Наталья Александрова - Игра в убийство

– Ну, Надежда Николаевна, – скороговоркой сказал Геннадий, – можете быть свободны. Никто вас теперь не потревожит, никто ничего плохого вам не сделает. Некому, потому что взяли мы всех.

– А Колдуна? – осмелилась спросить Надежда.

– И Колдуна тоже. Большая удача! – ликовал Геннадий. – И ваша заслуга немалая. Мы вам очень благодарны, думаю, мое начальство обязательно захочет с вами познакомиться.

– Боже упаси! – всерьез испугалась Надежда. – Мне никакой шум не нужен! Вызовут еще в официальное учреждение… придется мужу все объяснять… нет-нет, ни к чему это.

– Ну, как знаете… – Геннадий не слишком расстроился. – Тогда я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой. Думаю, не нужно вам напоминать: все, что вы здесь видели, должно остаться между нами. Всего этого как бы не было.

– Уже забыла! – Надежда подхватила сумку и на ходу застегнула куртку. – Ничего не видела, ничего не слышала, а с вами вообще не знакома!

В машине она жутко нервничала. Время шло к вечеру, скоро муж вернется, а она как ушла с утра, так и пропала. И кот голодный.

Надежда Николаевна попросила водителя высадить не у самого подъезда, а чуть в стороне, но все равно кто-нибудь из соседей обязательно увидит из окна, что ее привезла незнакомая черная машина.

В лифте Надежду мучили нехорошие предчувствия, но действительность превзошла все ее ожидания.

Муж был дома. Оказывается, он ездил куда-то на выставку цифровых технологий и решил не возвращаться на работу, а ехать с выставки прямо домой. И вместо теплого уютного дома и радостной жены застал только одинокого и некормленного кота. И, разумеется, кот, эта неблагодарная скотина и негодяй, не преминул наговорить про Надежду гадостей. Во всяком случае, муж встретил ее на пороге, сверкая глазами.

– Где ты была? – вопросил он грозно. – Куда ты ходила на ночь глядя?

Надежда машинально взглянула на часы в прихожей, они показывали всего только четверть седьмого. Муж проследил за ее взглядом и несколько смешался.

– Надя, что случилось? – спросил он более спокойным голосом. – Я волновался, звоню, звоню, телефон не отвечает.

– Он разрядился, – буркнула Надежда и наклонилась, чтобы расстегнуть сапоги. Муж ни в коем случае не должен видеть ее лица, он человек проницательный, сразу обо всем догадается.

Внизу отирался кот, муж от волнения спустил его с рук на пол. Кот поглядел злорадно, или уж Надежде так показалось. Она еле сдержалась, чтобы не съездить рыжему нахалу сапогом по морде.

– Так где же ты все-таки была, Надя? – Муж шел за ней следом на кухню.

– Где была? – Надежда тоже повысила голос. – К косметологу ходила, потом в магазин, тебе поминутно отчитываться надо или на слово поверишь?

Насчет косметолога всегда был беспроигрышный вариант, потому что если скажешь, что ходила в парикмахерскую, муж все-таки определит по прическе, была она там или не была. Насчет косметолога эффект если и есть, то незаметен для обычного мужского глаза.

На этот раз номер не прошел, муж смотрел с явным подозрением.

– Масло в доме кончилось, сахар, молоко… – Надежда потихоньку накалялась.

В самом деле, и так такой день тяжелый выдался, сначала со страху чуть не умерла, потом от скуки едва не рехнулась в том потайном помещении, так и дома покоя не дают!

– Ты небось утром кофе с молоком пьешь! – продолжала она скандальным голосом.

– Купила? – спросила муж.

– Что? – Надежда остановилась с раскрытым ртом.

– Молока купила? И масло, сахар, что там еще-то…

Тут Надежда сообразила, что так и не успела зайти в магазин. Следовало срочно спасать положение.

– Магазин наш закрыт, который Левона. Районная санэпидстанция закрыла. Представляешь, нашли у него в подсобке мадагаскарских тараканов!

– Каких тараканов? – настал черед Сан Саныча раскрыть рот.

– Мадагаскарских… таких больших, черных…

– Ага, с собаку ростом. Надежда, – опомнился муж, – не морочь мне голову! Я знаю, где ты была! Ты снова влезла в какое-нибудь криминальное расследование! И не смей мне врать!

– Ага, – прищурилась Надежда, – разумеется, влезла. Такой криминал – просто ужас! Два трупа в машине, машина сама сгорела, в благотворительном фонде криминальные деньги отмывают, вместо детского лагеря – бандитское логово, главаря взяли – я его выследила. И еще замминистра убили на Московском шоссе, слышал про Савицкого? Так там тоже без меня не обошлось.

– Надя, ну извини! – Муж поднял руки. – Прости, что я был резок, я просто привык, что ты меня дома встречаешь, а тут прихожу – и никого нет…

Бейсик, отиравшийся внизу, обиженно мяукнул – как это никого нет, а я? Но Сан Саныч его не услышал.

