла в руки легкий, не по погоде, плащик, села на стул и задумалась: а насколько хорошо я знаю свою хозяйку? По рассказам других гадалок, жизнь ее особо не баловала. В далекой юности она, девочка из глубокой провинции, приехала в город и устроилась швеей на фабрику женской одежды. Жизнь в общежитии, без особой надежды на собственное жилье, показалась ей лишенной всякой романтики, и девочка вышла на панель. Благодаря миловидной внешности, через пару лет она выбилась в элиту своей профессии – в когорту девочек, промышлявших в гостиницах. Алиса иностранных языков не знала, поэтому ей досталась не престижная «Премия», а скромный «Турист» – там в основном останавливались не настоящие иностранцы, а гости с далекого Кавказа. Впрочем, дети гор не даром всегда славились щедростью, зарабатывала Алиса совсем неплохо.

Каким-то чудом ей еще при советской власти удалось купить кооперативную двухкомнатную квартиру, которую она превратила в мини-бордель. Но советская власть закончилась, конкуренция на рынке интимных услуг выросла до невероятных размеров. Скромный бордельчик стремительно прогорал. И тут в газетах бандерша прочла про открытие первого в городе гадального салона. Прочла и призадумалась.

Дело в том, что Алиса неплохо гадала. Еще в те времена, когда она ловила одиноких мужчин на вокзальной площади, она иногда прикидывалась не проституткой, а цыганкой. Смуглая, высокая, в соответствующем прикиде она с некоторой натяжкой могла сойти за представительницу этого народа. Она уговаривала очередного подвыпившего мужичка погадать, разумеется, совершенно бесплатно, затаскивала в номер ближайшей гостиницы, а там, наскоро раскинув карты, предлагала заодно и интимные утехи. Разумеется, секс с гадалкой стоил дороже, чем с обычной уличной девкой. Более того, польстившиеся на экзотику мужики часто договаривались о следующей встрече. Один из таких клиентов и устроил псевдоцыганку на «работу» в «Турист».