Маргарита Южина - Любовь без башни

— А это потому, что во мне весу, как в племенном быке! — хохотнула Вика. — Знаешь, сколько мне надо, чтобы я рухнула?! Тебе столько не выпить!

А он и не хотел столько пить. И стал пробовать, и у него даже немного стало получаться. И даже нравиться стало, когда его бывшие дружки кивали на него и кривили физии: «Гляди-ка, он же у нас герой — не пьет!»

Да! А он и в самом деле герой! Не пьет! То есть совсем-то пить не бросил, но стал выпивать только по чуть-чуть. И все-то было бы ладно, да только Вика вдруг перестала давать деньги! А у них уже давно так принято было, что Егор нигде не работает, а Вика… ну она пашет, деньги у нее имеются, так почему бы ей не угостить друга соточкой-другой? Тем более что в последнее время Викуша и сама не сильно перерабатывалась — отыскала где-то старичка-мухомора, вот он ее и снабжал. Да еще и как! И почему бы вот этими денежками Егора не порадовать? Ан нет — не пожелала давняя зазноба на нынешнего Егорку тратиться.

— Ты вот пить бросил, а теперь давай — на работу рули, — толкала она его под бок каждое утро.

— Не берут меня… — грустно объяснял Белкин. — Я не могу долго на одном месте сидеть, у меня седалищный нерв… зажат…

— Ну… что ж делать… не все ж моему седалищному нерву на тебя горбатиться… — разводила руками Вика и денег упрямо не давала.

Работать не хотелось до колик. А деньги были нужны! И что делать?

— Работать не пробовал? — не выдержала Василиса.

— Ой-й-й, — сморщился Белкин. — Ну где та работа, которая меня ждет? И что мне предложат? Десять тысяч за тридцать дней? Это ж насмешка, ну ей-богу!

— Понятно. И ты через Вику узнал, что Игнатий мается титулом.

— Ну да, ну узнал, — повернулся к окну Белкин. — А чего узнавать-то? Она каждый раз, как от него приходила, на диван валилась от смеха. Уж такой граф этот Игнашка, прямо хоть ложись и помирай. И манишку себе где-то достал! Чтоб настоящая была, из тонкого батиста, и гольфики беленькие под брючки надевал — очень ему нравилось, чтобы гольфы икры обтягивали. Он говорил, дескать, именно по икрам настоящего мужчину видать, и смеху подобно, колпачок ночной себе прикупил, а потому что ему какой-то идиот сказал, будто все графы спать не могли, пока на себя этот колпачок не напялят.

— Ну и что? — снова не выдержала Василиса. — Ну чем он тебе помешал-то? Ну и пусть бы себе колпачки на ночь надевал! Он-то, в отличие от тебя, деньги умел зарабатывать.

— Да не умел он ни хрена! — обиделся Белкин и хотел даже уйти от такой обиды, да только стул крепко держал своего пленника. — Не умел! Только… Только у него мать-старушка за границей проживала и очень уж богатая была. А чтоб ее сынок не бедствовал, она наняла распорядительскую контору, которая из года в год на счета Игнатия деньги переводила. Вот и жил, старый хрен! Придумывал, что он царь и бог, да еще и за девками молоденькими бегал!

— И поэтому ты восстановил справедливость — взял и убил его к едрене фене, так? — выкрикнула несдержанная Люся.

— Да ты что? — вдруг испугался Егор Белкин. — Да ты что, Люся?! Ты вообще, что ли?! На кой черт мне убивать этого идиота, если бы он кормил меня не хуже родной матери!!! Да ты сама-то подумай! Я же… я ж… Да развяжи ты меня! Можно подумать, я куда-то бежать собрался!.. Нет, Люся! Василиса! Ну хоть ты ей скажи! Ну на кой леший мне за него идти под суд?! Я ж… я ж такую замечательную хрень придумал! Я ему герб нарисовал! И он мне за этот герб обещал выплатить семьсот тысяч!

— Ох ты! — не поверила Люся. — А не много ли?

— А я мало и не просил! — приосанился Белкин. — Если мало попросишь, так он же сразу сообразит, что это фуфло, а так… Нет, я такую красоту сотворил, аж сам залюбовался. Не, ну я и вам показать могу, мне не жалко. Кстати, если вам надо, я и вам могу герб придумать.

— Да уж, спасибочки, мы все больше из безгербарных, — вздохнула Люся. — Ну что, Вася, отвязывать его?

— Да конечно, зачем он нужен…

Егор Игоревич и сам быстренько развязался, но уходить не спешил.

— А вот и зря вы так со мной, — негромко проговорил он, усаживаясь на диван, а стул убирая от себя подальше. — Я вот потом долго думал, когда Игнатия-то убили… Не было у него этих денег, ну на герб-то, которые я просил. У него их не было. Вот он и решил — залезть к Ясину и стырить. Он же слышал, как ваша подружка рассказывала, что, дескать, работа у нее такая хорошая. Что тебе просто ах! И никто над душой не стоит, и нет никого дома, и вообще — собачек прогуляешь, и свободна! Тут только дурак не соберется и не отправится грабить. Вот он и собрался.

