Татьяна Луганцева - Гад в сапогах

– Турбаза «Конниково», частная территория.

– Не знаю такой, – почесал затылок Семен Арсеньевич.

– Я тоже, – ответила Валерия и, выйдя из подъезда, направилась к джипу Тимофея.

Лера была так расстроена, что даже не заметила, что Тима не выскочил, как всегда, из машины и не открыл перед ней дверцу. Подойдя к машине, Лера с удивлением увидела, что Тимофей увлеченно беседует с сидящим на заднем сиденье мужчиной. В близоруком человеке со сползшими на кончик носа очками актриса сразу же узнала талантливого ученого Рафика Костина и содрогнулась, представив, что Руфь Рамзесовна должна быть где-то поблизости. По этой причине ее первый вопрос был:

– Ты один?

– Один, – тряхнул головой Рафик.

– Привет, – облегченно вздохнула Лера. – Что ты здесь делаешь?

– Вот, не смирился с исчезновением Зины и решил поехать к ее мачехе. Может, она что знает? – пожал плечами Рафик.

Лера присвистнула: им обоим пришла в голову одна и та же идея, скорее, от отчаяния, чем от здравого смысла. Вряд ли Зина стала бы укрываться у мачехи-алкоголички.

– Тебе туда ходить не следует, – сразу сказала Валерия и кивнула Тиме: – Поехали!

– «Конниково»?

– Да, туда.

– А Рафик с нами?

– Он же влюблен в Зину, и покоя ему не будет, пока она не найдется, – ответила Валерия.

– Влюблен безответно, – поправил ее Рафик.

– Ты не переживай, Рафик! Красивых женщин много и умных много, а вот сочетание «умная и красивая» придется поискать, но тоже возможно. Ты, Рафик, главное, оторвись от своей мамули и компьютера…

– Это невозможно, я имею в виду, от мамы, – поправил очки Рафик. – И все же… Оксана ничего не знает?

– Может, что и знала… но теперь уже это неважно, – ответила Лера и рассказала, что произошло.

Тимофей после минутного замешательства отметил:

– Почему все самые страшные новости я узнаю, сидя за рулем автомобиля? Где справедливость? Так можно и в аварию попасть.

– Не знала, что ты такой чувствительный. – Лера порылась в сумке и достала сигареты.

– А ведь с Зинаидой беда случилась, теперь это понятно, – твердо сказал Рафик, и в машине стало тихо.

Машина, набирая скорость, мчалась к базе отдыха «Конниково».

Зинаиде Жалейко не могло даже в страшном сне привидеться, что погибнет она от руки своего хорошего знакомого, человека, которому в свое время здорово помогла. Вот так… в воде… запутавшись в рыболовных сетях… Нелепее гибели трудно было вообразить. Но даже в такой момент мысли Зины занимала девочка, которая гибла вместе с ней и которой она ничем не могла помочь. Еще ее заботила реакция рыбаков, вместо рыбы обнаруживших в своих сетях два хладных трупа…

Почему Зинаида думала о рыбаках, вместо того чтобы подумать о своей жизни, было необъяснимо. Ни она, ни Маша не могли сказать, сколько времени они пробыли в воде, но руки и ноги их окоченели, а легкие вволю нахлебались речной мутной воды. Онемевшие конечности уже перестали чувствовать веревки от сетей, впившиеся в тело и причинявшие боль.

Неожиданно Зинаида услышала приближающийся шум и подумала, что у нее начались слуховые галлюцинации. «То приближается адская колесница, чтобы забрать меня с собой», – решила она.

Маша тоже уже перестала сопротивляться и доверилась судьбе.

– Простите меня… – прошептала Маша, от слабости то уходя под воду, то выныривая обратно.

– За что, Машенька? – спросила Зина.

– Мы погибаем из-за меня… Это я во всем виновата, – ответила девочка.

– Маша, о чем ты говоришь? Что ты могла такого сделать в свои-то годы? Шум… Он приближается… ты слышишь? Или его слышу только я?

– Слышу… – прошептала Маша.

– Маша! – хватаясь руками за сеть и за худые плечи девочки, воскликнула Зинаида, всматриваясь вдаль. – Маша… мы спасены! Этого не может быть… к нам плывет катер… Самый настоящий катер… Мы здесь! Спасите! Помогите! – попыталась закричать Зинаида, но вместо этого из ее застывшего горла вырвались жалкие хрипы.

Похоже, их заметили, но, когда катер приблизился и заглушил мотор, стало понятно, что это рыбаки решили проверить свои сети.

– Ну, блин, ваще! – заорал толстый мужик в бушлате. – Глянь! Две утопленницы! Нет, моргают еще! Живые… Слышь, Толян, тут две курвы нам всю рыбу распугали! Пловчихи хреновы!

