Людмила Ситникова - Ядовитые стрелы Амура

Ира замотала головой:

– Не понимаю вас.

– Продолжаешь играть роль? Ну-ну, только стоит ли изображать великую актрису, может, пора опустить занавес? Людмилу взяли пятнадцать минут назад, в настоящий момент она рассказывает бравым ребятам, как вы расправлялись с ни в чем не повинными людьми. С минуты на минуту и тебя возьмут под белы рученьки.

– Я ни с кем не расправлялась, это она, – Ира осеклась. – Пожалуйста, уберите пистолет. Я все расскажу.

– Рассказывать начнешь, когда подъедут менты. – Катка ослабила хватку, достала сотовый и набрала ноль два. – Но пока ты можешь удовлетворить мое любопытство, поведав, как тебе, простой медсестре районной поликлиники, удалось сдружиться с дочерью толстосума Прерина?

– Так мы с Людкой давно дружили. Более того, жили в одном доме. Ее папаша-то толстосумом стал лет десять назад, а до этого мы с Прериной в одну школу ходили. Я, правда, старше ее, но это не помешало нам стать подругами. А когда Прерины превратились в богачей, наши пути-дорожки разошлись. И вот пару лет назад я случайно столкнулась с Людкой на Манежной площади. Мне тогда позарез нужны были деньги. Я задолжала одной компашке сотню баксов, и они поставили меня на счетчик. С набежавшими процентами сумма перевалила за тысячу. Я таких денег отродясь в руках не держала. А Люда, проявив заботу, без лишних разговоров одолжила мне доллары. Наше общение возобновилось. Конечно, теперь оно здорово отличалось от прежнего: я стала для Людки навроде ручной собачки – подай-принеси. Но тем не менее меня данный факт ничуть не угнетал.

– С тобой все ясно.

Ирина рухнула на пол. Из ее глаз брызнули слезы.

Людмила прошествовала в гостиную Новоселова, села и, не спросив разрешения, закурила.

– Ну, Дмитрий, колитесь, зачем я вам понадобилась?

Дима держал в руке бокал вина.

– Выпьешь?

– Воздержусь, – стряхнув пепел мимо пепельницы, жеманно улыбнулась Люда.

– За несколько дней до убийства Лара приходила ко мне, – сказал Новоселов, наблюдая за реакцией Прериной.

Реакции не последовало – Людмила была само спокойствие.

– Ларка приходила к вам? Зачем, если не секрет?

– Люд, она мне все рассказала.

Девушка подняла бровки.

– Что именно она вам рассказала?

– Ну все, понимаешь?

– Нет, Дмитрий, не понимаю, вы говорите загадками.

– О поездке, о Валентине, теперь я выражаюсь яснее?

На мгновение Людмила похолодела.

– Мне слова из вас клещами тянуть? О какой поездке идет речь?

– Люд, я знаю правду, Лариска призналась абсолютно во всем.

Прерина встала.

– Жениться вам надо, Дмитрий, а то, глядишь, совсем шарики за ролики заедут. Приятно было пообщаться, жаль, я не поняла ни слова из ваших намеков.

– Убийство Сабуровой! – отчеканил Новоселов.

Девушка непонимающе уставилась на него.

– Господи, а Валюху-то вы с какой стати приплели? У вас нет сердца, вы бесчувственный человек. Что вам от меня надо?

– Ты убила Валентину, а затем отправила на тот свет и Лару. Не возьму только в толк, на кой тебе понадобилось уродовать их лица кислотой?

Люда побагровела.

– Обвинять меня в столь ужасных преступлениях кощунственно. Вы псих, Дмитрий. Стопроцентный псих! Я ухожу.

Новоселов лукаво улыбался. В дверях Людмила обернулась.

– Советую вам посетить психиатра.

Как только она вышла, Дима набрал номер Катарины.

– Людка только что ушла.

Бросив таксисту новенькую пятисотку, Прерина пулей влетела в подъезд.

Консьержка вскочила со стула.

– Людочка, уже приехала?

– А ты сама не видишь? – огрызнулась девица, подбегая к лифту.

Забежав в квартиру, Людмила заорала:

– Ирка! Ирка, нам крышка! Ты что, оглохла?

Ирина сидела в большой комнате, держа в руках любовный роман.

– Слышишь, что говорю – нам трындец полный!

– В чем дело?

– Сосед моего папаши, урод Новоселов, знает про убийства.

Ира охнула.

– Но откуда?

– Лариска, сука, выболтала. Она приходила к нему за пару дней до того, как я прирезала стукачку. Гадина! Я чувствовала, что она даст слабину. Сволочь!

– Он и про Вальку знает?

– Говорю же – да! Ты че, совсем отупела? Перестань таращиться на меня, как идиотка! Что с тобой? Ирка!

Ирина разревелась.

