Татьяна Луганцева - Гремучая смесь с колокольчиком

– Посмотрите на Алексея очень внимательно. Он похож на ту женщину на портрете? Только не спешите с ответом. Посмотрите глаза, нос, губы, скулы. Есть сходство или нет? Вы же, как человек, живущий среди предметов искусства, наверняка научились их хорошо запоминать в мельчайших подробностях. Да еще смотрели на эту картину взглядом ревнивой женщины, думали, да что он нашел в этом куске холста? Смотрите.

Тамара Львовна уставилась на Алексея с большим скепсисом, но через несколько минут выражение ее лица начало меняться. На нем отразилась целая гамма чувств – и сомнение, и ужас… Вдруг она захохотала, причем смех был какой-то истеричный.

– Ну вы даете! – заявила Тамара Львовна, когда отсмеялась. – Кудесники-волшебники! А я сижу и чувствую какой-то дискомфорт, только не пойму почему. А тут вот оно что! Да Алексей и эта девушка с портрета – одно лицо! К гадалке не ходи! Значит, нашлись все-таки родственники? Кто вы ей? Сын? Внук? Вот Эрик, наверное, был разочарован! – продолжала смеяться Тамара.

Таисия села на свое место с видом глубоко удовлетворенного человека. «Что и требовалось доказать», – читалось в ее глазах.

– Я не виделся с вашим мужем, поэтому, как бы он на меня отреагировал, я не знаю, – ответил Алексей.

– Тогда удовлетворите мое любопытство. Эрика все равно уже нет. Как умерла ваша родственница?

– Я знаю меньше вашего, – ответил Алексей. – Но ее нет в живых тридцать шесть лет. Это моя мать. Зовут ее Елизавета Виленская, и, похоже, что кто-то очень не хочет, чтобы мы узнали, как и почему она умерла.

– Понятно, – вздохнула Тамара Львовна, – но мне больше нечего сказать.

– Спасибо, что согласились встретиться, – Алексей встал и помог подняться Таисии.

За ним поднялся и Борис Владимирович. Но Тамара Львовна ухватила его за руку со словами:

– А вас, Штирлиц, я попрошу остаться. У меня еще не было знакомых полицейских, это так романтично! Вы же не оставите даму в таких расстроенных чувствах одну, после того, как разбередили ее раны? Я живу недалеко в отеле, и там очень приличный мини-бар, – лукаво посмотрела она на него.

Майор обернулся на своих друзей, всем своим видом показывая: «Ну что я могу сделать? Придется остаться».

Алексей с Таисией попрощались и вышли из ресторана.

– Он серьезно? – спросила Тая.

– Что? А она серьезно? – ответил Алексей, а в его темных глазах мелькали озорные огоньки.

– Борис будет развлекаться с этой дамочкой, когда ее муж еще не предан земле? – возмутилась Таисия.

– Ну, по крайней мере, он им не помешает… То есть не заявится в самый неподходящий момент, – рассмеялся Алексей.

– А как это выглядит с точки зрения морали?

– Похоже, что у них семья была не самых высоких моральных устоев, чего ты так переживаешь? – не понял Алексей.

– Не думала, что Борис такая… стрекоза, точнее, стрекозел. Как бы лето красное не пропел. Женщина-то хищница форменная! Съест его и косточкой не подавится!

– А ты не переживай! Боря – тертый калач.

– Может, он клюнул на ее деньги? – предположила Таисия.

– Вот чего-чего, но такого за Борей не водилось. Его не купишь, – серьезно ответил Алексей.

– Куда сейчас?

– Как куда? В больницу к Илюшину, – твердо сказал Алексей.

– Эх, Сергей Семенович, – вздохнула Таисия, – сегодня ты расскажешь нам, что за тайну хранишь всю жизнь.

– Вы же понимаете, что человеку совсем недавно стало лучше? – строго выговаривала им лечащий врач Сергея Семеновича.

– Мы все понимаем, но мы должны его увидеть и поговорить. Пока Сергей Семенович лежал тут без сознания, были убиты два человека. Мы не говорим, что он к этому причастен, но он может знать, кто это мог сделать.

– Но вы же не из правоохранительных органов, – не соглашалась врач.

– Так это же и лучше! – попытался убедить ее Алексей. – Мы поговорим чисто по-дружески и, если он ничего не знает, ему и не придется общаться с людьми в погонах. А так они точно к нему придут и прессовать будут не по-детски. И где гарантия, что Сергею Семеновичу не станет хуже?..

– Ну, не знаю… Вы на меня не давите, – заколебалась врач. – В ваших словах есть доля правды, тем более что единственным человеком, которого хочет видеть мой пациент, являетесь вы, – посмотрела врач на Таю.

– Я? – округлила та глаза.

– Только вы, – кивнула врач.

– Ну а я с ней, – тут же нашелся Алексей.

– Хорошо, я вас пропущу, но ненадолго.

– Спасибо, – обрадовалась Таисия. В предвкушении беседы, которую она так долго ждала, сердце забилось сильнее.

Врач сообщила им, что в данный момент пациент находится на прогулке в саду.

Алексей и Таисия застали Сергея Семеновича в открытой беседке, примыкающей к старому корпусу больницы. Он сидел на белом пластмассовом стуле, к которому была приставлена палочка, а взгляд был устремлен вдаль. Сердце Таисии сжалось. Она не узнала Сергея Семеновича. Он очень изменился за время болезни. Безумно постарел, похудел и стал совсем седым.

