Дарья Донцова - Монстры из хорошей семьи

– А где же держишь заныканное? – перебил меня Федор.

– В банке из-под печенья, – после некоторого колебания ответила я.

Рекламщик уставился на меня, потом моргнул, раз, другой, третий.

– Из-под какого… печенья? – наконец выронил он.

– Шоколадного, – потупилась я. – Очень удобная тара, легко закрывается, стоит у меня в шкафу, и вообще…

Федор схватился за телефон:

– Алле, банк? Это кто, Катя? Ой, прости, Лидочка, вечно я вас путаю. Котик мой, мы немедленно заводим в вашем VIP-отделе карточку, голдовую, на имя Виолы Ленинидовны Таракановой. Нет, имя ее папы не Ленин, а Ленинид. Хорошо, хорошо…

Швырнув трубку на стол, Федор прошипел:

– В магазин все равно поедешь, там тебе отпустят в долг. Хотя… Нет! Стой!

Резво вскочив, начальник отдела распахнул сейф, вытащил из железного шкафа пачку банкнот и рявкнул:

– Вот, держи! Завтра надеюсь увидеть тебя в приличном виде.

– Нужно столько потратить на шмотки?!

– Тут не много, – успокоил Федор.

Я мысленно оценила пачку. Ага, совсем копейки. Похоже, тысяч сто. Рублей, слава богу, а не долларов.

– Завтра ровно в полдень, – мерно вещал Федор, – жду тебя здесь. В час у нас съемка для новой рекламной кампании.

– Ой, а можно перенести?

– Почему?

– Ну… у нас ремонт, в общем…

– Ты сама решила красить потолки? Из пылесоса?

– Нет, нет!

– И на том спасибо. Но тогда не понимаю, что помешает завтра заняться работой?

– Нам негде жить! – выпалила я.

Федор застонал, потом взял бутылку воды, залпом осушил ее, швырнул пустую тару в корзинку, не попал и горестно констатировал:

– Денек неплохо начинается. Ладно, сейчас же подробно излагай беду. Только материала в «Желтухе» под названием «Виолова – бомж» мне для полного счастья не хватает!

Около двух часов дня я, вспотевшая от нервного напряжения, оказалась у бутика с идиотским названием «Зубастый арбуз». Только женщина, еще утром мирно рулившая на милых сердцу, совершенно родных и досконально изученных «Жигулях», а в полдень сидящая за баранкой пафосной иномарки, сумеет меня понять. Издательский шофер Женя дал госпоже Таракановой наспех урок вождения транспортного средства с автоматической коробкой передач и усвистел по своим делам. Я кое-как вскарабкалась на сиденье и вцепилась в руль. Длины моих рук и ног явно не хватало, чтобы комфортно расположиться на водительском месте, пришлось начинать движение, устроившись на самом краю кресла.

Первые минуты я ощущала себя водителем троллейбуса – земля оказалась далеко внизу, а окружающие машины превратились в крошек. Потом стало понятно, что ничего особо сложного в «автомате» нет, вот только левая нога, которой теперь следовало мирно отдыхать на специальной подставке, постоянно нажимала на педаль отсутствующего сцепления.

Подъехав к Ленинградскому проспекту, я притормозила и стала ждать, пока в плотном потоке машин образуется достаточное пространство для того, чтобы вклиниться в движущуюся бесконечную ленту автомобилей. Мне несвойственно агрессивное поведение на дороге, и еще я трезво оцениваю свои водительские способности, поэтому сейчас спокойно маячила на углу маленького переулочка.

Внезапно симпатичная серая «девятка», ехавшая в крайнем правом ряду, притормозила и поморгала фарами. Решив, что водитель желает спросить у меня дорогу, я попыталась опустить стекло, не нашла ручку, открыла дверь и крикнула:

– Чем могу помочь?

Из «Жигулей» высунулся мужик лет сорока. Улыбнувшись во весь рот, он проорал:

– Поворачивайте, девушка!

Впав почти в шоковое состояние, я вырулила на проспект. Зря, однако, говорят, что все мужики на дороге хамы, встречаются же милые, интеллигентные, хорошо воспитанные люди. Вот сейчас мне любезно помогли повернуть! Дядька находился на главной дороге, я стояла на второстепенной, он мог катить себе спокойно, не обращая внимания на окружающих. Ан нет, притормозил, пропустил. Пустячок, а приятно.

Порадовавшись небывалой удаче, я сосредоточилась и поняла, что скоро предстоит повернуть налево. Вообще говоря, я избегаю езды в левом ряду, считаю, что он предназначен для лихих парней на машинах с «крякалками» и стробоскопами, и всегда, оказавшись на скоростной полосе, моментально начинаю испытывать дискомфорт, потому что мне все незамедлительно гудят. Один раз я чуть не лишилась чувств, когда сзади из джипа с полностью тонированными стеклами прогремел командный голос:

– Эй ты, металлолом, немедленно подай вправо!

