Марк Смит - Соль

Мэрибет не знала тайского, а полицейские едва могли сказать несколько слов по-английски, поэтому общались с ней в основном кивками и жестами. Доктор открыл один из стальных холодильников и вытащил тело. Потом откинул белый полиэтилен и показал покойника.

Первой реакцией Мэрибет было облегчение. Она тяжело дышала — но не от вида странно лилового лица Клайва, а от того, что в пакете оказался именно он, а не Торк. В жизни она еще так не радовалась мертвецам.

Полицейские торопливо зачирикали по-тайски, доктор посмотрел на Мэрибет…

— Вы его знаете?

— Да. Это Клайв. Клайв Маглтон.

Полицейский что-то спросил, доктор перевел.

— Когда вы его видели в последний раз?

— На пляже Патпонг. Он пошел в бар, сказал, что скоро вернется.

Доктор перевел ее слова полицейским, те задали новый вопрос.

— Это ваш муж? Друг?

Мэрибет покачала головой.

— Я лесбиянка.

Слова вырвались сами собой. Вот так просто и быстро Мэрибет сообщила троим непонимающим иностранцам и мертвому австралийцу, что она предпочитает секс с женщинами.

Только подъезжая к отелю, она наконец поняла, что Клайв мертв. Доктор определил, что Клайва убили: сломали ему шею. У полиции не было никаких предположений, лишь показания проститутки, утверждавшей, что она ничего не видела, потому что закрыла глаза. Полицейские и врач понимали: девчонке не хватило бы сил, чтобы свернуть Клайву шею. Вероятно, кто-то вошел в комнату и прикончил его прямо во время секса. Мэрибет задавали какие-то вопросы (потом она даже не могла вспомнить, о чем ее спрашивали), и она отвечала, как могла, но не сказала ни о Торке, ни о деньгах, ни о происходящей прямо сейчас передаче выкупа. Голова у нее кружилась. Связано ли убийство с похищением Шейлы? Или это случайность? Жив ли Торк? Мэрибет не знала, что и думать. Лишь в одном она не сомневалась: если Клайву суждено было умереть, он наверняка бы хотел, умирая, трахать шлюху из бара.

Заходящее солнце позолотило небо, подсветило оранжевые облака, окрасило воду в темно-зеленый цвет. Маленькая моторка двигалась вдоль берега, распугивая стайки птиц.

Торк думал о Шейле. Ее похитили почти две недели назад. О чем с ней говорить, когда они наконец встретятся? А если встречи не будет? Ему впервые пришло в голову, что с женой могло случиться что-то плохое. Вдруг она мертва? Может, ее били? Изнасиловали? До сих пор Торк почему-то считал похитителей этакими честными бизнесменами. Они хотели денег в обмен на Шейлу. Справедливо. Но нельзя забывать, что они — преступники. Что им помешает просто взять деньги, всех убить и пойти своей дорогой? Вспомнились истории о диких животных: они только кажутся такими милыми, однако непременно укусят, если подойти слишком близко.

Сердце бешено забилось, в горле комком застрял страх. А вдруг прав был посольский чиновник? Вдруг они возьмут деньги и запишутся в летную школу или сделают грязную бомбу? Пытаясь успокоиться, Торк крепко схватился за борт лодки побелевшими пальцами. Но похитители не похожи на террористов. Они не говорили по-арабски, не присылали властям видеозаписи, на которых заложники читают заранее подготовленное заявление для прессы, а за их спиной стоят похитители-террористы с бумажными пакетами на головах… Странные все же люди террористы: никогда не тратят денег ни на хорошие камеры, ни на профессиональную видеосъемку.

Подумалось, что вот так же он раньше дергался перед концертами. У Торка не было страха сцены, он просто нервничал, но остальные всегда над ним подшучивали. Разумеется, Стив не нервничал — еще бы, с его-то звездной болезнью! Стив обожал свет прожекторов, а рев толпы лишь подпитывал непомерно раздутое эго музыканта. И Бруно не нервничал — потому что был вечно бухой.

Торк скрипнул зубами. Просто нужно это пережить, пройти до конца. Даже если он теперь сомневался в собственном браке, это не повод бросить Шейлу в лапах преступников. Он не так воспитан.

Шейла сбросила одежду, аккуратно сложила вещи на кровати и встала под душ. Ей казалось, что она показывает представление, хотя сейчас здесь не было Капитана Сомпорна. Не сценическое выступление; нет, скорее какой-то обряд. Стараясь экономно расходовать воду, модель намылилась, чувствуя, как под струей воды кожа становится чистой и гладкой. Потом тщательно вытерлась мягким полотенцем, одним из тех, что принес для нее Сомпорн.

