Дарья Калинина - Царевна золотой горы

– А у тебя есть какие-то идеи?

Мариша помялась с ответом. Даже под страхом смертной казни она бы не призналась мужу в том, что ее влечет, прямо-таки притягивает к себе запретная дверь и играющие возле нее мужчины. Впрочем, если бы Мариша призналась в этом мужу, то казнь бы последовала незамедлительно. Смайл ясно дал жене понять, что не считает то прокуренное помещение достойным местом для нее. Он так поспешно увел ее оттуда, что двух вариантов быть не могло.

Мариша все молчала, а Смайл истолковал ее молчание по-своему. Он широко улыбнулся и шагнул к жене.

– Ну, ты и шалунья! – внезапно с жаром воскликнул он и притянул Маришу к себе. – А что? Я согласен! Давай помнем эти отвратительно чистые простыни ко всем чертям!

– Смайл! Ты что! – ахнула Мариша, уже отвыкшая от таких порывов своего супруга. – Ты что придумал?

В ответ муж жизнерадостно захохотал и запечатлел на губах Мариши такой страстный и горячий поцелуй, что дыхание у нее невольно сбилось, а мысли упорхнули от манящего ее темного и таинственного зала очень и очень далеко.

Впрочем, когда супруги шли к ужину, мысли Мариши снова вернулись в прежнее русло. В толпе других пассажиров она увидела Бориса. Увидела и больше уже не могла выбросить его из головы. Если раньше она еще сомневалась, он ли это, то теперь, на ярком свету, она хорошо разглядела его. Да, без всякого сомнения – это был он – ее старый приятель и… любовник!

Он тоже заметил Маришу, но ограничился своей прежней ехидной улыбочкой, которая всегда так бесила Маришу. Вот и сейчас она не заметила, как зашипела от злости.

– Что с тобой? – немедленно отреагировал на ее шипение муж.

– Ничего. Ногу подвернула случайно!

– Вот всегда ты так! Говорил я тебе, не надевай в дальнее путешествие тесную обувь на каблуках! А ты что напялила? Ты ведь уже не девочка, чтобы на каблуках по-прежнему скакать!

– Смайл, заткнись! – еще более зло прошипела Мариша, уже не зная, на кого ей больше злиться.

На мужа, который упомянул ее возраст? На бывшего любовника, столь некстати оказавшегося с ней рядом на этом корабле? Или на саму себя, которая все это допустила? Но на себя злиться ни в коем случае нельзя. Себя нужно любить и во всем оправдывать. Злиться на Бориса тоже затруднительно, он стоит через несколько столиков и совсем не смотрит на Маришу. Значит, отдуваться придется Смайлу.

– Ты бы, чем укорять, мог бы лучше меня поддержать, – буркнула Мариша мужу. – Совсем уже старая развалина!

Однако Смайл, вместо того чтобы обидеться, еще больше озаботился:

– Что? Так болит? Где? Наверное, ты потянула лодыжку. Вон как она опухла!

Услышав, что у нее толстые щиколотки, Мариша окончательно вышла из себя и едва не треснула Смайла. От расправы того спасло лишь то, что вокруг было много народу и Мариша не захотела привлекать к их парочке лишнее внимание. И так на них уже глазели со всех сторон. А виновник всего этого был уже далеко. И как не без злорадства заметила Мариша, сопровождал он даму весьма преклонного возраста и неприглядной наружности.

Без дальнейших проволочек Мариша с мужем прошли в ресторан и устроились за столиком, на который им указал любезный метрдотель. Впрочем, они могли устроиться и за любым другим, но этот действительно был расположен очень уютно – у иллюминатора и одновременно близко к сцене.

– Тут будет выступление?

– Живая музыка, мадам, – тут же откликнулся безупречно вышколенный официант, который как раз в этот момент зажигал у них на столе маленький, выполненный в виде двух сердечек светильник. – Музыканты начнут через несколько минут.

– М-м-м… Как замечательно! А что на ужин?

– Все, что пожелает мадам.

И на стол перед Маришей легло внушительных размеров меню, раскрытое на странице с закусками.

– Желаете аперитив?

– Вино, – рассеянно отозвалась Мариша. – Легкое столовое вино. Белое.

Она читала перечень блюд. Однако какое изобилие! Крабы под соусом из авокадо. Морские гребешки. Отварные шупальца осьминогов под белым соусом. Карп! Стерлядь! Белуга!

– Может быть, возьмем шампанское?

– Шампанское?

– Ну да, чтобы отметить начало нашего с тобой путешествия.

Мариша к шампанскому была совершенно равнодушна. Вполне могла обойтись и без него. Но как раз в этот момент она краем глаза заметила, что официант ставит на столик ее знакомого серебристое ведерко со льдом, из которого выглядывала бутылка шампанского, и решительно заявила:

– Шампанское берем обязательно! Сразу две бутылки!