Сотрудники милиции появились в комнате, словно по мановению волшебной палочки. Людмила не успела опомниться, как ее окружили трое парней-крепышей.

Катка осталась в коридоре.

Теперь от нее ничего не зависит, она умывает руки, целиком и полностью доверив судьбы Людмилы и Ирины правосудию.

Что может послужить причиной убийства? Какие темные силы могут сподвигнуть человека отобрать жизнь у другого?

На самом деле причин великое множество. Порой даже самая, казалась бы, безобидная на первый взгляд шутка, сухо брошенная фраза или косой взгляд могут послужить толчком к действию.

Но чаще всего убийства совершаются ради материальной наживы или из чувства страха – например, страха разоблачения.

А в случае с Валентиной Сабуровой имела место банальная женская ревность.

Валя с Людой крепко сдружились в первом же семестре. Девушки быстро нашли общие интересы и вскоре прослыли закадычными подружками.

Своенравная, любящая держать все под своим контролем Людмила и степенная, хотя и немного взбалмошная Валя дополняли друг друга, как две вечно притягивающиеся противоположности.

Девушки вместе ходили в клубы, на дискотеки, тусовки, вместе прогуливали занятия и даже… – вот парадокс! – умудрялись одновременно подхватывать простуду.

Когда Сабурова стала общаться с Прасковьей Константиновной, Людмила частенько подкалывала подругу.

– Променяла ты меня, Валька, на старуху.

Сабурова смеялась.

– Да, я такая.

– Неужели тебе интересно каждые выходные таскаться к столетнику и писать под ее диктовку маразматические воспоминания? В чем фишка-то?

– Она не маразматичка, это, во-первых, а во-вторых, писать воспоминания Прасковьи Константиновны очень интересно. Ты не представляешь, через что пришлось пройти этой женщине. Во время войны она…

Люда замахала руками.

– Только не начинай кормить меня рассказами о войне. Не желаю ничего знать. Она хоть нормально тебе платит?

– Я отказалась брать деньги.

– Решила заняться благотворительностью?

– Люд, отвянь, сказала же, мне самой интересно.

– Ну-ну, попутного ветра вам со старухой.

Подобные разговоры случались практически еженедельно, и вот однажды на очередной выпад Людмилы Валя горделиво заявила:

– Вчера Прасковья Константиновна показала мне свои драгоценности.

Люда, страстная любительница всего, что блестит, навострила ушки.

– Какие драгоценности? Небось обручальное кольцо и сережки с микроскопическим камушком.

– А вот и нет. У Знаменной целая шкатулка украшений. Людка, чего там только нет: бриллианты, изумруды, жемчуг… Я, когда увидела, чуть сознание от восторга не потеряла.

– Откуда у старухи добро?

– Муж дарил.

Людмила выудила сигарету.

– Брюлики стоящие или пыль?

– Карат на шесть потянут.

Людмила присвистнула.

– Прасковья обещала подарить мне жемчужное ожерелье. Правда, я отказалась, неудобно как-то у пенсионерки брать.

Людмила прервала подругу взмахом руки.

– Слушай, Валюх, ты, кажется, говорила, что бабка снабдила тебя ключиками от хаты.

– Ну да.

– Ключи при тебе?

– Дома.

– Ветеранка из дому часто выходит?

Не понимая, куда клонит подруга, Валентина пожала плечами.

– Когда как. Сейчас, например, по утрам ходит в поликлинику на процедуры.

– На процедуры – это хорошо.

– Люд, к чему эти вопросы?

– Задела ты меня за живое. Хочется хотя бы одним глазком на драгоценности взглянуть.

– Не могу обещать, но я переговорю в субботу с Прасковьей Константиновной, если она даст добро, в воскресенье приедем вместе. Вообще-то, она женщина гостеприимная, думаю, все будет о’кей.

Люда замотала головой.

– Любишь ты, Валька, все усложнять. Зачем бабку в известность ставить? Начнет суетиться, нервничать, давай по-другому поступим.

– Что ты предлагаешь?

– Утром, когда твоя писательница в поликлинику ломанется, мы к ней в квартиру завалимся, позыркаем на камушки – и адью.

– Нет! Нет, Людок, даже не проси. Это противозаконно.

– Господи, че ты о законе вспомнила? Бабка тебе ключи дала? Дала. Значит, все законно.

– Нет, – Сабурова была непреклонной. – В ее отсутствие я в дом посторонних не пущу.

– А-а-а… значит, я уже посторонняя? Интересно, с каких пор?

– Люд…

– Отстань, – Людмила надула губки. – Лучшая подруга просит об одолжении, а ты ломаешься. Знаешь ведь, как я камни люблю. Можно подумать, я там всю мебель переколотить собралась.

Сабурова колебалась.

– Людка, ты такая вредная. Ну если Прасковья узнает, смотри у меня.

Людмила захлопала в ладоши.