Александра Авророва - Спящая красавица

Телефон настойчиво звонил.

— Да, — с трудом выговорила Тамара.

— Тамарочка, это Валера Галеев. Знаешь, мне так стыдно, что позавчера я тебя обидел. Но я был не в себе. Потерял лучшего друга и расклеился. Я могу сейчас к тебе заехать? Попросить прощения и все такое.

— Да, — машинально ответила Тамара. Гудки. Что ей стоило сослаться на занятость! Тошнило при одной мысли, что придется поддерживать беседу. Однако пути назад не было.

Под глазом у Галеева красовался огромный разноцветный синяк.

— Что случилось, Валера? — с привычной вежливостью поинтересовалась Тамара. Язык произнес это сам, без участия мозга.

— Напился и ударился. Со всяким может случиться. Тамара, слушай меня внимательно. Я был не прав, отдавая фотографию на выставку против твоей воли. Я передумал. Нет, погоди! Я осознал. Прости, если я вел себя с тобой не очень культурно. Я имею в виду не только позавчера, но и раньше. У меня бывают дурацкие шутки. Заносит, понимаешь? При этом я не имею в виду ничего плохого. Ты прощаешь меня?

Тамара вскинула заблестевшие от радости глаза.

— Валера, вы… вы забрали с выставки фотографию? Это правда?

— А то сама не знаешь? — с непонятным раздражением ответил Галеев.

Тамара почувствовала неимоверное облегчение. Недавно она думала, что на фоне статьи остальное неважно. Нет, все-таки важно. Пускай она эгоистка, но это так.

— И… и что вы будете теперь с ней делать? — осторожно уточнила Тамара. Она боялась спугнуть удачу, попросив отдать снимок ей. Все-таки лучше Галеев, чем весь город.

— Могла бы хоть не издеваться, — пробурчал собеседник.

Тамара удивленно на него посмотрела, и он поспешно сменил тон. Голос стал почти заискивающим.

— Тамарочка, прости, нервы ни к черту. Много пил последние дни. Так ты скажешь Андрею Семеновичу, что я извинился?

— При чем тут Андрей Семенович, Валера?

— Ему будет приятно это слышать. Такой замечательный человек и так любит тебя, Тамара! Тебе повезло. Ему, впрочем, тоже. Я рад, что вы нашли друг друга.

— Он мне чужой человек, — возразила Тамара. — Валера, я ничего не понимаю.

— Успокойся, Тамарочка. Тебя никто не осуждает. Такого человека, как он, терять было бы глупо. Так ты передашь ему, что я извинился? Я прошу тебя. Да, я иногда вел себя как последняя сволочь, но не держи на меня зла. Ты ведь не злая, правда? Ты передашь?

— Хорошо, — растерянно кивнула Тамара.

— Вот и молодец. Я хочу того же, чего и вы, — найти истинного Ленькиного убийцу. Поверь, я ни на секунду не поверил, что это сделала ты! Ни на секунду. А вот его сестричка… я вспомнил кое-что, о чем забыл сказать Василию Петровичу. Некоторые мелочи, подтверждающие его гипотезу.

"Василий Петрович — это Лазаренко", — сообразила Тамара.

— Я решил лишний раз его не беспокоить и передать через тебя. Знаешь, последнее время Лена Неволина ревновала брата к тебе. Я не говорю, что это было единственной причиной убийства, причина в корысти, но ревность могла подтолкнуть.

— Какая чушь! — не выдержала Тамара. — Ревновала ко мне? У них были отношения брата и сестры и ничего больше. Я знаю.

— В физическом смысле — безусловно, а вот в психологическом… Лена привыкла быть для брата главной женщиной в жизни. Секс — это физиология, а духовная связь у него с нею. И вот постепенно ты вытеснила ее из сердца брата. Это ее больно задело. Я уверен, болтовня про завещание — это не просто сплетни. На пустом месте подобное не возникнет. Леня оставил все тебе, минуя Лену. Ты по своей наивности не нашла завещания, а она тут же помчалась к брату на квартиру, обнаружила его и уничтожила. Потому что хочет получить его наследство. Кстати, квартира в нынешних обстоятельствах — малая часть. Цена на Ленькины работы взлетит до небес. Ему всегда везло. В Союзе художников оборвали все телефоны. Люди еще не видели, а уже хотят купить. И нашлись спонсоры на издание альбома. Так что, уничтожив завещание, Леночка здорово обогатилась.

— Если вы скажете о ней хоть кому-нибудь плохо, я пожалуюсь Андрею Семеновичу, что вы пытались затащить меня в постель, — холодно известила Тамара. Она сама не понимала, откуда это взяла. Просто ее терпению наступил предел.

— Нет-нет-нет, — быстро возразил Галеев. — Я никому не буду говорить о ней плохо. Ты знаешь ее лучше, чем я, и, раз ты так считаешь… А что ты думаешь про Федьку Ларина?

— А что я должна про него думать? — все еще холодно осведомилась Тамара.

