Дарья Калинина - Бабушка по ипотеке

Следователь умолк. Он явно ждал реакции Жанны. А та не знала, что ей и сказать.

– Конечно, – пробормотала она. – Если для всего мира, тогда конечно. Я и не знала, что тетушка такая уж коммунистка.

– Она даже в комсомоле никогда не состояла. О чем вы говорите? Она действовала исключительно из зависти. Ее-то к кормушке господа Клязьмины, Эрика и ее отец, не подпустили. В заявлении она прямо указала, что просила Эрику походатайствовать, чтобы господин Клязьмин взял родственницу к себе на базу, но Эрика ей в этом отказала. И это тоже стало еще одним поводом для обиды.

– Мол, другие воруют, а мне ничего не достается. Понимаю.

– Обидно же! – подхватил и сам следователь. – Вот ваша тетушка и решила, так пусть же ни им, гадам, ни мне!

– Выходит, это по вине тетушки Любови арестовали, а потом и расстреляли Клязьмина?

– О чем я вам и говорю! Это она стала тем злым гением, который навсегда нарушил счастливое и безмятежное течение жизни этой семьи.

– Все у них было хорошо и даже больше, а тут появилась тетушка Любовь и все порушила. Наверное, они здорово ее ненавидели.

– Кто?

– Эрика, Марина да и сам Клязьмин.

– Но первая и последний мертвы. И мертвы уже давно. А мертвые не мстят. Но вот Марина… Да, вы правы, если она знала хотя бы часть из того, что я вам рассказал, то мы сейчас с вами имели самого верного подозреваемого в убийстве вашей тетушки.

Жанне стало не по себе.

– Я тоже заподозрила Марину. Но ее рост даже ниже моего. А вы говорили, что убийца – высокий и хорошо развитый физически человек. Сама Марина не может быть убийцей тети!

– Разберемся.

На этом их разговор и закончился. Жанна осталась с неприятным чувством, что вольно или невольно, а сегодня она выступила в роли тетушки Любови. В свое время родственница сдала старшего Клязьмина, а сегодня Жанна точно так же поступила с его внучкой. В свое оправдание она могла сказать лишь то, что получилось это у нее невольно. Никакой злобы она к Марине не чувствовала и рассказала о возвратившемся к ней золоте исключено правды ради.

Но если разобраться, тетушка тоже вроде как хотела самого лучшего. И тоже за правду выступала. Чтобы вор и, как бы сейчас сказали, коррупционер был наказан. Хорошее дело? Хорошее. А что после него остались дочь и внучка неприкаянные – это уже издержки. Извините, надо было самим раньше думать, в какой семье рождаться.

Жанне казалось, что она понимает свою тетку. Понимает, что ею двигало. А двигало ей очень простое чувство зависти, которую она истолковала как жажду справедливости. Поживилась за счет воровства своего папаши, и будет с тебя, вот что она думала про Эрику. Пусть поживет эта гордячка теперь как все. Пусть узнает, почем фунт лиха. Нет, чести эти чувства Любови Михайловне не делали. Жанне это было ясно даже спустя многие годы. Вот только сама она в этом плане не сильно далеко ушла от своей тети.

На подходе к дому зазвонил Жаннин мобильник. Звонила Катя – мама одной девочки, с которой Алина подружилась в садике.

– Завтра на праздник собираешься?

– Куда?

– Как это куда? В садик!

Только сейчас Жанна вспомнила, что на завтрашний день у Алины в садике назначено торжество по случаю Восьмого марта. Дети подготовили выступление. А после него они будут поздравлять своих мам и бабушек.

– Ой, забыла совсем. Спасибо, что напомнила.

– Нет, но ты к нему готова? – настаивала Катя.

– Костюм у нас сшит.

Дети с помощью воспитателей поставили целый спектакль – «Колобок».

– Алина будет Лисичкой, – похвасталась Жанна. – Роль выучили назубок. Думаю, что не опозорится моя красавица.

– Ты сама-то готова?

– К чему?

– Букет купить нужно.

Жанне очень не понравилась та значительность, с которой Катя произнесла эту фразу. Жанна сразу занервничала.

– А что букет? Так уж обязательно нужно?

– Ты как думала! Евдокимовой Ларке родители у флориста веник еще неделю назад заказали. Камышову Глебу папа из самой Голландии цветы везет. Он у него летчик, в обход всех санитарных кордонов флорибунду какую-то тащит. Другие тоже подтягиваются, кто во что горазд. А мы с тобой что, хуже?

– Нет, мы не хуже, – горько произнесла Жанна. – Мы бедней!

Она знала, что говорила. Катя работала в отделе картографии какого-то архива на полставки. Тех денег, которые она там получала, не хватало даже на оплату тех квитков, которые ежемесячно птицами счастья прилетают к горожанам в почтовые ящики. Так что вчетвером – папа, мама и двое ребяток, они все жили на зарплату отца, тоже очень небольшую.

