Пьер Сувестр - Фантомас

Задавая вопросы, служащий с любопытством поглядывал на Шарля Ромбера, чье прибытие два дня назад в этот маленький городок не прошло незамеченным.

– Нет, – ответила девочка. – Я никуда не уезжаю. Я пришла с господином Ромбером. Его отец должен приехать поездом в шесть пятьдесят.

– Ах вот как, вы встречаете вашего батюшку, мсье? – обратился служащий к Шарлю. – И что же, он к нам издалека?

Ромбер улыбнулся:

– Из Парижа. Скажите, любезнейший, поезд не опаздывает? Еще не объявляли о прибытии?

Служащий вытащил массивные серебряные часы, посмотрел время и сказал:

– У вас есть еще добрых двадцать минут, мсье. Он идет с небольшим опозданием. Что поделать, работы по строительству тоннеля затрудняют движение, и поезда теперь всегда опаздывают.

Закончив объяснения, служащий извинился:

– Мне, пожалуй, пора идти работать, мадемуазель Тереза. Извините.

Тереза повернулась к Шарлю.

– Должно быть, время для вас тянется сейчас невыносимо медленно, – промолвила она.

– Да, пожалуй.

– Может быть, пойдем на перрон, чтобы встретить вашего отца прямо у вагона?

– Что ж, пойдемте.

Они вышли из зала ожидания и принялись нетерпеливо расхаживать по перрону. Тереза взглянула на вокзальные часы и улыбнулась:

– Еще каких-нибудь пять минут, и ваш батюшка будет здесь… Уже четыре минуты! Посмотрите-ка, мне кажется, приближается поезд!

Вытянув руку, она указала на белую струйку дыма, выделявшуюся на синем фоне неба, уже очистившегося от облаков:

– Видите, вон там! Это пар от локомотива. Он только что вышел из тоннеля.

Не успела она договорить, как в тишине пустынной станции прозвучал резкий паровозный гудок.

– Наконец-то! – воскликнул Шарль.

Мимо пробежал вокзальный служащий, бросив Терезе на ходу:

– Пройдите в центр платформы, мадемуазель. Именно там останавливаются вагоны первого класса.

Молодые люди последовали его совету и вскоре увидели поезд.

С шумом выпуская клубы пара, локомотив затормозил, и тяжелый состав медленно остановился у станции. Вагон первого класса оказался прямо перед Шарлем и Терезой.

На подножке уже стоял высокий старик величественного вида, с гордой осанкой и благородным лицом.

Издали заметив встречающих, он подхватил свой небольшой багаж и спрыгнул на платформу. Затем поставил чемодан, бросил на скамейку пакет и обнял юношу за плечи.

– Мой мальчик! – воскликнул он. – Мой дорогой мальчик!

Отец молодого человека с трудом пытался сдержать волнение. Шарль, в свою очередь, тоже не мог оставаться безучастным. Необычайно побледнев, он восклицал дрожащим голосом:

– Отец, дорогой отец! Как я рад видеть вас снова!

Тереза из деликатности отошла в сторону. Господин Ромбер, по-прежнему обнимая сына за плечи, отступил на шаг и заявил:

– Мальчик мой, как ты изменился! Ты стал настоящим мужчиной! Именно таким я и хотел тебя видеть – высоким, сильным… В тебе чувствуется моя кровь! Отлично выглядишь, малыш, только, кажется, устал немного.

Шарль развел руками:

– Я плохо спал этой ночью, отец. Очень боялся проспать.

Тут господин Ромбер наконец заметил Терезу и протянул ей руку.

– Здравствуй, моя маленькая Тереза, – произнес он. – Ты тоже очень переменилась с тех пор, как я видел тебя в последний раз. Я помню неуклюжего, угловатого подростка, а теперь передо мной хорошенькая молодая девушка!

Тереза, зардевшись, сердечно пожала руку господину Ромберу и поблагодарила его:

– Бабушка просила меня передать вам ее извинения, мсье, за то, что она не смогла вас встретить. С ней все в порядке, но врач запретил ей рано вставать.

– Господь с тобой, дорогая, какие могут быть оправдания! Конечно, я ее прощаю, более того, хочу от всей души поблагодарить за то гостеприимство, которое она так любезно предоставила Шарлю.

Тем временем поезд снова тронулся с места. К господину Ромберу подошел носильщик и спросил:

– Мсье желает, чтобы я отнес его багаж?

Оторвавшись от сына, Этьен Ромбер увидел, что вокруг его вещей уже переминаются с ноги на ногу несколько носильщиков.

– Боже мой… – начал он, но Тереза не дала ему закончить.

– Бабушка сказала, что если багажа будет много, то она пошлет за ним после завтрака, а пока вы поедете с нами и возьмете свой чемодан.

– Как, твоя бабушка даже позаботилась прислать за мной машину?!

