Фаина Раевская - Отпуск бойцовской курицы

— Можно ехать, — сказал Чен водителю, одетому, как и положено, в черную форму.

— Стойте! — завопила я. — Я кое-что забыла! А без этого я никуда ехать не могу. Вы подождите, я буквально через минуту вернусь!

— Тебя проводить? — поинтересовался кореец.

— Спасибо, не стоит. — Я обворожительно улыбнулась. — Извини за задержку, но, сам понимаешь, женщины…

Чен понимающе кивнул, и я не слишком грациозно вывалилась из машины. Петрович, сумевший к тому времени справиться с потрясением, вернул челюсть на место и вполне членораздельно произнес:

— Женька, или забыла чего?

Я отмахнулась от полковника и влетела в дом. Так и знала! Комната Чена заперта. Придется через окно. Я обошла дом, горячо благодаря Петровича за его любовь к садоводству: зелень деревьев была настолько густая, что можно было не опасаться быть замеченной с улицы. Створки окошка в комнате корейца были плотно закрыты, но я знала, что никакой щеколды там нет, дядя Саша только собирался ее ставить по окончании курортного сезона. Обломав ногти на обеих руках, я торопливо забралась на подоконник и спрыгнула внутрь комнаты. На полу возле кровати стояла сумка Чена. С замиранием сердца я расстегнула «молнию»: никакой одежды внутри не оказалось! Сумка была набита какими-то тряпками, а под ними я обнаружила… пистолет и коробку с патронами. Все ясно! Олег был прав, кореец появился здесь не просто так.

— Господи, — захныкала я, — ну почему как неприятность какая — так обязательно со мной? Что я такого сделала?!

Пора было возвращаться, иначе кто-нибудь мог пойти меня разыскивать. Хорошо, если Дуська или фотограф, а ну как и сам Чен ринется на поиски? Я быстренько вернула все на место и вылезла из окна, не забыв плотно прикрыть рамы. «Женя, возьми себя в руки! У тебя на лице написано, что ты совершила какую-то пакость!» — уговаривала я себя по дороге к машине. Не знаю, уговорила или нет, но никто не обратил внимания на мое взволнованное состояние, и вскоре мы уже ехали в направлении Ялты. Всю дорогу Чен, как мог, развлекал компанию. Дуська хохотала как безумная, польщенная вниманием корейца. Олег хмурился и молчал, лишь изредка выдавливая из себя улыбку. Мне же было вовсе не до веселья: из головы не шла страшная находка. «Интересно, — размышляла я, — он нас сразу убьет или все-таки ужином накормит? Честно говоря, корейскую кухню мне пробовать расхотелось. Да и что он может предложить? Лапшу «Доширак»? Так ее в каждом ларьке купить можно, и совсем не обязательно ехать куда-то к черту на кулички! А умирать на голодный желудок как-то не очень хочется!» Я покосилась на Чена. Ничего злодейского в его лице обнаружить не смогла и неожиданно разозлилась: «Ну уж фигу тебе! Я не собираюсь умирать в расцвете лет! У меня Дуська вон какая здоровая! Она своего первого мужа колотила, как грушу, а он, между прочим, был совсем не маленький, не чета этому косоглазому! Да и потом, еще есть Олег!

Военный как-никак. А я хоть и хлипкая на вид, но тоже смогу… ну, хотя бы ухо откусить!» Сравнив на глазок рост Чена и свой собственный, я успокоилась: уж до уха-то я достану!

Я чувствовала, что вечер у меня испорчен, впрочем, настроение тоже. Теперь только и буду ждать, когда кореец нас убивать начнет. Короче говоря, когда мы подъехали к ресторану, у меня в голове была такая каша, что я мысленно махнула на все рукой, но твердо пообещала себе: ничего из рук Чена не принимать и по возможности оградить от этого и Дуську.

Солидный метрдотель встретил нас как добрых знакомых. Он улыбался так широко и приветливо, что я всерьез стала опасаться, как бы не треснула кожа на его лоснящихся щечках.

Первый сюрприз ожидал нас уже при входе в зал. За столиком, неподалеку от эстрады, сидел Хобот со своим верным — или неверным? — Семеном. Выражение лица у Германа Максимовича было таким, что захотелось подойти к нему и погладить по голове. Хобот, видимо, чувствовал себя неважно: землистый цвет лица, что было заметно даже через загар, мешки под глазами, какие-то обвислые щеки… Казалось, что он даже похудел. Ничто не напоминало того респектабельного дядьку, который сошел с борта красавицы яхты под руку с шикарной девушкой. Сейчас антиквар больше походил на какого-нибудь друга Петровича из соседнего гастронома. Увидев нас, Хобот вяло махнул рукой, а Семен, окинув компанию взглядом, едва заметно кивнул. Причем, как мне показалось, кивнул не всем нам в знак приветствия, а именно Чену. Может, и правда, показалось?

— Располагайтесь, — прокудахтал метрдотель. — Что желаете в качестве аперитива?