Вася размеренно качала ногой — что ни говори, а Белкин прав. Вполне может быть, что у Игнатия не было денег, он отправился за большим уловом, а нашел…

— Ну и кто его убил? — уставилась она на Белкина.

— Не я! Я уже говорил, сколько ж можно? — он вдруг подскочил и торопливо стал прощаться. — Вы знаете, мне с вами так интересно, честное слово, но только… только вот немного неуютно, вы как только чего-то не знаете, сразу решаете, что это я натворил! Нет уж, до свидания, я к вам в следующий раз забегу, когда вы убийцу этого старика найдете.

И он поспешно выскочил из дома. И даже Малыш не стал его задерживать.

— Ну и что ты думаешь? — грустно спрашивала Василиса у Люси. — Похоже, следствие зашло в тупик.

— Ну отчего в тупик-то? — не согласилась Люся. — У нас столько всяких недопрошенных свидетелей, столько… слушай, а у нас есть что-нибудь перекусить, а?

Подруги поплелись на кухню, очень скоро оттуда стали доноситься такие запахи, что и Малыш, и Финли перебрались поближе к аппетитным ароматам.

— Ну все, теперь и пообедать можно, — уселась за стол Люся, которая только что сама настряпала пирогов из слоеного теста. — Васенька, ну садись же!

Вася уселась, расправила уставшие ноги и откусила солидный шмат пирога. Люся хотела откусить кусочек поменьше, но не удержалась и тоже набила полный рот.

И в эту же секунду запиликал ее маленький сотовый телефончик.

— Э… у… э… ииоо а? — что-то невнятное пробормотала Люся, но трубку взяла и замычала: — А уау!

— Не понял… — послышался чей-то растерянный голос. И в то же время в трубке раздался уже другой, женский голосок: — Алло!! Люся? Люся, да?

— Угу! — снова промычала Люся, стараясь побыстрее проглотить застрявший в горле пирог.

— Але!!! Мне нужна Люся!!!

— Да я это!!! Я! Только я… ну в общем, ем я. А это ты, что ли, Аня?

— Да. Это… это мы с Филиппом. Вы с Василисой это давайте бросайте есть, нам тут совсем некогда. Так что побыстрее спускайтесь ко мне.

— Это к тебе? Домой, да?

— Ко мне, домой. Только быстро.

И Аня бросила трубку.

— Вася! У них там… Василиса, там что-то стряслось, я вот прямо… я прямо чувствую! Бежим!

Они были у Ани уже через минуту.

— Ну? — задыхаясь от быстрого бега, спросила Василиса. — Чего тут у вас? Люся вон чувствует, что у вас опять кого-то… того… кокнули…

— Да ты что?! — захлопала ресницами Аня. — Тебе, Люсенька, только бы кокнули! Мы вам кассету привезли.

— Да, эту, что снимала камера внутри дома, — просто пояснил Ясин. — Аня, включи дивиди…

Женщины уселись перед телевизором прямо на пол, как они всегда делали, когда никого не было посторонних. И сейчас они просто забыли, что здесь находится такой серьезный товарищ, как господин Ясин.

— Вот… а тут и нет ничего…

— Аня, это… где у тебя тут перемотка. Это другой день…

— О! Стойте!! А вон мы! Люсь! Смотри! А вот я!!

— И я!

— Нет, ну я-то гораздо красивее вышла… А чего-то я вниз смотрю? Ну надо было хоть пикнуть как-нибудь, я б голову подняла…

— Дурочка! Это ж специальная съемка! Скрытая!

А на экране тем временем разворачивались любопытные события. Сначала было видно, как пришли Василиса и Люся, даже хорошо просматривалось, как ходила возле зеркала Аня, то так на себя посмотрит, то эдак.

— О! Смотри, а Аннушка как на себя любуется!! Ха!

— А сама-то! Ха, смотри, сама-то…

И тут разговоры разом смолкли — сначала вдалеке промелькнула чья-то тень.

— Люся! Ты видела?! Нет, ты видела? Ань!! А перемотать нельзя?

— Да погоди ты, сейчас там лучше видно будет!

И в самом деле. Очень скоро эта тень появилась ближе, и ее стало видно гораздо лучше.

— Кто это?..

— Это же… не может быть… Что это — Эльвира? — негромко проговорила Василиса.

— Да ну… — растерянно протянула Люся. — Разве она так может бегать…

— Да и потом, Эльвира-то вон какая толстая… — так же тихо сказала Аня.

— Да, а почему кофта ее?

— Ага, а кофта-то та самая, которую она тебе на именины дарила, помнишь, Вась?

— Да в эту кофту кто хочешь может завернуться, — заметил Ясин. — И главное, головы не видно.

— А потому что это такая кофта, с капюшоном… Вот уж точно — надо было тебе, Вася, принять этот чертов подарок!