– Конечно. Ведь замок довольно далеко от вокзала, вы же знаете.

Взяв вещи, все трое вышли из здания вокзала. Тереза в удивлении остановилась.

– Что же это такое! – воскликнула она. – Машина до сих пор не приехала! Странно… Ведь Жан уже выводил ее, когда мы выходили из замка!

Этьен Ромбер, по-прежнему одной рукой обнимавший сына и нежно на него поглядывавший, улыбнулся:

– Может, она просто запаздывает? Знаете, как мы поступим? Раз твоя бабушка все равно собиралась после завтрака послать машину за багажом, мы не будем брать с собой чемодан. Оставим его в камере хранения, а сами пойдем в замок пешком. Если я правильно помню… А я, кажется, хорошо помню… Здесь всего одна дорога. Так что, если встретим по пути Жана, сядем в машину.

Через несколько минут они налегке шагали по дороге, ведущей в замок Болье.

С волнением и нежностью Этьен Ромбер узнавал знакомый пейзаж. Оказалось, что он прекрасно помнит каждый поворот дороги.

– Подумать только! – говорил он с улыбкой. – Я снова возвращаюсь сюда… Только теперь мне уже шестьдесят лет, и рядом со мной идет взрослый восемнадцатилетний сын! А ведь кажется, только вчера были те чудесные деньки, которые я провел в замке Болье, когда Шарля еще и на свете не было!

Послушай-ка, Тереза, ведь сразу за этим леском уже должны появиться стены замка, не правда ли? Конечно, я не мог ошибиться!

– Совершенно верно, – смеясь, отвечала девочка. – Вы хорошо знаете, эти места, мсье!

Господин Ромбер тоже рассмеялся.

– Да, – подтвердил он. – В моем возрасте, дорогая, помнишь абсолютно все, что связано с временами счастливой юности!

Некоторое время он шел молча, словно вспомнив что-то грустное. Но вскоре ему удалось отогнать от себя воспоминания, и он вернулся к действительности.

– Смотри-ка, – заметил он. – Ограда парка теперь другая… Так и есть. Этой стены тут раньше не было. Только изгородь.

Тереза пожала плечами.

– А я никогда не видела изгороди. Наверное, была еще слишком маленькой.

Господин Ромбер посмотрел на дорогу.

– Нам придется идти до самых ворот, или твоя бабушка проделала какую-нибудь калитку в этой стене? – спросил он.

– Мы пройдем через боковой вход, – ответила девочка. – Заодно узнаем, почему Жан нас не встретил.

Она подошла к стене. Теперь стала видна небольшая калитка, наполовину скрытая мхом и плющом. Тереза открыла ее и пропустила спутников вперед. Затем вошла сама, оглянулась и удивленно промолвила:

– Но Жан уже уехал! Машины нигде нет! Как же мы могли с ним разминуться!

Отсутствие слуги не разозлило ее, а скорее развеселило.

– Бедняга Жан! – сказала она. – Ну надо же быть таким растяпой! Могу поспорить, что он ждет нас в Сен-Жори, как он это делает каждое утро, когда отвозит меня в церковь и обратно.

Они пошли дальше и вскоре достигли стен замка.

Проходя под окнами спальни маркизы де Лангрюн, Тереза весело крикнула:

– Бабушка! Вот и мы!

Но никто не ответил.

В эту секунду в окне соседней комнаты показался управляющий Доллон. Он подавал руками непонятные знаки, словно умоляя Терезу замолчать.

Почувствовав смутную тревогу, Тереза бросилась вперед и в дверях столкнулась с управляющим Маркизы де Лангрюн, изо всех сил бегущим навстречу господину Ромберу.

Лицо старого Доллона было перекошено. Он, обычно такой невозмутимый, спокойный и почтительный, повелительно схватил Ромбера за руку и, оттолкнув Шарля и Терезу в сторону, отвел его подальше.

– Это ужасно, господин Ромбер, – прошептал он. – Это чудовищно… Произошло огромное несчастье… Сегодня утром госпожа маркиза была найдена в своей спальне мертвой… Ее убили!

Господин де Пресль, судья, назначенный Бривской прокуратурой, только что прибыл в замок Болье.

Первым делом он обратился к управляющему:

– Прошу вас, господин Доллон, рассказать мне подробнейшим образом, при каких обстоятельствах вы обнаружили убитую.

Старик горестно вздохнул.

– Господин следователь, – промолвил он после паузы, – сегодня утром я, как всегда, пришел поздороваться с маркизой и получить указания на день. Постучал в дверь – я всегда стучу, прежде чем войти, но госпожа не ответила. Я постучал сильнее, но опять не получил ответа. Тогда я толкнул дверь – сам удивляюсь, как у меня хватило духу это сделать, ведь я никогда не смел беспокоить госпожу, если она этого не хотела. Должно быть, я уже тогда почувствовал неладное.