Барбара Колли - Чище некуда

— Простите меня, мне так жаль. Я не хотела вас расстраивать. Я просто волнуюсь и не могу оставить вас здесь одну в таком состоянии. Пожалуйста, не плачьте.

Через секунду Битси шмыгнула носом и кивнула.

— Я в порядке. — С мужеством, достойным восхищения, она отодвинулась от Шарлотты и дрожащим голосом сказала: — Вот что. Есть контора, помогающая таким ископаемым, как я. По-моему, они называют себя «Добрая забота». Если ты обещаешь не звонить Брэдли, то я обещаю позвонить в агентство, может, они пришлют кого-нибудь на несколько дней.

Шарлотта улыбнулась.

— Отличное решение. И еще раз прошу прощения. Я просто волнуюсь и не хочу оставлять вас одну.

После обеда из агентства перезвонили и сообщили, что пришлют человека. Шарлотта почти закончила с уборкой, но решила дождаться сиделку, чтобы удостовериться, что та подходит.

Она вынула из посудомоечной машины последнее блюдо, как вдруг, как гром среди ясного неба, снег на голову и все такое, вспомнила, где она слышала имя Артур Сэмюэл.

Артур Сэмюэл — профессор, о котором рассказывала Битси, которого осудили за убийство много лет назад. Битси даже фотографию показывала в альбоме Дженни.

Надеясь, что Битси еще не успела отправить его внучке, Шарлотта бросилась в гостиную.

Войдя в комнату, она увидела альбом на столе, где Битси оставила его неделю назад. Шарлотта села на диван и стала быстро листать страницы, пока не нашла нужную фотографию.

Сначала она глазам не поверила, но чем больше она смотрела на фотографию, тем больше убеждалась, что Артур Сэмюэл, бывший профессор Тьюланского университета, и Сэм Робертс, неотесанный разнорабочий, — это один и тот же человек.

Шарлотта никак не могла оторваться от снимка, когда в дверь позвонили.

— Наверное, сиделка, — пробормотала она.

Захлопнув альбом, она встала, положила его обратно на столик и направилась в прихожую. Сотни вопросов крутились у нее в голове.

Действительно ли Сэм Робертс — это Артур Сэмюэл? Может, они братья или даже дальние родственники и потому так похожи. Если же Сэм Робертс действительно Артур Сэмюэл, то неудивительно, что он захотел изменить имя. Внешне он тоже должен был измениться. В конце концов, двадцать лет прошло. Но зачем он вернулся в Новый Орлеан?

Она развелась с ним, забрала детей и уехала к себе в Канзас. Если это правда, то почему он не поехал в Канзас, чтобы жить ближе к детям?

Шарлотта тряхнула головой и сняла с двери цепочку. Да мало ли причин, подумала она. Его дети давно выросли, возможно, уже и не живут в Канзасе. И потом, может, он не захотел селиться рядом с бывшей женой. Она, вероятно, снова вышла замуж, у нее своя жизнь.

Когда Шарлотта открыла дверь и увидела стоящего на пороге человека, она обомлела. Это был настоящий гигант, великанище.

— Привет. Я Рене из «Доброй заботы».

Несмотря на габариты, он не был толстым. Просто большим. Шарлотта решила, что ему около тридцати, и хотя он явился в типичной униформе, она никогда не приняла бы его за сиделку. Его длинные темные волосы были собраны резинкой в хвост на затылке. В одном ухе поблескивала бриллиантовая серьга, в носу тонкое золотое колечко.

Шарлотта сглотнула.

— Могу я увидеть ваши документы? — спросила она.

— Запросто. — Он усмехнулся, обнажив ряд ровных белых зубов, вытащил бумажник и показал удостоверение с фотографией. В удостоверении с логотипом «Доброй заботы» было написано: Рене Льюис, дипломированный медбрат.

Все еще несколько настороженная, Шарлотта пригласила его войти.

— Так где мисс Битси? — спросил он, оглядываясь.

Шарлотта в замешательстве закрыла дверь.

— Она в постели. Вы знакомы с мисс Битси?

Он снова усмехнулся.

— Конечно. Мы с ней старые приятели, и, должен признаться, я сразу же ухватился за возможность побыть с ней. Она такая душка и к тому же отчаянная.

Шарлотта все еще сомневалась насчет молодого человека, но не могла не отметить очевидное уважение и привязанность в его голосе.

Все сомнения рассеялись, как только Битси увидела вошедшего в комнату Рене.

— Ах, Рене! — воскликнула она. — А я-то думаю, кто это там болтает. — Ее бледное лицо светилось от удовольствия.

Рене усмехнулся.

— Ну, девушка, что тут у вас приключилось? Чего это моя любимая девочка лежит насквозь больная в постели?

Добрый великан, подумала Шарлотта, глядя, как Рене наклонился и поцеловал Битси в макушку.