– Сергей Семенович, здравствуйте, – приблизилась к нему Таисия.

– Тая? Таечка! Как же я рад тебя видеть, – в замешательстве произнес Илюшин и протянул к ней дрожащие руки.

Таисия обняла его.

– Как вы?

– Да ничего. Вся жизнь перед глазами пронеслась. А сейчас все нормально, – ответил он.

– Я очень рада вас видеть!

– Я сильно изменился? – спросил Сергей Семенович. – Ты смотришь на меня с таким ужасом.

– Болезнь никого не красит, а у вас была тяжелая болезнь, но теперь все будет хорошо, – сказала Тая и обернулась к своему спутнику. – Это Алексей, он мой друг.

Сергей Семенович посмотрел на Алексея и побледнел. Взгляд его на долгое время остановился.

– Что с вами? Сергей Семенович, с вами все хорошо? – испугалась Таисия.

– Что? Да… Я ждал вас и очень рад встрече… – Сергей Семенович выглядел несколько потерянным.

– Сергей Семенович, пока вы болели, произошли страшные вещи. Были убиты два человека, и оба косвенно были связаны с некоей Елизаветой Юрьевной Виленской, – начала Таисия. – Может, хватит тайн? Нам известно, что вы ее знали, что, возможно, вы были одним из ее близких друзей. В смерти Елизаветы много непонятного, а когда мы попытались найти ответы на некоторые вопросы, стали гибнуть люди. И поэтому я обращаюсь к вам, как к единственному человеку, который ее знал, расскажите все, что вам известно. Мы за этим и пришли.

– Да, это надо сделать, – как эхо повторил Сергей Семенович. – Я всю жизнь был таким странным человеком… Я жил своей профессией, своим увлечением. Я не замечал больше ничего вокруг, ни с кем не общался. С девушками у меня тоже опыта не было. Меня заприметила Аглая.

– Аглая Алексеевна? – прервала его Таисия.

– Совершенно верно! Я давно ее знаю. Я чувствую себя виноватым перед ней. Сильно виноватым. Она влюбилась в меня с первого взгляда, я был симпатичным и талантливым, и это ее подкупило. Она очень активно за мной ухаживала, предугадывала все мои желания, готовила еду, подносила кисточки и краски, когда я творил.

– И ее усилия были вознаграждены? – спросила Таисия, для которой эта новость стала откровением. Она никогда и подумать не могла, что хозяйку галереи и Илюшина связывают такие близкие отношения.

– Да, мы стали жить вместе… Примерно полгода, – потер переносицу Сергей Семенович. – Не могу сказать, что это были счастливые полгода. Меня безумно утомляла ее забота, излишняя опека, все эти усилия, которые Аглая прикладывала, чтобы завоевать мою любовь. Больше всего я хотел остаться один, но Аглая об этом и слышать не хотела. Я был мужчиной ее жизни, так заявляла она во всеуслышание. А я все больше раздражался. А потом я встретил Лизу. Это было самое сильное потрясение в моей жизни. Она шла по парку в белых сапожках и ярком изумрудном плаще, словно лесная нимфа. Ее темные волосы с завитушками на концах развевались на ветру, глаза блестели, а щеки горели румянцем. Я оторопел, я испытал настоящий шок. Я впервые потерял голову – сразу и навсегда. А девушка прошла мимо, посмотрела прямо мне в глаза и так мило улыбнулась… Потом села на скамейку и достала книжку. Я понял, что такой шанс выпадает раз в жизни, и он мне выпал. Я первый подошел к девушке, чего раньше со мной никогда не случалось, заговорил с ней и понял… что пропал окончательно. Мы проговорили несколько часов подряд. Мы не могли расстаться, словно в каждом из нас было по магниту, которые притягивались друг к другу. Оказалось, что мы одинаково мыслим, одинаково смотрим на многие вещи…

Сергей Семенович надолго замолчал, но ни Таисия, ни Алексей не торопили его. Прошло несколько долгих минут, прежде чем он заговорил вновь:

– С того самого дня в моем сердце поселилась любовь. Мы встречались с Лизой каждый день, и каждый день упивались общением друг с другом. Конечно, я не стал скрывать от Аглаи, что полюбил… нет, не другую, а просто полюбил. Ведь Аглаю я никогда не любил. Как она пережила наше расставание, об этом лучше ее спросить, но могу сказать, что ей было очень тяжело. Она и так была худенькой, а после этого стала как тень, не хотела разговаривать, есть, да просто жить. Я сильно переживал за нее, но и от Лизы не смог бы отказаться никогда в жизни. Тогда я разрывался между любовью и страстью, с одной стороны, и жалостью и чувством вины – с другой! Лиза была очень чистой, нежной девушкой. Если есть ангелы на земле, то один из них точно поселился в ее душе. Эта девушка никогда в жизни никому не сделала плохо. Когда она узнала, что из-за нее страдает другая девушка, она даже попыталась уйти от меня, но я не отпустил. К тому же Лиза была неземной красоты, мужчины ей прохода не давали, но влюбилась она в меня. Других мужчин она и близко к себе не подпускала. Мой чистый, любимый ангел, – выдохнул Сергей Семенович, и на его глазах навернулись слезы. – Родных у Лизы не было, она жила с неродной бабкой, которая к тому времени была уже совсем старая. Я даже предполагал, что она доплачивала ей за то, что жила у нее в комнате. А потом с Лизой случилось несчастье, она тяжело заболела и слегла.