– Ну ладно, мир, – сказал он и обнял Надежду. – А у нас не осталось вчерашней курицы в сухарях?

– Конечно, осталось! – Надежда полетела на кухню.

«Всегда надо говорить правду, – подумала она, – тогда тебе не поверят».

– Ольга Сергеевна, – проговорила секретарша, заглянув в кабинет, – все уже собрались, пора ехать!

Ольга поморщилась: у нее была масса неотложных дел, и совершенно не хотелось ехать на похороны Симаковой. Но протокол есть протокол, и по этому протоколу она, как новый руководитель филиала, должна присутствовать на этих похоронах.

Она спустилась, вышла на улицу, села в автобус, чтобы не отделяться от коллектива. Можно было бы и на своей, но там небось грязь, у кладбища-то… А Ольга очень трепетно относилась к своей машине.

В автобусе уже были почти все сотрудники филиала. Бухгалтерия в полном составе занимала два передних сиденья, тетки, как всегда, о чем-то сплетничали с постными лицами. Ребята из постановочного отдела успели где-то выпить и вполголоса травили анекдоты. Завхоз Михалыч придерживал большой венок – «От скорбящих сослуживцев». Остальные сотрудники лелеяли скромные букетики гвоздик и хризантем.

Ольга спохватилась, что не купила букет от себя, но тут же подумала, что это совсем не обязательно, есть общий венок от фирмы, и этого довольно.

Автобус долго тащился в пробках и наконец остановился перед крематорием. На ветру было зябко. Ольга подняла воротник и поплелась вместе со всеми к мрачному зданию.

Сослуживцы сторонились Непрудной, замолкали при ее приближении.

Все поднялись по ступеням, нашли нужный зал. Возле него стояло всего несколько человек, полноватый озабоченный мужчина тихо переговаривался с сотрудником крематория. Увидев Ольгу и ее спутников, шагнул навстречу, с первого взгляда определил в Ольге начальника, подошел к ней и уверенно проговорил:

– Вы из «Гаммы»? Опаздываете! Цветы передайте вон тому человеку, он их разложит, как положено. Я вас попрошу сказать несколько слов от сослуживцев Алины. Выступите сразу после меня…

Ольге было, в общем-то, все равно, когда выступать, но уверенный, командный тон мужчины вызвал у нее раздражение.

– А вы, собственно, кто такой? – спросила она сухо. – По какому праву вы здесь распоряжаетесь?

– Как это – по какому? – мужчина не растерялся, но немного удивился. – Как – кто? Я – муж… то есть теперь вдовец… кажется, это так называется…

– Как – муж? – теперь уже Ольга удивилась. – Чей муж?

– То есть как – чей? Муж покойной… муж Алины…

– Постойте! – нахмурилась Ольга. – К нам же приходил совсем другой человек, он говорил, что это он муж…

– Что вы такое говорите? – Мужчина был явно шокирован. – У Алины был только один муж, и это я… не знаю, кто там к вам приходил, но только это был самозванец! Если хотите, я могу вам предъявить паспорт и свидетельство о браке, хотя сейчас не время и здесь не место! Нет, ну это просто возмутительно…

– Господа, – проговорил, подходя к ним, сотрудник крематория, – пора начинать! У нас очень плотный график! Скоро придут родственники следующего усопшего…

Во время церемонии почти никто из сослуживцев не слушал речей и не смотрел на покойницу. Все возбужденно шептались, обсуждая удивительную ситуацию. Как всегда, центром этого обсуждения стала бухгалтерия. К концу панихиды в коллективе курсировали три конкурирующие версии.

Первая версия заключалась в том, что покойная завела себе одновременно двух мужей: одного – более устроенного в жизни, успешного и обеспеченного – для материального благополучия, а второго – что называется, для души, а если точнее – для тела. Запустила эту версию заместитель главбуха, старая дева, засушенная, как цветок в гербарии. Правда, эту версию тут же признали несостоятельной, поскольку оба мужа покойной Алины предъявили паспорта на одну и ту же фамилию – Симаков.

Тогда старая дева подкорректировала свою теорию, запустив версию номер два – Симакова действительно была замужем за двумя мужчинами, но оба мужа были родными братьями.

Третью версию запустила в коллектив Кристина Маргариткина, секретарша Ольги Сергеевны. Эта версия заключалась в том, что никаких двух мужей не было и нет, что муж у Симаковой был один, как и положено, но после того, как он приходил в кинокомпанию за вещами покойной жены, он сделал пластическую операцию, поэтому и изменился до неузнаваемости. Эта версия некоторое время курсировала среди молодежи из сценарного отдела, постепенно обрастая художественными подробностями, поскольку в ней присутствовал драматический потенциал и на ее основе вполне можно было создать приличный многосерийный триллер. Или боевик с элементами мелодрамы.