Наталья Александрова - Новый русский попугай

— На всякий случай… — Антон Антонович смущенно потупился и добавил: — Уж очень хорошо у меня получилось… захотелось оставить себе образец работы…

— Хотелось бы верить, — вздохнул Маркиз, — но что-то мне подсказывает, что у вас были насчет третьей марки другие планы. Подозреваю, что у вас на нее имеется покупатель…

— Честное благородное слово… — начал гравер.

— Вот только не надо этого! — отмахнулся Маркиз. — Все равно не поверю! А вот марку придется отдать…

— Обязательно? — Антон Антонович жалостно вздохнул.

— Обязательно! — отрезал Маркиз. — В интересах следствия. Вы не забыли, что над вами все еще висит дамоклов меч в виде целого букета статей Уголовного кодекса?

Антон Антонович тоскливо вздохнул и опустился на колени рядом с Леней.

— Что это вы надумали? — Леня попятился. — Не надо пытаться меня разжалобить! Это бесполезно!

— А я и не пытаюсь, — пропыхтел снизу Антон Антонович, — я доставаю… достаю марку!

Он перевернул один из стульев кверху ножками.

К каждой ножке снизу был подклеен аккуратный фетровый кружочек — чтобы стулья не царапали ценный паркет и легче передвигались по нему. Антон Антонович подколупнул один из кружков ногтем, наполовину оторвал его и вытащил из-под фетра маленький красноватый бумажный прямоугольник.

— Вот она! — Гравер поднялся на ноги и протянул Маркизу марку. — Вы учтете мое добровольное сотрудничество?

— Следствие учтет, — пообещал Леня, рассматривая марку.

— Правда, она восхитительна? — прошептал Антон Антонович, заглядывая через Ленино плечо. — Это одна из моих лучших работ! Хотя все же я не понимаю…

— Чего вы не понимаете? — спросил Маркиз, убирая красноватый прямоугольник в свой бумажник.

— Не понимаю, почему люди платят такие огромные деньги за сущую ерунду. Ну допустим, картина — это произведение искусства, она действительно очень красива… или драгоценные камни… они искрятся, переливаются… это еще как-то можно понять. Но почему так дорого стоит какой-то клочок бумаги, на котором по ошибке напечатали что-то не то… или случайно оказался лишний зубчик…

— Это вопрос договоренности, — проговорил Леня, — договоренности между людьми. Точно так же, как бумажные деньги. Ведь бумажная купюра тоже не представляет сама по себе никакой ценности — ее нельзя съесть, в нее нельзя одеться… самое большее, что ею можно сделать, — разжечь костер. Но люди договорились между собой, что за эту бесполезную бумажку можно получить и еду, и одежду, и жилье, и даже здоровье и жизнь… ведь за деньги действительно можно спасти жизнь — или, наоборот, можно нанять убийцу, который отнимет жизнь у другого человека! Точно так же и эта марка… люди договорились, что она дорого стоит… Впрочем, мы с вами заговорились! Меня ждут важные дела!

— Подай ключ на три восьмых! — Ухо высунул руку из-под днища микроавтобуса. Сергей вложил в руку нужный ключ и снова нырнул под капот.

Сейчас вряд ли его узнали бы прежние знакомые: в промасленной спецовке, с перемазанными мазутом руками и с черной бейсболкой на голове, он нисколько не был похож на прежнего элегантного бизнесмена с седеющими висками, в белоснежной рубашке и тщательно отглаженном костюме.

Поселившись в квартирке над гаражом, Сергей первый день провалялся на кровати, бездумно глядя в потолок, покрытый пылью и ржавыми потеками. Все тело болело от побоев, левый глаз заплыл, а когда Сергей отважился заглянуть в осколок зеркала, валявшийся на подоконнике, то ему немедленно захотелось, чтобы и правый глаз заплыл тоже. Желаний не было никаких, то есть одно было — ослепнуть, оглохнуть и вообще никак не реагировать на окружающую действительность.

Но это никак не получалось, потому что снизу слышались непрерывные стуки и шум работающих инструментов. Изредка Ухо поднимался наверх, наскоро пил чай или кофе и уходил снова. Спал он мало, женщины к нему не ходили — в этакую берлогу ни одна уважающая себя дама не заглянет. Впрочем, Ухо по этому поводу не слишком расстраивался, в его сердце прочное место занимали машины.