На корме катера появился второй мужик с не менее неприятным лицом, заросшим черной щетиной. Он кинул безразличный взгляд на полуокоченевшие тела и, сплюнув, пренебрежительно отметил:

– Дачницы, мать их… Хозяин убьет, если без рыбы вернемся, давай хоть этих баб ему притащим. Они виновницы, пусть и отвечают, и отрабатывают, как умеют, отсутствие ушицы у хозяина.

– Точно, Толян! Ты гений! Поднимай баб на борт и личики им пока не порть до особого указания…

Зина плохо соображала, вернее, надеялась, что плохо соображает, и поэтому не поняла слов двух рыбаков. Но когда ее грубо, за волосы, вытащили из воды и в непосредственной близости от ее запутавшейся в сети ноги начали орудовать ножом, слова благодарности за спасение застряли у Зинаиды в горле. Зину и Машу кинули в трюм, не удостоив особым вниманием и не отреагировав на просьбы отвезти их на берег.

Мозг Зины наконец полностью включился в работу.

– Я его убью! – твердо озвучила свои мысли Зинаида.

– Кого? – испуганно спросила Маша, стуча зубами от холода.

– Человека, который сбросил нас в воду.

– Он не в себе… – Девочка засопела.

– Как раз в себе! Он знает, что ему грозит за совращение несовершеннолетней. Что молчишь? Думаешь, я ничего не поняла? Он совершил тяжкое преступление, отвечать за которое не хочет… Вот и пошел на двойное убийство.

– Извините меня… – заплакала Маша.

– Ты ни в чем не виновата и не думай, что эта сволочь останется на свободе. Тебе двенадцать лет, ты еще ребенок, и не твоя вина, что рядом не оказалось взрослых, способных защитить от извращенца. Это я виновата, Маша, но я растопчу эту гниду, как только выберусь отсюда, я накажу его, Маша, будь уверена… – сжала кулаки Зина.

Маша молчала, ей было стыдно, что ее тайна открыта. Слышались грубая брань рыбаков, шум мотора и плеск воды. В трюме пахло тухлой рыбой.

– Дядя Коля казался мне очень добрым… – проговорила Маша, пользуясь тем, что в трюме было темно и Зинаида не видела ее. – Он не сразу обнаружил, что я ночую на станции, а когда случайно нашел, я очень испугалась, что он будет сердиться. Но дядя Коля не рассердился, он даже обрадовался и сказал, что мы вместе теперь будем хранить мою тайну…

– Сволочь… – не сдержалась Зина.

– А потом он стал все чаще и чаще подменять сторожа, чтобы остаться со мной. Он говорил со мной, кормил, поил чаем, читал… А когда случилась гроза, он лег со мной спать, чтобы я не испугалась… Затем дядя Коля попросил…

– Не надо, Маша! – прервала ее Зина. – Не говори ничего сейчас, если тебе это неприятно. Придет время, когда ты должна будешь рассказать все, как было, а сейчас не стоит! Теперь я всегда буду рядом.

– Я хотела вам открыться, честное слово! У меня, кроме вас, никого нет, мне некому довериться, – повысила голос Маша. – Но он сказал, что вы будете брезговать мной и никогда не простите… Я испугалась и решила молчать, я не хотела терять ваше уважение, боялась, что меня выгонят со станции… Мне было так плохо!

Зинаида прижала Машу к себе и, гладя по волосам, прошептала:

– Успокойся! Все теперь пойдет по-другому, я никогда не оставлю тебя. Забудь, как страшный сон, ты – сильная и умная, ты справишься, а я тебе помогу!

– Вы не будете презирать меня?

– Никогда! – заверила Зина, чувствуя, как в душе закипает гнев.

По заглохшему мотору и топоту ног по палубе стало понятно, что они причалили к берегу. Резко открывшийся люк ослепил их светом.

– Вылезайте, курвы!

Зинаида помогла выбраться сначала Маше, а затем выбралась сама. Катер был пришвартован к деревянному старому причалу, от которого сразу же начиналась тропинка, ведущая через негустой лесок к виднеющимся домикам под веселыми черепичными крышами.

Зинаида и Маша, прижимаясь друг к другу, пошли по тропинке. Мужчины, которые сначала спасли их, а затем похитили, не могли отказать себе в удовольствии подгонять несчастных пленниц матерными словами. Зинаиде было тошно, что она не может защитить несовершеннолетнюю девочку. Единственной радостью, которую они испытывали, было ощущение твердой почвы под дрожащими ногами.

«Господи, что они хотят от нас? – недоумевала Зинаида. – Ведут словно на расстрел. Распугали мы рыбу, ну и что? Пусть приведут к своему начальнику, я поговорю с ним и даже предложу компенсацию».

А вокруг порхали птицы и чирикали на все голоса, бабочки перелетали с цветка на цветок. На лесной опушке куковала кукушка.

– Красивое место, – тихо сказала Маша.

Зину поражало поведение девочки. Маша не плакала, не канючила, не просила их отпустить, а вела себя как взрослый человек Постепенно надежды Зинаиды на мирное разрешение конфликта стали таять. Зина узнала место, откуда они с Артуром не так давно унесли ноги.