Галина Полынская - Курортная фишка

Завернув за угол, мы оказались перед дверью с солидной блестящей ручкой и не менее солидной табличкой: «Вход в галерею „Нострадамус“». Поднявшись на второй этаж, мы очутились в выставочном зале довольно скромных размеров. Прямо скажем, на «галерею» особенно не тянуло, больше походило на обыкновенный магазин, размерами чуть побольше, чем помещение этажом ниже. Галерея была абсолютно пуста.

– Здравствуйте! – молодой человек в сером костюме так внезапно возник перед нами, что мы чуть не вскрикнули от неожиданности. Что у них тут за привычки такие незаметно подкрадываться и пугать клиентов с покупателями?! Мы девушки нервные, с тонкой душевной организацией, с нами нельзя так поступать!

– Как замечательно, что вы решили посетить нашу выставку, – воссиял улыбкой он. – Убедитесь сами, что цена за входной билет слишком ничтожна в сравнении с удовольствием, которое вы получите от просмотра…

– Так еще и платить нужно? – скривилась Тая. Ее ожидания касательно прекрасной галереи с неспешно фланирующими господами, под шампанское болтающими об искусстве пошли прахом. Она поняла, что ее боевая раскраска и лакированная челка не получат признания публики, в связи с отсутствием этой самой публики, поэтому с порога начала демонстрировать дурные манеры.

– Видите ли, в чем дело, – выступила я на передний план с приятной улыбкой на устах, – мы пришли не картины смотреть, нам бы поговорить с вашим директором, он на месте?

– Владимир Сергеевич в данный момент в отпуске, есть его заместитель, – парень остался таким же приветливым и по-прежнему рад был нас видеть, даже после отказа платить за осмотр полотен саратовского искусника. – Вас проводить?

Я хоть и с трудом представляла, о чем мы будем говорить с заместителем Владимира Сергеевича, отдыхающего уже на лучших небесных курортах, но все равно согласно кивнула, мол, проводите, будьте столь любезны.

В небольшом кабинете, декорированном в красно-коричневых тонах, висела плотная завеса сигаретного дыма, такая плотная, что сквозь нее едва просматривался стол и лысый молодой человек за ним. Когда вошла наша делегация, он как раз орал на кого-то трехэтажным матом в телефонную трубку. Мы в нерешительности замялись на пороге, не зная, удобно ли прерывать столь важные деловые переговоры. Лысый юноша не сразу нас заметил, но когда рассмотрел наши дымные силуэты, прикрыл мембрану ладонью и рявкнул, обращаясь уже к нам:

– В чем дело?! В чем дело, я спрашиваю?! Я же говорил, меня ни для кого нет!

Ой, вот только не надо так громко визжать, поберегите нервы, свои и окружающих.

– Здравствуйте, – важно произнесла Таисия, всем своим декольтированным корпусом устремляясь в кабинет, – нам необходимо срочно переговорить с вами, мы из детективного агентства «Фараон».

– Перезвоню позже! – бросил лысый заместитель и швырнул трубку на аппарат.

Услышав о детективном агентстве, наш провожатый тихонько испарился с горизонта, плотненько прикрыв за собою дверь, против чего мы собственного говоря и не возражали.

– Еще раз здравствуйте, – я прошла в кабинет вслед за Таиской, – можно спросить, как вас зовут?

– Петр Григорьевич, – сердито буркнул юноша. На вид ему было лет двадцать пять, и насчет «Григорьевича» он явно горячился. На столе перед ним стояло три переполненных пепельницы, в одной дымилась наполовину дотлевшая сигарета. – Так в чем дело? Что еще за детективное агентство?

– Петр Григорьевич, – со змеиной вежливостью процедила Тая, усаживаясь на стул без приглашенья со стороны Петра Григорьевича, – вы в курсе, какое несчастье приключилось с вашим директором?

– Я не могу понять, причем тут детективное агентство? – Петр исподлобья поглядывал то на меня, то на Тайюху. – Разве детективные агентства занимаются подобными делами?

– Наше занимается, – с достоинством отрезала Тая, вынимая из сумки растрепанный блокнот и карандашик, – мы ведем параллельное расследование. Будьте так любезны ответить на несколько вопросов.

И, не давая Петру Григорьевичу возможности сообщить о своем нежелании отвечать на наши вопросы, затарахтела:

– Как вы думаете, кому могла быть выгодна смерть Шиловского?

– Никому! – отрезал противный курильщик.

– Эта галерея, магазин, кому это все отходит?

– Есть три совладельца, одним из которых был Владимир Сергеевич, теперь владельцев будет двое, но от этого все равно никто не выигрывает, и магазин и галерея убыточны, прибыли едва-едва хватало на уплату аренды, их все равно собирались продавать.

