Люся Лютикова - И будет вам счастье

У Вики начался роман с парнем из института, она училась на втором курсе, а он на пятом, писал диплом. Отношения развивались стремительно, Виктория не мыслила своего существования без любимого, дело шло к свадьбе. Вскоре она поняла, что беременна. Сообщила новость жениху, но радости в его глазах не увидела.

– Я детей пока не хочу, – сказал парень. – Куда нам ребенка? Ни жилья нет, ни работы. Может, подождем с наследником пару лет, а? Викуся, ты же умница и все понимаешь, придумай что-нибудь…

Вика категорически была настроена рожать, но тут отца разбил инсульт. Он лежал в маленькой комнате, Вика со Светой теснились в зале, и старшая сестра с ужасом представляла, что вскоре в их двухкомнатной квартире появится еще муж и ребенок. Все друг у друга на головах, выносить горшок за ребенком, горшок за папой, а ведь Свете тоже надо устраивать свою личную жизнь… Действительно – куда? Или все-таки оставить?

Вика сомневалась, но жених был непреклонен: от плода надо избавиться. Дети у них обязательно будут, но потом, а сейчас ребенок только испортит им жизнь.

Он ее все-таки уговорил. На четырнадцатой неделе беременности девушка сделала аборт. Естественно, на таком сроке операцию провели подпольно, врач пришел к Вике домой. Наркоза не было, резали «на живую», от адской боли Вика кричала в голос.

Что с ней творилось потом – не передать словами. От мысли, что она убила своего ребеночка, хотелось выть. Она и выла по ночам в подушку, боясь разбудить спящую на соседней кровати сестру. Но Света не спала, у нее сердце разрывалось от боли за Вику. Как помочь сестре, она не знала, догадывалась только, что каждый должен сам нести свой крест.

Крест оказался для Виктории слишком тяжелым. Она бросила институт, не выходила на улицу и тенью слонялась по дому. Жених ее не навещал. А вскоре Вика узнала, что он женился на другой. Причем у его избранницы уже есть ребенок от предыдущего брака, и он не помешал отношениям…

Однажды Света пришла домой из училища и увидела, что Вика спит. Она постаралась не шуметь, чтобы не будить сестру. Вынесла судно за отцом, приготовила ужин, покормила отца, села на кухне готовиться к зачету. А Виктория все спала. Света заподозрила неладное, принялась будить сестру – а она не просыпается! Вызвала «скорую». Медики увезли Вику в больницу. А через неделю Светлану вызвал главный врач больницы.

– Ваша сестра хотела покончить с собой, выпила очень большую дозу снотворного, – сказал этот немолодой мужчина с мудрым взглядом.

– У нее была бессонница, – прошептала Света, – врач выписывал ей небольшую дозу, а она, как я теперь догадываюсь, копила таблетки несколько месяцев.

– В результате у Виктории возникла клиническая смерть. Мы, к сожалению, вывели ее из комы…

– К сожалению? – распахнула глаза девушка.

– Врач, наверное, не должен так говорить. Но к жизни в настоящем смысле этого слова мы вашу сестру не вернули. Ее ждет растительное существование. У нее хорошо работает пищеварительная система, сердце исправно перекачивает кровь, но тело парализовано и начисто отсутствует мозговая деятельность. Ваша сестра не говорит, не понимает обращенную к ней речь, не думает. Она никогда не станет полноценным человеком. Считаю, вам надо определять ее в специальный интернат для таких больных. Я уже подготовил бумаги, вот, подпишите здесь.

Главврач протянул Светлане документ. Как зачарованная, она взяла ручку, поднесла ее к листу, но в последнюю секунду остановилась:

– Подождите, я ведь имею право отказаться?

Мужчина вздохнул:

– Имеете.

– Ведь я могу сама ухаживать за сестрой? Моего отца разбил инсульт, и я отлично справляюсь с уходом.

Главврач внимательно посмотрел ей в глаза и произнес:

– При хорошем уходе ваша сестра может прожить еще двадцать или даже тридцать лет. Но она будет жить за счет вашей жизни, вы это понимаете? У вас не будет ни семьи, ни детей, потому что все свое время вы должны посвятить сестре. Не надо геройствовать, девочка. Уверен, Виктория не желала бы для вас такой доли. Она хотела покончить со своей жизнью, но не с вашей…

У Ольги Тимофеевны пересохло в горле, она закашлялась и налила себе еще чая.

– Значит, Светлана не послушала врача и взяла сестру домой, – констатировала я. – У нее на руках оказались два парализованных родственника. Кошмар, да и только! И это в восемнадцать лет!