Если Смайл и удивился, то вида он не подал. Молча кивнул и повторил заказ жены официанту. На закуску каждый выбрал себе блюдо из морепродуктов, а на горячее они взяли мясо. Обоим хотелось подзаправиться поосновательней после сегодняшних любовных игр в каюте и в преддверии их ночного повтора.

Все принесенное официантом оказалось очень свежим и вкусным. А на отсутствие аппетита никто из супругов не жаловался. Пока муж жевал, Мариша терзалась одной мыслью – сказать или не говорить ему о том, что на судне находится ее бывший любовник.

Жизненный опыт Мариши склонял ее к тому, чтобы ничего не говорить. Но, с другой стороны, если Боря проболтается первым – это будет еще хуже. Впрочем, всегда можно сказать, что Борис растолстел до неузнаваемости, подурнел, обрюзг, и Мариша его просто не узнала. Но вдруг Смайл в это не поверит? Что тогда? Нет, лучше сказать!

– Дорогой, – произнесла Мариша, слегка глотнув шампанского для храбрости. – Знаешь, я хотела тебе сказать…

И она осеклась. Шампанское ни фига ей не помогло. Тут бы куда лучше подошел более крепкий напиток – коньяк или виски, но это надо было снова звать официанта, делать заказ, потом ждать напиток. Да еще объяснять мужу, с чего вдруг она решила так резко повысить градус, когда у них еще почти целых две бутылки шампанского.

Поэтому Мариша деликатно кашлянула и попробовала снова:

– Дорогой, ты знаешь…

– Нет, это я хотел сказать тост! – неожиданно перебил ее Смайл. – Мариша, ты самая замечательная женщина на этом свете. Ты лучшая! И я ужасно счастлив, что именно меня ты выбрала в мужья!

– Да, в моей жизни были и другие мужчины, – осторожно подтвердила Мариша и тут же поняла, что с откровениями пора завязывать.

Дело в том, что лицо ее Смайла немедленно приобрело то выражение, которое она видела уже многократно. Он ревновал. И ревновал бешено. Какие уж тут признания! Сказать, что тут на судне находится ее бывший любовник, который знал ее еще прежде Смайла, означало совершенно испортить мужу отдых.

– Но все они тебе и в подметки не годились! – бодро заверила Мариша мужа. – Ни один!

Смайл слегка оттаял, но все равно не до конца. Так что Мариша решила, что больше она не проронит ни словечка по поводу Бориса. А этот гад так и лез ей на глаза! Когда зазвучала музыка, он пригласил сидящую рядом с ним пожилую даму, поразительно похожую на сухофрукт, на танец. Никто не танцевал, а они танцевали! И весь зал глазел на эту парочку, тесно прижавшуюся друг к другу, и ломал головы, кто они такие и что их связывает.

Надо сказать, что несмотря на пронесшиеся годы Борис выглядел почти не изменившимся. Он и в молодости был скорее упитан, чем худ. Волос убавилось самую малость. Да, он почти не изменился. Но вот его дама… Она была старше Бориса, по самым скромным подсчетам, раза в два. Ей давно уже перевалило за шестьдесят. И она была похожа на сухой, обтянутый кожей скелет. Тоненькие ручки-палочки, корявые, скрюченные артритом пальцы с ярким маникюром. Кости так и стучали под ее шелковым вечерним платьем, которое было настолько красиво, что у Мариши прямо слезы на глазах выступили.

Старушкам непозволительно носить такие туалеты! Это удел молодых и красивых! А саму себя Мариша до сих пор причисляла именно к этому разряду. И совсем не хотела думать о том времени, когда и она сама перекочует в следующую категорию зрелости.

– Что ты на них так смотришь?

– Платье на бабуле удивительно красивое.

– Брось ты! – отмахнулся Смайл. – Она страшная, как смертный грех. Давай лучше поговорим о нас с тобой. Скажи мне, ты счастлива?

– Ну, конечно, я счастлива! – изумилась Мариша такому вопросу. – А ты?

– О да! Я очень счастлив! Мне страшно повезло встретить такую женщину, как ты, Мариша. И я очень хочу тебе сказать…

Но что собирался сказать Марише ее муж, осталось тайной за семью печатями. Потому что как раз в этот момент танцующая парочка, бешено вальсируя, проплыла мимо столика Мариши и ее мужа. И к ногам Мариши упал клочок бумаги. Она не поленилась и тут же прижала его подошвой своей туфельки. Мариша понятия не имела, что это могло быть, но она очень хотела это знать.

– Вот придурки, – пробурчал Смайл, которого эти двое сбили с мысли. – И чего им там не танцуется? Свободного места на площадке предостаточно. И вообще, что это за выпендрежник такой, который свою бабулю решил выгулять?