Наталья Александрова - Свекровь по вызову

– Почему? – переспросила Даша, понимая, что Надежда ждет от нее какой-то заинтересованной реплики.

– Потому что он не пользовался ни электронной почтой, ни мобильным, ни самым обычным телефоном. Он жил на уединенной ферме в горах и общался со своими подчиненными старым проверенным способом – при помощи записочек, которые доставляли местные мальчишки и неграмотные пастухи. Как будто на дворе не двадцать первый век, а девятнадцатый. В итоге всех главарей мафии, кто пользовался современной связью, давно уже переловили, а он все еще жил на своей ферме. Электронную почту можно перехватить, телефон – поставить на прослушку, мобильный вообще можно запеленговать и определить местоположение его владельца с точностью до нескольких метров, так что обычная записка – самое надежное средство связи… если, конечно, ее передают надежные, проверенные курьеры.

– И что нам теперь делать с этой запиской? – неуверенно проговорила Даша. – Мы и так знали все, что в ней написано…

– Да, но теперь мы знаем, где у них почтовый ящик, и можем этим воспользоваться!

– Что, сидеть здесь круглые сутки и ждать, пока появится Вероника? А если она не сама забирает записки, а посылает за ними, как тот мафиози, какого-нибудь мальчишку…

– Ну мальчишку в ресторан не пустят…

– Ну не обязательно мальчишку…

– Нет, – Надежда Николаевна оживилась, – никого мы здесь ждать не будем! Мы запустим дезинформацию, и выманим Веронику, как она выманила тебя запиской на Глухую Зеленину… Найдется у тебя листок бумаги?

– Сейчас поищу… – Даша открыла сумочку и принялась там рыться, выкладывая на стол самые разнообразные предметы.

– Где же она, – бормотала девушка, – точно помню, что был листочек…

– Вот-вот! – оживилась Надежда. – Вадим тоже не нашел бумаги и поэтому написал записку на ресторанном счете!

– Вот, нашла! – Даша положила на стол листок из блокнота.

Надежда Николаевна оглядела листочек, убедилась, что на нем нет никаких надписей, и достала огрызок карандаша.

Положив перед собой настоящую записку, чтобы подражать корявому почерку человека с родинкой, она принялась писать: «Девка у нас. Старое место засвечено, мы держим ее на складе возле Обводного канала. Она молчит. Приходи завтра, попробуй сама развязать ей рот. У тебя это обычно хорошо получается. Вход на склад напротив Варшавского вокзала, слева от моста забитая дверь подвала. Будем тебя ждать в двенадцать часов».

– Что это за склад такой? – поинтересовалась Даша.

– Есть такое укромное местечко! – отмахнулась Надежда. – Как-то раз меня туда занесло… лучше не вспоминать[2]!

– У вас была бурная молодость?

– Нет, у меня склонность к самодеятельным расследованиям. Вечно впутываюсь в чужие неприятности. Муж считает, что это – мой единственный недостаток… – Надежда сложила записку вчетверо и протянула ее Даше: – Теперь твоя очередь познакомиться с Уицли-Поцли! И будем надеяться, что Вероника ежедневно проверяет свой почтовый ящик, иначе все наши труды пропадут даром!

Даша встала из-за стола и направилась к двери туалета. На полпути она задержалась и поспешно сунула записку в полуоткрытый рот кровожадного мексиканского божества.

Покинув ресторан, Надежда Николаевна взглянула на часы:

– Времени в обрез! Скоро муж вернется с работы, обед, как всегда, не готов, а мне еще нужно заехать на Петроградскую сторону, туда, где мы только что были…

– На Глухую Зеленину? – удивилась я. – Зачем? Вы там что-то потеряли?

– Не то чтобы потеряла… скорее, нашла очень интересного человека, с которым хочу кое-что обсудить. Это Евгения Ивановна, хозяйка замечательной металлической собаки Феди. Она нам поможет…

Я решила, что хватит с меня на сегодня приключений, я хочу домой – принять душ и напиться чаю с лимоном, потому что мексиканский салат вроде бы не был таким острым, но пить хотелось неимоверно.

В дальнем конце двора мелькнул Иннокентий со своей собаченцией, но я заметила их раньше и успела проскользнуть в подъезд. Так устала сегодня, что не хотелось ни с кем разговаривать. Однако не успела я войти в квартиру, как зазвонил телефон. Нахально так зазвонил, требовательно. Уже чувствуя, что отдохнуть мне сегодня не удастся, я сняла трубку.

Лучше бы я этого не делала!

Звонила Лида Васильцова.

– Дарья? – осведомилась она своим обычным тоном чрезвычайно занятой женщины, выкроившей минутку в своем предельно плотном расписании. За что ей, конечно, все должны быть благодарны.