Но сейчас-то альтернативы не было, на втором перекрестке следовало повернуть. Отчего я заранее начинаю подготовку к маневру? Да кто ж пропустит меня непосредственно у перекрестка? Сколько раз я прокатывала мимо нужного поворота, и приходилось потом искать место разворота, возвращаться назад.

Пальцы нажали на рычаг «моргалки», я скосила глаза на зеркало заднего вида и чуть на тормоза не нажала от невероятного изумления: ярко-голубая иномарка, летевшая в левом ряду, сбавила скорость – она явно пропускала меня. В полном шоке, я очутилась там, где с бешеной скоростью перемещаются лишь те, кому наплевать на правила и всякие там ограничения. Сейчас начнется! Втянув голову в плечи от страха, я прибавила газ. Ужас, я же не способна лихачить! На данном этапе стрелка спидометра качалась около числа «шестьдесят», и для меня это просто гонки «Формулы-1». Уши проготовились уловить гудки, «кваканье» и ругань, но отчего-то сзади стояла тишина.

Трясясь от напряжения, бесконечно дергая левой ногой и удерживая на руле правую руку, все время так и желавшую схватить рычаг переключения скорости, я увидела красный сигнал светофора, остановилась и моментально оценила ужас своего положения. Сбоку горела зеленая стрелочка, но мне поворачивать налево не сейчас, а на следующем перекрестке. Следовало пока ехать не в крайнем левом ряду, а в соседнем и перестроиться, миновав это пересечение дорог. Но я не умею бойко совершать маневры, вот и позаботилась пораньше. И что вышло? Теперь мешаю остальным, тем, кому надо поворачивать с проспекта здесь. Ой, мама! Ну, держись, Вилка!

Стараясь стать совсем незаметной, я прижалась к рулю и несколько секунд просидела в ожидании неминуемого скандала. Потом осторожно кинула взгляд в зеркальце и оторопела от изумления: за моей машиной выстроилась длиннющая очередь из моргающих поворотниками разнокалиберных тачек. Но почему они молчат, не гудят, не матерятся? Не открывают окна и не орут: «Мартышка за рулем страшнее обезьяны с гранатой!»? Что сегодня случилось на дороге? Меня два раза пропустили мужчины, а теперь люди поняли, что не собираюсь уходить влево, и никак не реагируют!

Пальцы начали лихорадочно тыкать в кнопки приемника. Может, какая-нибудь радиостанция проводит конкурс «Сто тысяч долларов самому вежливому шоферу»?

Светофор поменял цвет, я двинулась вперед. В общем, до «Зубастого арбуза» я добралась почти в обмороке. Меня еще три раза пропустили в нужные ряды, а парковщик у бутика, вместо того чтобы вяло махнуть рукой, указывая на свободное место, кинулся отодвигать оранжевые пирамидки, ограждавшие пространство для супер-VIP-клиентов с такой скоростью, что зацепился ногой за выбоину в асфальте и упал.

Липко-приветливые продавщицы магазина отобрали для писательницы гору вещей, подавляющая часть из которых мне сразу активно не понравилась.

– Вон те джинсы с дырками точно не хочу, – попыталась я оказать сопротивление. – Они выглядят так, словно в них как минимум трое бывших владельцев умерло!

– Ну что вы! – закатила глаза девушка с бейд-жиком «Нина». – Это же сам Маринелли.

– Кто? – рискуя показаться дремучей деревенщиной, осведомилась я.

– Маринелли, – с придыханием повторила Нина.

– Но штаны рваные!

– Их специально разодрали.

– И грязные, – не успокаивалась я.

– В этом вся соль, – вздохнула Нина. – Маринелли лично каждую вещь обрабатывает.

Я глянула на ценник и онемела. Извините, конечно, если ляпну сейчас глупость, но, по-моему, можно купить обычные джинсы, нарезать в них дырок, потом поползать в штанах по битым кирпичам, и дело в шляпе, получится вылитый Маринелли, только не за такую астрономическую сумму.

– Вы померьте, – настойчиво порекомендовала Нина, – сидят изумительно. А еще вон ту кофточку, юбку в горошек, блузку…

Продолжая тараторить, Нина довела меня до примерочной кабинки, развесила на крючках вешалки и закрыла двери. Я осталась одна и принялась озираться. Местом для примерки новых нарядов тут служила почти десятиметровая комната, обставленная с помпезным шиком: уютный диван, прикрытый пледом, маленький столик на резных ножках, кресло и, конечно, зеркальные стены.

Вздохнув, я пощупала вещи. Ну и чем они отличаются от тех, что надеты на мне? Лишь фирменными ярлычками. Значит, бешеные, абсолютно невозможные для себя деньги я отдам за лейбл. Может, соврать Федору? Надеть собственную одежду, а ему сообщить с самым серьезным видом: «Вот купила штаны от Биренелли».