— Давай-ка, радость моя, приведем тебя в порядок, — сказал он Битси. — А потом ты расскажешь мне последние сплетни.

К тому времени как Шарлотта собралась уходить, она пребывала в полной уверенности, что Битси в надежных руках. На случай, если ей вдруг станет хуже, Шарлотта оставила Рене свое имя и телефон.

Лишнее подтверждение, что нельзя судить о книге по обложке. Права старая пословица, решила Шарлотта, отъезжая от дома Битси. Но работает ли она в случае с Сэмом Робертсом? Можно ли сказать, что она судила о нем, ни разу не взглянув под обложку?

— Только один способ выяснить, — пробормотала Шарлотта. И она знала, кого спросить.

Войдя в дом, Шарлотта сразу направилась к телефону, но вдруг резко остановилась и развернулась.

— Самое главное, — пробормотала она, глядя на клетку Милашки. — Привет, малыш. — Она подошла к клетке. — Хорошо ты сегодня ударился. — Она просунула палец сквозь прутья и нежно погладила птицу по головке. — Теперь ты понял, что большой страшный душ не место для маленьких птичек? Как ты себя чувствуешь? А, дружочек? Выглядишь немного получше.

Попугай потерся головкой о ее палец и казался вполне бойким, но до сих пор он не издал ни звука, и это настораживало.

— Может, поговоришь со мной? Скажи: «Скучал, Шарлотта. Скучал».

Попугай молча смотрел на нее. Даже не попытался чирикнуть.

Взвесив все за и против, Шарлотта решила не выпускать его из клетки до конца дня, чтобы убедиться, что он в порядке.

Может, душ травмировал его больше, чем она думала? Озабоченно хмурясь, Шарлотта еще раз посмотрела на птицу и направилась к письменному столу. Если не заговорит до завтра, придется, наверное, везти его к ветеринару.

Подойдя к столу, Шарлотта нашла в справочнике нужное имя и набрала номер телефона.

Когда-то она несколько лет работала на семью Джонсон. Теперь их дочь Мэри была главным редактором «Таймс Пикаюн». Если кто-то и знает, где можно найти информацию о профессоре Артуре Сэмюэле, так это Мэри.

Когда Мэри ответила на звонок, Шарлотта села за стол и взяла ручку и блокнот.

— Привет, Мэри. Это Шарлотта Лярю.

— А, привет, Шарлотта. Рада тебя слышать, — она засмеялась. — Только не говори, что хочешь пожаловаться на кого-нибудь из наших журналистов. И к слову, думаю, тебе будет приятно узнать, что тот мерзкий тип уехал. Теперь он в Хьюстоне, насколько я знаю.

— Да нет, милая, я не собираюсь жаловаться. Но не скажу, что скучаю по тому негодяю. — Шарлотту передернуло при воспоминании о том, как репортер преследовал ее, узнав, что она работала на Дюбюиссонов. — Как родители? Наслаждаются пенсией?

— Могу только гадать, — вздохнула Мэри. — Я целыми днями сижу в редакции, они разъезжают по всей стране, где уж нам видеться.

— Как их страсть к блошиному рынку, все еще проводят распродажи?

— Ну, цитируя папу, «это стало слишком напоминать работу».

Шарлотта засмеялась.

— Да уж, это в его духе. Знаешь, не хочу мешать твоей работе, но я надеялась, что ты сумеешь мне помочь.

— О чем речь, Шарлотта, помогу, если смогу. В чем дело?

Шарлотта повертела ручку в руках.

— Мне нужна информация о человеке. О том, что случилось… Наверное, лет двадцать назад. Это должно было быть в газете.

Через несколько секунд Мэри ответила:

— Двадцать лет долгий срок, я здесь еще не работала. Знаешь что, попробуй библиотеку. У них в архиве есть микрофильмы с газетными статьями, но тебе надо определиться с месяцем, иначе прокопаешься там сто лет.

Шарлотта нахмурилась.

— А побыстрее никак нельзя?

— Боюсь, что нет. Двадцать лет действительно долгий срок.

Шарлотта решила пойти в библиотеку на Сент-Чарльз-авеню, которая находилась ближе всего к дому, и потом, она обожала само здание с его долгой историей. По дороге она пыталась вспомнить какое-нибудь значительное событие, которое могло произойти примерно в одно время с аварией.

Если бы точно определить месяц… Может, октябрь, решила она, смутно вспоминая некую костюмированною вечеринку, на которой работала в ту ночь.

К счастью, Шарлотте удалось найти свободное место для парковки прямо перед зданием библиотеки.

Каждый раз, приходя сюда, она вспоминала историю. Когда-то этот дом принадлежал богатому новоорлеанскому торговцу, потом знаменитому летчику и его не менее знаменитой жене, звезде немого кино. Но последними владельцами была пара, потерявшая сына в Окинаве во время Второй мировой войны. В память о сыне они передали дом новоорлеанской публичной библиотеке.