Шейла присела на кровать и стала втирать в кожу кокосовое масло, пытаясь имитировать осторожные прикосновения Капитана, когда тот педантично смазывал увлажняющим средством каждый изгиб и каждую складочку ее тела.

Пусть Сомпорн не мог ее сейчас видеть, не мог размазывать по ней масло, но Шейла уже почувствовала возбуждение. Она скользнула масляной рукой по груди, медленно провела ниже, погладила себя по животу и между ног, потом легла на спину и наконец впервые после похищения стала мастурбировать.

Левый глаз Бена покраснел и совсем заплыл. Он попытался отогнуть веко пальцами, однако на прыгающем гидроцикле сделать это непросто, и к тому же было очень больно. Воспаление не только не прошло, но стало еще сильнее. Похоже, придется обратиться к врачу — после того, как он закончит убивать Торка и заберет деньги.

Бен тут же поправился: совсем не обязательно называть это убийством. Разумеется, он убьет Торка, тут никаких сомнений. Но убьет для того, чтобы деньги не попали террористической организации. То, что он собирался оставить деньги себе, — ну, может, это не самая высокоморальная затея, зато гораздо лучше, чем спонсировать Аль-Каиду. Бен Хардинг будет героем, а не убийцей! А герои делают то, что надо.

Глаз у Бена теперь дергался, из него сочились какие-то ядовитые слезы. Пора действовать, пока не стало хуже. Он прибавил скорости и быстро сократил разделявшую их с Торком дистанцию. Оказавшись в какой-то сотне ярдов (длина футбольного поля) от «Зодиака», он схватил ствол и прицелился. На открытой воде из Торка получилась отличная мишень. Здесь негде укрыться, некуда бежать, ничего не может нарушить полет пули.

Бен осмотрелся. Слева, примерно в четверти мили, виднелась рыбацкая лодка; берег, покрытый мангровыми зарослями, был пуст и безлюден. Бен поудобней обхватил ствол, прицелился и дважды нажал на спусковой крючок.

Торк годами стоял позади Стива и Бруно, играл в глубине сцены рядом с ударником Чапсом — настоящей горой мускулов, который со всей дури молотил по тарелкам, точно подвыпившая горилла. Соседство с установкой безумствовавшего Чапса, к несчастью, оказало негативное воздействие на слуховой аппарат Торка. Музыкант сходил на прием к лору, и специалист заключил, что левое ухо Торка практически лишилось способности воспринимать высокие частоты — именно с левой стороны располагалась ударная установка. И сейчас Торк не услышал выстрелов. Не услышал, что в паре дюймов от его головы просвистела певучая пуля. Пропустил и вторую пулю, пронзившую резиновый борт «Зодиака» и вылетевшую с другой стороны. Зато Торк понял, что с миниатюрным плавсредством что-то происходит. Лодка вдруг стала таять и терять форму, точно часы на картине Сальвадора Дали.

Он среагировал моментально — развернул лодку к берегу и прибавил газу. Конечно, у него дома, в Голливуде, был бассейн, и в промежутках между турне музыкант каждый день там плавал, чтобы поддерживать форму, однако пловец из него был никудышный. Торк хотел оказаться как можно ближе к берегу, когда лодка наконец потонет.

Посудина заполнялась водой; Торк быстро надел спасательный жилет на чемодан с безумными маргаритками, потом засунул поглубже в карман навигатор. Он доставит деньги к мигающей точке, даже если для этого придется пешком идти по джунглям.

Лодка продолжала сдуваться, деформировалась, съеживалась, как будто засасываемая волной. Торку казалось, что он сражается с огромным использованным презервативом.

Музыкант схватил чемодан и прыгнул в воду; немного побарахтался, потом влез на потяжелевший от промокших денег чемодан и стал грести к берегу.

Бен поднес бинокль к здоровому глазу, наблюдая, как Торк с чемоданом барахтается в воде. Снова подарок судьбы! Будет гораздо лучше, если утонувшее тело рок-звезды вынесет на берег, а причиной смерти назовут несчастный случай. Не придется выяснять, откуда на теле пулевые ранения, следовательно, не будет никакого расследования; только сюжет в новостях. Поклонники Торка понесут цветы и свечи к «Рейнбоу-рум» на бульваре Сансет — туда, где «Метал-ассасин» дали свой первый концерт, а самого музыканта будет ждать особое место в Зале славы рок-н-ролла в Кливленде.

Бен осматривал берег, прикидывая, куда волны вынесут чемодан. Вдоль воды тянулись густые мангровые заросли. Заплывший глаз вдруг заболел сильнее — это потому, что от гидроцикла летят соленые брызги, догадался Бен.