— Ну, в день убийства он зашел ко мне сразу после тебя. Пробыл буквально пять минут и куда-то заспешил. Сразу после четырех он вполне мог уже быть у Леньки. Ленька был наивным человеком и верил, что все так называемые друзья прекрасно к нему относятся. Но это не так. Федька люто его ненавидел.

"А Федор говорил это про Галеева, — вспомнила Тамара. — Он уверял, что Галеев завидует, и советовал в первую очередь проверить его алиби. А еще сказал, что Валера был когда-то любовником Лены Неволиной… она и сама это упоминала… а недавно он пытался возобновить отношения, и она ему отказала. Это похоже на правду. Галеев терпеть не может бедную Ленку".

Однако вслух она лишь спросила:

— За что Федору ненавидеть Леонида? Леонид любил его и всегда ему помогал.

— Любил, да не так, — глумливо усмехнулся режиссер. — Ленька был вызывающе гетеросексуален. У бедного Федьки не было ни малейшего шанса.

"Какая я дура, — потрясенно подумала Тамара. — Слепая дура". Все вдруг встало на свои места. Странные кокетливые манеры модельера. Смешок Ленки — "Катюше с Федькой ничего не светит". Горящие щеки Ларина, с упоением обсуждающего характер Леонида. В тот момент Федор и Тамара чувствовали одинаково, у нее даже мелькнула мысль: "Он настоящий друг Леонида и действительно его любит". Федор Ларин — гомосексуалист. Но разве из этого следует, что он убийца?

— Он рванул к Леньке, надеясь, что сразу после ссоры с тобой тот, наконец, согласится его трахнуть, — злобно продолжил Галеев. — Но не на того напал. Мужики Леньку не интересовали. Вот Федька и сделал ему в сердцах укольчик. Это хорошая версия. Алиби-то у Федьки нет! Якобы попал в пробку и вернулся на работу уже после пяти.

— У вас тоже нет алиби, — заметила Тамара. Она почему-то была в этом убеждена.

— А зачем мне алиби? Я сидел дома, как и положено порядочному человеку. Ну, один. А кто должен был со мной сидеть, если жена на работе? У меня не было причин желать Леньке зла. Надеюсь, Василий Петрович больше меня не подозревает?

— Не уверена, — ехидно возразила Тамара, удивляясь собственной вредности. — Это все?

— Да. Извини, Тамарочка, что я отвлекаю тебя в такой момент. Тебе надо подготовиться к открытию выставки. Ты там будешь самая красивая, честное слово! Катюша тебе в подметки не годится.

— Но вы уверяли, что Леонид предпочел ее.

— Это у него было временное затмение, Тамарочка. Он бы скоро к тебе вернулся.

— А костюмный сериал? — напомнила Тамара. — Федор говорит, что слыхом о нем не слыхивал. Что вы вызвали его к себе домой только ради фотографии.

— Не стоит верить этому педерасту, Тамара. Все они тронутые. Если он убил Леньку, не приходится удивляться, что он врет. А может, Федька врет, чтобы бросить тень на меня. Из зависти.

— И чему же он завидует?

— Разумеется, нашей чистой мужской дружбе с Ленькой. Ему это было недоступно. Ленькину дружбу он считал подачкой, мечтая совсем о других отношениях. Но ты не забивай себе этим голову, девочка. Пусть думают другие, благо, есть, кому. Одевайся, красься и приходи к нам. До скорой встречи.

Тамара невольно усмехнулась, вспомнив, что вчера Федор закончил диалог примерно той же фразой. При всем вскрывшемся антагонизме Ларин с Галеевым оказались удивительно похожи. Каждый топил другого, защищая себя. Интересно, кто из них врет? Или, может быть, оба?

На выставку Тамара все-таки решила не идти. У нее не было сил появляться на людях. Тело болело, будто она неделю занималась ненавистной прополкой, а глаза упорно смыкались. Тамара заснула.

Разбудил ее телефонный звонок.

— Ты зря не приехала, дурочка, — оживленно затараторила Ленка. — Твоего портрета тут нет, Галеев в последний момент передумал. Они с Федькой Лариным здорово по этому поводу поцапались. Слушай, тут все уже напились, до Леньки им нет никого дела, а мне надо с тобой поговорить. Срочно.

— Приезжай.

— Нет, ты приезжай. К Леньке на квартиру. В смысле, к тебе. Жду!

Тамаре пришлось выпить крепкого кофе, чтобы хоть немного прийти в себя, потом сводить в туалет маму, которая, впрочем, уже фактически могла передвигаться самостоятельно — одно из немногих радостных событий на общем тяжелом фоне. На квартире Леонида Тамара оказалась почти через час.

Ленка сидела в кресле в крайне неудобной позе. Голова свесилась на плечо, тело неестественно расслаблено. На полу валяется шприц. Пульс… пульс не прощупывается… господи, это сон! Сон, бред, дежавю! Тамара тихо вскрикнула и потеряла сознание.