Возле столика, словно из-под земли, вырос такой же улыбчивый официант. Он вопросительно изогнул спину, всем своим видом выражая полнейшую готовность исполнить любое наше желание.

— У нас в Корее аперитив не принято употреблять, — сообщил Чен.

— Слава богу, что мы не в Корее! — не слишком вежливо пробубнил Олег и сделал заказ:

— Мне коньяк, а дамам — сухой мартини.

Ого, Олег-то наш, оказывается, не только джентльмен, но и обладает прекрасной памятью, помнит, негодник, что мы с Дуськой употребляли, когда боролись с морской болезнью! Правда, пили мы тогда «Бьянко», но в качестве аперитива сойдет и «Драй». Кореец слегка нахмурился, но сумел быстро справиться с минутной слабостью и снова разулыбался. Меня его постоянная улыбка и приторная вежливость уже стали раздражать. Карнеги он начитался, что ли? Иначе с чего бы ему постоянно зубы скалить?

Перебрасываясь ничего не значащими фразами со своими собеседниками, я потягивала аперитив и разглядывала присутствующих в зале. В общем-то, обычный набор для любого ресторана: несколько путанок, стреляющих глазами по сторонам в поисках клиентов, бритоголовые ребятки явно бандитского вида, пожилые пары, молодежь… Неожиданно Дуська наступила мне на ногу и скосила глаза в сторону входа. Я перевела взгляд и замерла: с толстощеким метрдотелем, мило улыбаясь, беседовал… Ромка! Так вот, оказывается, чем занимается супруг, вместо того, чтобы заботиться о моей безопасности! Шастает по ресторанам! Ну, погоди! Дай только разобраться с потенциальным убийцей, и я покажу тебе небо в алмазах! Алексеев обвел взглядом зал, равнодушно мазнул глазами по нашей компании и, провожаемый гостеприимным метрдотелем, расслабленной походкой прошествовал к свободному столику. Я целиком погрузилась в составление плана мести коварному Ромашке. Средневековая инквизиция завистливо стонала от изобретаемых мною пыток! Сладкие грезы прервал голос Олега:

— Женечка, — томно проворковал он, удивив меня таким обращением, — первый танец мой! Не откажи в любезности!

И тут же толкнул меня коленом. Хорошенькая манера ухаживать, ничего не скажешь! Однако я постаралась обворожительно улыбнуться и произнесла:

— Придется согласиться, тем более что я давно мечтала с тобой потанцевать!

И я с удовольствием наступила Олегу на ногу тонкой шпилькой. Фотограф скривился от радости и кисло улыбнулся.

Тем временем проворный официант накрыл на стол. Признаюсь, что являюсь поклонником традиционной европейской кухни, и то, что появилось на столе, меня весьма разочаровало. Как и обещал Чен, меню у нас было исключительно азиатское. Окинув взглядом принесенные блюда, я с уверенностью опознала только зелень, с некоторым трудом — рыбу и, скорее интуитивно, — лапшу. Причем последняя носила какое-то мудреное название и напоминала прозрачных червяков, выжженных добела жарким корейским солнцем. «Господи, что за жизнь? — тоскливо подумала я. — Мало того что убивать собрались, так еще и аскаридами кормят напоследок! Так и помрешь голодной!»

Чен с неизменной улыбкой объяснял нам, из чего приготовлены все эти блюда. Я уныло глазела на него, даже не пытаясь запомнить. Когда очередь дошла до рыбы, почему-то вспомнилось, как по телевизору говорили, что азиаты ее едят в сыром виде, что употребляют в пищу какую-то ядовитую рыбку и что продолжительность жизни у них значительно дольше, чем у европейцев с их неизменным мясом, пиццей и прочими прелестями жизни. Глубоко вздохнув, я поблагодарила Чена за гастрономическую лекцию, положила себе на тарелку гору зелени и подала знак официанту, чтобы тот наполнил мой бокал белым вином. Не наемся досыта, так хоть напьюсь вволю напоследок, решила я и стрельнула глазами в сторону Ромашки, мысленно прощаясь с любимым. Тем временем в окружении любимого произошли заметные изменения. Вместе с Алексеевым за столиком теперь сидели две путаны и о чем-то весело болтали с моим мужем, причем незаметно было, чтобы Ромке это не нравилось. Он щедрой рукой разливал по бокалам шампанское и строил глазки сразу обеим.

— У меня с собой есть чудодейственный корейский бальзам, мёнхёп, изготовленный по старинному рецепту, — разглагольствовал Чен, разливая красно-коричневую жидкость из плоской фляжки по маленьким фарфоровым чашечкам. — Его непременно надо попробовать. Причем пьют его маленькими глотками из фарфоровых чашек и в небольших количествах. Это — настой из стручка волшебного дерева мёнхёп, которое, согласно «Бо ху тун и», в первой половине месяца выпускало, а во второй половине месяца теряло по одному стручку каждый день. В новолуние только один стручок не отсыхал и не отпадал.