– Даже не знаю, что и делать. Зашла в цветочный, так у меня даже волосы дыбом встали от их цен. Спрашиваю, с чего вдруг такое подорожание, а они лишь смеются. Не хотите, говорят, не берите. Другие купят.

– Может, ближе к празднику дешевле будет?

– Это когда же ты такое видела? В общем, я тебе хочу предложение сделать. Я тут еще с несколькими родительницами поговорила, предложила им оптом пятьдесят штук взять. По пять штучек каждой как раз получится.

– А что за цветы?

– Можно тюльпаны взять, можно розы африканские. Они там практически в одну цену. Не знаю, как в этом магазине считают, но я с собой калькулятор брала, получается и впрямь недорого.

– И что же, все одинаковые будут?

– Кто?

– Букеты!

– Если мы оптом цветы берем, конечно, одинаковые они будут.

Жанне это не понравилось.

– И будем все с похожими букетами? Словно сиротки в детском доме?

– Если ты такая богатая, то покупай своей Алине отдельный букет. Только учти, без тебя нам оптом на букет не скинуться.

– Найдите кого-нибудь.

– Кого я найду? Ты нам своими капризами всю картину портишь.

Жанна обещала подумать и действительно забежала в цветочный. Увиденное ее неприятно поразило. С того момента, как она заглядывала сюда в прошлый раз, цены еще подскочили.

– А что вы хотели? – удивилась продавщица ее возмущению. – Мы этим праздником целый год живем. Берите мимозу, если денег жаль.

Но даже мимоза стоила непозволительно дорого. К тому же Жанна знала одну неприятную особенность этого цветка. Стоит после холода пушистым шарикам оказаться в теплой комнате, как они моментально превращаются из милых желтых пушистиков в скучные грязно-коричневые комочки.

– Нет, мимозу я точно не хочу.

Жанна вышла из магазина и уже собралась позвонить Кате, сказать, что согласна брать цветы оптом, как телефон у нее в руках завибрировал. Номер был не знаком.

Жанна поднесла его к уху и услышала приглушенный мужской голос:

– Хотите узнать, кто убил вашу тетю? Могу рассказать.

– Кто вы?

Голос доверия у Жанны не вызывал. Он звучал как-то сдавленно, словно звонивший и сам чего-то боялся.

– Кто вы такой?

– Это не важно. Вам достаточно знать, что я был знаком с вашей тетушкой. Мы с ней состояли в одном коллективе.

– В каком коллективе?

– В танцевальном.

Теперь Жанна что-то стала вспоминать. Тетушка рассказывала ей, что поет, танцует и даже гастролирует. Она и фотографии показывала. И там позади крепких щекастых старушек действительно стояли два-три сморчка мужского пола.

– Неужели вы тоже ее поклонник?

– Что значит тоже? – оскорбился голос. – Я был и есть единственная и незабвенная страсть вашей тетушки.

Жанна сдержалась, не хмыкнула. Вместо этого она спросила:

– А откуда вы узнали, что она умерла?

– Я позвонил ей сегодня, но там трубку взял какой-то мужчина и сказал, что хозяйка умерла, а квартира переходит в собственность банка. Вот я вам и звоню, чтобы вы мне объяснили, что происходит? Неужели Любовь Михайловна и впрямь скончалась?

– Увы, да.

– Тогда я знаю, кто мог ее убить!

Голос мужчины дрожал. Он был сильно взволнован. Но Жанна не торопилась ему верить.

– А мой телефон у вас откуда?

– Любовь Михайловна мне сама его дала. Сказала, что если с ней что-то случится, чтобы я звонил вам.

И шмыгнув носом, мужчина прибавил:

– Вы знаете, ваша тетушка предчувствовала свой конец.

Шмыганье сделалось более интенсивным.

– Вы что там, плачете? – встревожилась Жанна.

– Скажите, неужели это правда? Неужели моя Любовь умерла?

Жанна поразилась. Да этот старикан и впрямь втюрился в ее тетку! Вот диво дивное! И похоже, на сей раз к тетушке испытывали истинное чувство.

– Да. Говорю вам, тетю убили.

– Ах! Значит, все правда?

– Что правда?

– Любовь Михайловна ожидала чего-то такого… чудовищного. Она мне жаловалась. Говорила, что ей снятся дурные сны. Что у нее нехорошее предчувствие. Знаете, она ведь боялась умереть. Я ее утешал. Но этот человек не оставлял ее в покое! Все мучил и мучил ее!

– Какой человек?

– Я не знаю точно. Но он хотел смерти вашей тетушки. Он ее ненавидел!

– Это был мужчина?

– Да-да!

– Не женщина?

– Любовь Михайловна говорила о нем «он».

А Надежда Семеновна, мать Мисюсика, говорила об опасности, угрожающей тетушке Любе, – «она». И кто из них двоих говорит правду? Как это понять Жанне?