– Да, это я! – призналась я неохотно. Интересно, а кого еще она рассчитывала застать по моему домашнему телефону? Бельгийскую королеву?

Правда, тут же выяснилось, что она опять все перепутала.

– Ты в такое время еще на работе? – проговорила она не то чтобы с сочувствием, а скорее с осуждением.

– Почему на работе? Я дома! Это домашний телефон! И я, между прочим, только вошла…

– Как домашний? – Лида зашелестела страницами. – Ерунда! Не может быть! У меня написано, что это рабочий телефон! Ах нет, это у меня так буква «д» написана… ну да не важно. Я тебе вообще-то по делу. Ты ведь только что вернулась из отпуска, да?

– Ну, – ответила я неопределенно, гадая, что ей от меня понадобилось. Лида Васильцова – это такая особа, которая ничего не делает просто так и с которой всегда нужно быть настороже.

– И в ближайшее время никуда не собираешься?

– Куда я могу собираться? Я работаю…

Я хотела было добавить – вполне возможно, что милиция вообще возьмет с меня подписку о невыезде, но вовремя передумала: Лида тут же раструбила бы эту информацию на весь город!

– Тогда дай мне на время свой чемодан. Я еду в Кисловодск, в желудочный санаторий. У меня, конечно, с желудком все в порядке, но подвернулась бесплатная путевка, а в Кисловодске всегда собирается очень приличная публика. Настоящая элита! Правда, самые интересные мужчины собираются в сердечном санатории, но в сердечный путевок уже не было, и пришлось брать в желудочный, а у меня чемодан как назло испорчен, его Валентин Сергеевич случайно сигаретой прожег, а у тебя приличный чемодан, я видела, конечно, не «Lоuis Vuitton», но все же…

– Да берите, конечно, – согласилась я, лишь бы поскорее от нее отделаться. Я запуталась во всех ее сердечных и желудочных делах, мне хотелось пить, я устала, у меня болела голова, а ее визгливый голос ввинчивался прямо в висок.

– Хорошо, привезешь его завтра, только не позднее двенадцати, а то мне потом нужно в парикмахерскую…

От такой наглости я буквально взорвалась!

– Нет, не привезу! – отрезала я. – Я, между прочим, работаю! Если вам нужен чемодан – приезжайте за ним сами!

Лида, наверное, ужасно удивилась. Ведь раньше я была совершенно безответной, закомплексованной белой мышью, и когда об меня вытирали ноги, только утиралась и поворачивалась другим боком…

Честно говоря, я и сама была удивлена. Выходит, в результате свалившихся на меня неприятностей я стала совершенно другим человеком? Нет худа без добра!

– Ну хорошо. – Если Васильцова и удивилась, она никак этого не проявила. – Тогда я заеду к тебе через час.

Вот как отлично действует прямой, решительный ответ! Столкнувшись с сопротивлением, она тут же перестроилась. Теперь всегда буду действовать только так! И с Сандрой, и с Геной…

Я надеялась, что Лида, получив свое, закончит разговор и отпустит меня пить чай. Но не тут-то было – она еще не выговорилась.

– Кстати, ты слышала новость? Карина, оказывается, ни при чем! То есть не она убила Вадима!

– Ну да… – протянула я без энтузиазма.

Я-то это и без нее отлично знала, но вот откуда об этом узнала Лида? Неужели Сандра раскололась? Не может быть!

– Так ты это уже знала? – В голосе Васильцовой прозвучало искреннее разочарование. – Кто тебе рассказал?

– Да так, – спохватилась я, – слышала что-то краем уха… но без подробностей. А как это выяснилось?

– Мужчина, сосед, вернулся из командировки, – затараторила Лида, обрадовавшись, что я знаю не все.

– Какой сосед? – Я заинтересовалась, вспомнив соседку свекрови Валентину Кондратьевну и бравого пенсионера с таксой. – Из какой квартиры?

– Ну так, наискосок (точно, та дверь тогда не открылась на шум скандала), Карина ни за что не сознавалась в убийстве, требовала адвоката, говорила, что ее свекровь нарочно оговаривает (точно, так и есть, а Карина молодец, твердо держалась), и тогда один там опер ей поверил и пошел по квартирам (не иначе, как запал на Карину). И представляешь, – вдохновенно верещала Васильцова, – поговорил он с этим мужичком, тот и вспомнил, что видел, как в день убийства Сандра вышла из дома вместе с Кариной! Говорит, ошибиться никак не мог, женщина уж больно эффектная, давно ее приметил! (Везет же этой Карине! Меня бы, к примеру, никто не запомнил…)

– Представляешь себе? – захлебывалась Лида. – Выходит, она все наврала!