Галина Куликова - Леди из нержавейки

Они сидели на кухне до тех пор, пока не позвонил адвокат. Ему не удалось встретиться с братом Полины, зато он выяснил, по какой причине того задержали. Дело в том, что секретарша Вероника Васильева своими глазами видела, как Глеб вышел из кабинета заместителя Ракитина, тщательно вытирая руки носовым платком. Прошло немного времени, и она же нашла Голубева мертвым. Кто-то тихо, не нарушая покоя в офисе, расправился с ним. Возможно, что и Глеб.

Положив трубку, Полина схватилась за голову.

— Нам нужно подумать вот о чем, — напомнил Виктор, который уже некоторое время задумчиво хмурился. — Кто убил Ракитина и его заместителя? И за что?

— Может быть, это американцы? — понизив голос, предположил Левка, вытаращив круглые глаза на Виктора. — Они хотят получить свою долю за последнюю поставку, а денег-то нет! Ведь Барта Анджело сожрала акула!

Степан Евгеньевич Таволгин тоже подумал, что это сделали американцы. Когда до него дошла весть о двойном убийстве, он впал в такую глубокую задумчивость, что его секретарша, подавшая в обычное время чай, грешным делом подумала, что ее босс или задремал, или умер. Если низы организации здесь, в России, о существовании Таволгина вообще не знали (по крайней мере, он так думал), то американская верхушка была в курсе. «Надо отдавать свои собственные деньги», — раздраженно думал Степан Евгеньевич. С самого утра он чувствовал себя неуютно. Приказал охраннику держать в поле зрения дверь в кабинет, а шоферу велел не отходить от машины. Мало ли что.

Поглядев на часы, он снял трубку прямого городского телефона, несколько секунд подержал ее на весу, потом все-таки прислонил к уху и, торопливо набрав номер, дождался, пока на том конце ответят.

— Примите сообщение. В ближайшие три дня груз будет отправлен. О прибытии курьера сообщу дополнительно.

Он осторожно положил трубку на место и тяжело вздохнул. Надо переждать часок. За это время информация дойдет до американцев, и, если они уже отдали приказ уничтожить его, успеют дать отбой.

Он вызвал своего личного помощника. Тот неслышно возник на пороге — быстрый, не бросающийся в глаза и умный, как крыса. Порой Таволгин думал, что через некоторое время придется вообще от него избавиться. Но пока этот час еще не пробил. Отдав необходимые распоряжения, Степан Евгеньевич снова впал в задумчивость. «Слишком много людей замешано, — досадовал он. — С американцами нелегко рассчитываться. Это из-за них цепочка, по которой в мой карман текут деньги, удлиняется вдвое. Проще было бы переводить средства, как это делают все — через подставные счета, с помощью компьютерных специалистов. Но нет, партнеров это не устраивает. Они не считают подобные методы надежными. И теперь приходится рисковать самому. Ракитина-то больше нет». Таволгин думал о смерти Ракитина с некоторой грустью. Тот был таким удобным человеком, они притерлись друг к другу…

Поглядев опять на часы, Степан Евгеньевич наконец немного повеселел. С момента его звонка прошло уже полтора часа, можно надеяться, что механизм смерти или вовсе не запущен, или ему дан обратный ход. Между тем человек, который собирался убить Степана Евгеньевича, уже шел по соседнему переулку, а в его кармане, согреваемый теплой рукой, лежал пистолет «ТТ».

Тем временем сотрудник спецслужбы, о котором Таволгин и не подозревал, сидел в неприметном автомобиле возле входа в здание, где находился кабинет Степана Евгеньевича, и шуршал газетой, делая вид, что занят чтением. Одновременно он не забывал зорко оглядывать окрестности. Человека, о котором предупреждал Самойлов, он заметил не сразу и только когда тот подошел совсем близко. На нем были черные джинсы, поношенная китайская куртка с металлической «молнией» и синяя вязаная шапка с отворотом.

Сидевший в машине сделал всего лишь одно непроизвольное движение, потянувшись к ручке дверцы, но человек на улице мгновенно среагировал и сквозь лобовое стекло уставился прямо на него. Десятую долю секунды они сверлили друг друга глазами, после чего мужчина в синей шапке метнулся в сторону с легкостью гимнаста или танцора. Его движения были ловкими и изящными, и исчез он так же внезапно, как и появился. Оперативник просто не мог поверить в то, что все произошло столь быстро. Досадуя на себя, он связался с начальством. Его заменили на посту коллегой, и через полчаса он ухе сидел напротив Самойлова.

— Опиши его внешность. Ты хорошо разглядел киллера? — спросил тот, неторопливо закуривая.

— Я видел его недолго, но мы встретились глазами и некоторое время смотрели друг на друга.

— На что ты сразу обратил внимание?