Пенсионерка кивнула:

– К счастью, отец не прожил и двух месяцев. Прости меня, Господи, за такие слова, но для бедной девочки это и правда стало огромным облегчением. Она крутилась как белка в колесе, обеспечивая сестре уход. Работала в больнице медсестрой на полутора ставках, делала уколы на дому, а на заработанные деньги нанимала сиделок для Вики. Конечно, не профессиональных сиделок, которые всегда дорого стоили, что при социализме, что теперь, а бабушек из соседнего подъезда. Но главное, что за сестрой был присмотр.

Света даже замуж вышла! Она сменила фамилию, стала Чухланцевой. Возможно, таким образом она хотела избавиться от проклятия, нависшего над их семьей. Но брак не удался. Сразу после похода в ЗАГС муж-провинциал стал настаивать на том, чтобы отправить Вику в интернат. Света тут же с ним развелась. Хорошо еще, что она не успела прописать его в квартире, а то бы ушлый муженек оттяпал и эту скромную жилплощадь. Так Света и Вика прожили вдвоем почти двадцать лет. Светлана оставила государственную больницу, перешла в частную клинику, потом ее пригласили няней к грудничку, затем по рекомендации взяли няней в другую семью…

Сиделка резво вскочила с табуретки и кинулась в комнату.

– Я вам сейчас фотографии покажу! – крикнула она на ходу. – Вика такой красавицей в юности была, прямо картинка из журнала! И Света, хоть совсем не похожа на сестру, тоже была видной девушкой.

Ольга Тимофеевна вернулась с пачкой черно-белых фотографий.

– Вот, смотрите! Это они вместе с родителями в походе. Это Света в медучилище. Это Вика в институте. Видите парня рядом ней? Это тот самый мерзавец, который сломал ей жизнь.

Мы с Сильвией уставились на фотографию. Сильвия от удивления даже вскрикнула. Я тоже его узнала. На фоне здания института улыбался молодой Леонид Лисовик.

Мы с Сильвией обменялись многозначительными взглядами. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но я сделала страшное лицо и скосила глаза на пенсионерку: молчи!

В этот момент в комнате раздались какие-то утробные звуки.

– Вика проснулась! – воскликнула Ольга Тимофеевна и бросилась к своей подопечной.

– Так вот оно что! – только и смогла выдохнуть Сильвия.

– Так вот оно как! – вторила я ей.

– Теперь все ясно!

– Ага, нет сомнений!

– Лисовика убила Светка, – наконец-то прорвало Сильвию, – она мстила за сестру. Он-то в шоколаде, у него и дети, и третья жена, и миллионы, а Вика – «овощ»…

– Лисовик ее конечно же не узнал, – подхватила я. – Она-то сразу смекнула, в чей дом попала! Теперь понятно, почему Светлана согласилась работать с двумя мальчишками, хотя платили ей как за одного. Возможно, она с первого дня задумала преступление! Ей надо было удержаться в доме любой ценой. Да она бы бесплатно вкалывала, лишь бы дождаться удобного момента и прикончить мерзавца!

– Светке и придумывать ничего не надо было, Лисовик сам, можно сказать, вложил орудие убийства ей в руки. Пострадал из-за своей скупости, хотел сэкономить на приходящей медсестре, ха-ха! Представляю, сколько раз, делая ему укол, она мечтала, что убьет его. И однажды взяла и убила!

– Скорей всего, она подменила ампулу и вместо китайских витаминов ввела олигарху яд, – высказала я предположение. – А потом смотрела, как негодяй, сломавший ее жизнь и жизнь ее сестры, корчится в предсмертных судорогах на полу.

Сильвия помолчала несколько секунд, потом задумчиво произнесла:

– Интересно, на что она рассчитывала? Ведь история про Вику рано или поздно выплыла бы наружу. Нам, например, понадобился всего лишь час, чтобы узнать правду.

Я покачала головой:

– Не скажи. У милиции не было никаких шансов связать самоубийство Виктории, которое произошло в тысяча девятьсот «лохматом» году, с убийством Лисовика. Нам просто повезло, что Ольга Тимофеевна оказалась любопытной и болтливой старушкой, которой скучно сидеть одной в квартире. Вряд ли бы она стала так откровенничать со следователем.

Легка на помине, на кухне появилась сиделка:

– Дорогие мои, Вика проснулась, я сейчас займусь обтиранием, уж очень она вспотела…

Я догадалась, что нас мягко выпроваживают. Мы с Сильвией двинулись к выходу. Около двери я обратилась к Ольге Тимофеевне.

– Извините за нескромный вопрос… – замялась я, – но ваш жених, он, случайно, не болен? А то, знаете, может, какой-нибудь паралитик хочет выписать из России бесплатную сиделку? Простите за бестактность…

– Вы не первая задаете этот вопрос, – улыбнулась пенсионерка, доставая мобильный телефон из кармана олимпийки. – Вот, смотрите, это фотография Пола. Ему семьдесят, но похож он на парализованного?