– Он был достаточно обеспеченным человеком, кому после его смерти отойдет состояние?

– В фонд борьбы с раком, он все завещал туда, – Петр затушил сигарету, дотлевавшую в пепельнице и вытряхнул из пачки новую.

– В фонд борьбы с раком? – озадаченно переспросила Тая. – А как же родственники? У него родственники есть?

– Вроде бы есть какая-то тетка на Дальнем Востоке, но они не контактируют.

– А враги какие-нибудь, недоброжелатели? – промямлила Таюха, засовывая блокнот с карандашом обратно в сумку. – Или ему кто-то задолжал серьезную сумму?

– Послушайте, – голос Петра Григорьевича прозвучал немного устало, – не смотря на то, что Володя был м-м-м-м…. нетрадиционной сексуальной ориентации, это никак не влияло на его отношения с людьми, да сейчас этим уже никого не удивишь. Насчет долгов, то если он кому-то и давал какую-нибудь незначительную сумму, то чаще всего не требовал ее назад, а крупно он никому не одалживал. Пусть он был немного эксцентричным, но оставался щедрым и легким человеком.

– А из ревности его убить не могли?

– Он со всеми своими молодыми людьми очень хорошо и умело расставался.

Вот те на, впору спрашивать, а не возникало ли у этого щедрого и легкого человека эксцентричной идеи покончить с собой путем втыкания самому себе в спину спицы где-нибудь в крымской пещере?

Таисия окончательно загрустила, пришлось подключаться мне.

– Петр Григорьевич, а с кем Владимир встречался до Игоря Свотина?

Этот вполне невинный вопрос отчего-то снова сильно рассердил его.

– К сожалению, не могу разделить вашей страсти к копанию в чужом белье, – процедил он, – я с ним всего-навсего работал, держать свечку он меня как-то не догадался позвать!

Ой, ну что же мы такие нервные-то, Петр Григорьевич? Вон и облысели уже все, и курите так, словно рак легких мечта вашего детства.

– Видите ли, копание в чужом белье, есть неотъемлемая часть нашей нелегкой работы, – сурово и назидательно молвила я, – и пусть это доставляет нам крайне мало удовольствия, зато помогает разоблачать и наказывать злодеев, в том числе и убийцу Владимира Шиловского. Так что давайте прекратим нервничать, будем взаимовежливы и попытаемся вспомнить, с кем же до Свотина общался Владимир?

Вспоминал Петр Григорьевич довольно долго, успел выкурить две с половиной сигареты. У Таисии на мордахе уже стали проступать первые признаки токсического отравления, да и мое самочувствие стремительно ухудшалось.

– Вроде бы его звали Михаилом, – наконец-то выдавил информацию Петр.

– Так, так, – слегка оживилась Тая и снова полезла за блокнотом, – Михаил, а дальше? Фамилия, место жительства?

– Этого я не знаю. Володя как-то вскользь упомянул, что познакомились они в ночном клубе. Если не ошибаюсь, Михаил там то ли барменом, то ли официантом работал, не помню точно.

– В каком клубе они познакомились?

Вот ведь зануда, все из него вытягивать приходится!

– В основном Володя отдыхал в клубе «Водолей», так что возможно, Михаил работал именно там.

Мы с Тайкой переглянулись. Клуб «Водолей»… о, как много отозвалось в наших сердцах при одном только упоминании об этом увеселительном заведении! У нас и знакомых там навалом, да и самим нам удалось потанцевать на сцене, приняли, так сказать, посильное участие в концертной программе, выручая нашего доброго друга Славочку, чье шоу блистало в этом клубе.

Мы поблагодарили Петра Григорьевича, сказав, что он очень-очень-очень помог следствию, и поспешно покинули эту газовую камеру. Выбравшись на улицу, первым делом, как следует, отдышались, арбатская атмосфера показалась нам такой свежей и чистой, будто мы очутились в хвойном лесу. Надо же, сами курим, а от чужого дыма, да еще и в таких количествах, умираем по ускоренной программе. Проветрившись, потихоньку поплелись к метро.

– М-да, ситуация, – Таюха задумчиво покачала челкой, – это ж издевательство какое-то. Прямо во всем человечестве один единственный такой бриллиант безгрешный, как Шиловский затесался и того прикончили. А за что, почему – не понятно. Будем Михаила разыскивать или плюнем?

– Нет уж, пока до конца не раскопаем, не плюнем. Мне этот Шиловский уже скоро по ночам начнет являться во всем белом, так часто я о нем думаю. Ну не может, не может быть, что бы человека убили просто так, безо всяких причин! Ладно бы, просто камнем дали по чердаку, так нет ведь, специально спицу заточили, в рукоятку от отвертки вклеили, перчатками латексными или же презервативчиком озаботились, чтобы отпечатков пальчиков своих преступных не оставить…