— Он гладко выбрит, и у него пухлая верхняя губа. Из-за этого он кажется намного моложе, чем на самом деле. Про волосы ничего не могу сказать. Из-за шапки. Глаза обычного размера и разреза, цвета их я не разглядел.

— А в толпе, в баре, допустим, ты его быстро узнаешь?

— Сразу же, — уверенно сказал оперативник.

«Пока Таволгину везет», — подумал Самойлов. Он во что бы то ни стало был нужен им живым. Таволгин должен отправить курьера в Майами вне расписания — буквально на днях. Это хороший шанс. Задержи они курьера с поличным — операция сразу приобретет другие масштабы. Самойлов очень хотел, чтобы в этом перспективном для него деле не возникло никаких осложнений.

Левка храпел так монотонно, словно у него внутри находился механизм, который завели на ночь ключиком. Созерцавший до этого потолок, Виктор скосил глаза в сторону видеомагнитофона, на табло которого горели зеленые цифры, показывающие время, и тут же встрепенулся. Половина четвертого утра. Кажется, ему пора! Стараясь не шуметь, он встал с постели и торопливо оделся, прислушиваясь к тишине, царившей в квартире. Из комнаты Полины не доносилось ни звука. «Только бы она не проснулась, — в который уже раз подумал он. — Не хватает еще бурных сцен». Узнав, куда он собрался, Полина наверняка закатит истерику, проснется Левка увяжется следом… В общем, будет, как всегда. Виктору хотелось все сделать по-своему. Самостоятельно.

Толик Покровский, который был абсолютно не в курсе происходящего, еще вечером вывел машину Виктора из гаража и подогнал ее к самому подъезду. Ни Левка, ни Полина об этом не знали. На заднем сиденье в салоне лежала теплая куртка с капюшоном и стояла сумка с нехитрой провизией, закупленной Толиком. По просьбе Виктора он заправил черным кофе маленький походный термос.

На дорогах было еще достаточно пусто, машин мало, пешеходы отсутствовали, светофоры мигали желтыми глазами, и Виктор несся, не снижая скорости, в сторону Кольцевой. Даже в страшном сне ему не могло присниться, что вслед за ним, разбрызгивая жидкую грязь по обочинам, мчится автомобиль Глеба с Полиной за рулем. Виктор всегда ее недооценивал. Он не представлял, что она отлично знает каждое выражение его лица, чутко реагирует на любую морщинку, догадывается о его мыслях едва ли не раньше самого Виктора.

Полина поняла, что он что-то затеял, в тот самый момент, как идея осенила его. А уж когда Виктор позвонил Толику Покровскому, чтобы «поболтать», и заперся в честь этого в спальне, она тут же решила, что сегодня спать не станет. «Вот дурачок, — думала она. — Никогда не попросит помощи. Мы с Левкой все-таки чего-то стоим, хотя бы и вдвоем. Но нет, он должен все сделать сам».

Когда Виктор поднялся с кровати и начал почти бесшумно передвигаться по комнате, она против воли усмехнулась. У него нет никаких шансов улизнуть незамеченным. Полина встала и на цыпочках прошла к двери. Одеваться ей не пришлось — она экипировалась с вечера, надев на себя все самое удобное, и в таком виде лежала на неразобранной кровати. На секретере возле окна белела приготовленная заранее записка для Левки — чтобы, в случае чего, он был в курсе, куда они подевались. Впрочем, Полина и сама точно не знала, что за идея пришла в голову Виктора. Но догадывалась.

Примерно через час езды ее догадка подтвердилась. Они двигались в сторону Воскресенска. Полина знала, что, кроме умной головы на плечах, у Виктора больше ничего нет — ни пистолета, ни даже какого-нибудь охотничьего ножа.

Найти склады благотворительного фонда не составило особого труда. Хоть Глеб и называл им адрес, Полина боялась, что придется изрядно поплутать по окрестностям. Однако длинные строения с рифлеными жестяными воротами с электронным управлением тянулись прямо вдоль главного шоссе. На них были закреплены рекламные щиты с огромными надписями: «Линия добра». Полина увидела все это гораздо позже Виктора, потому что ей пришлось сильно отстать, иначе он непременно заметил бы знакомую машину, сидящую у него на хвосте.

Неподалеку располагалась какая-то ферма, за лесополосой через поле — одноэтажный поселок. Виктор свернул под указатель и погнал машину туда. «Скорее всего, на склады он возвратится пешком», — подумала Полина. Сама она решила не уезжать далеко, потому что чувствовала бы себя ужасно неуютно на открытом пространстве без возможности быстро смыться. Она загнала машину в лесочек, достаточно редкий для того, чтобы можно было проехать, и достаточно густой, чтобы автомобиль не заметили со стороны.