Проворочавшись полночи на жесткой скрипучей кровати, Сергей понял, что окружающая обстановка не так сильно его раздражает. Ну и что, что вокруг беспорядок, внизу шум и пахнет краской! Все это можно пережить, он же не наследный принц, знавал всякие времена. Не сильно беспокоила его и работа. То есть, конечно, бизнес явно пострадает без твердой хозяйской руки, и как бы конкуренты не съели, но в конечном итоге и это можно пережить.

К утру Сергей Михайлович Зозулин понял, что больше всего страдает он от стыда. Вот что стыдно — так это быть таким идиотом, как он! Ладно еще, что влюбился — с кем не бывает! Сколько мужчин при виде хорошенькой мордашки и стройных ножек теряли голову! И ничего, не смертельно…

Он же долгое время лепил в душе идеальную женщину. Ведь не двадцать лет, не мальчик, а все мечтал об идеале! Да еще и болтал об этом, потому что иначе как та девица, он все еще в мыслях называл ее Наденькой, обо всем узнала? А он, встретив свою мечту, всерьез поверил, что она настоящая. Где был его здравый смысл?

Девица его нагло использовала, подставила, подвела под бандитов. Сергей поежился, вспомнив, как его били и допрашивали в собственной квартире.

Промаявшись таким образом сутки, Сергей совершенно осатанел от безрадостных мыслей и непривычного безделья, и когда Ухо предложил ему немного поработать на ремонте машин, с радостью ухватился за такую возможность.

Самое удивительное, что в нем открылся настоящий талант автомеханика. Даже Ухо признал его способности, а в таком вопросе Ухо являлся настоящим экспертом.

Как известно, работа — лучшее лекарство от дурных мыслей. Сергей полностью погрузился в ремонт, прерываясь только на еду и короткий сон. Понемногу образ вероломной Наденьки выветрился у него из головы, он стал ощущать себя обычным работягой, так что когда явились поглядеть на машину те самые люди Шершня, от которых его так удачно отбил ротвейлер Цезарь, Сергей не дрогнул. Он продолжал заниматься своим делом, а бандюганам и в голову не пришло, что сосредоточенный работяга в замурзанной спецовке — бывший процветающий бизнесмен Сергей Зозулин.

Ухо как в воду глядел: увидев, как ладно продвигается работа по ремонту микроавтобуса, Шершень посчитал, что грех бросать такую хорошую тачку. Так что Комару опять не повезло, его оставили с носом. Ухо только плечами пожал — ему-то какое дело, чья тачка, лишь бы за ремонт платили…

— Ну что, доделал трамблер? — осведомился Ухо, выбравшись из-под машины.

— Можешь проверить, — скромно ответил Сергей.

— А чё — нормально! — одобрил Ухо. — Слушай, Серега, если у тебя чего с бизнесом не заладится — приходи ко мне, я тебя в помощники возьму!

— Спасибо! — прочувствованно проговорил Сергей. — Кусок хлеба на старости мне обеспечен!

— С маслом! С такими руками, как у тебя, не пропадешь! Кстати, перекусить не хочешь?

— Это можно! — Сергей вытер руки чистой тряпкой, и они с Ухом отправились в примыкающий к гаражу закуток, где Ухо держал кофеварку и шкафчик с кое-какими продуктами.

Сергей заправил кофеварку, подставил под краники две большие фаянсовые кружки. Вдруг из гаража донесся какой-то подозрительный скрип.

— Кто это там у нас хозяйничает? — Ухо отложил пачку крекеров и бросился к двери гаража. Сергей последовал за ним.

Возле микроавтобуса, ремонтом которого они только что занимались, копошился сутулый всклокоченный старик в поношенном клетчатом пиджаке. Он пытался открыть дверцу с водительской стороны.

— Дед, ты чего тут шастаешь? — грозно окликнул Ухо незваного гостя. — Смотришь, что плохо лежит? А вот мы тебе щас по шее накостыляем!

Увидев старика вблизи, Сергей едва слышно присвистнул и отступил в тень, втянув голову в плечи и надвинув кепку на лоб.

— Ребятки! — прошамкал старик, вглядываясь в лица мастеров. — Да я ничего такого, вы не подумайте! Я смотрю, у вас такая машина хорошая… емкая, главное дело! Комодик мой в нее как раз поместится!

— Какой еще комодик, папаша? Чё ты пургу несешь? — крикнул Ухо, а Сергей еще дальше отступил от пронырливого старичка, уж очень ему не понравился его цепкий взгляд.

— Мне бы, сынки, комодик перевезти… со старой квартиры на новую… вот бы в эту машинку как раз он поместился…

— Не! — отмахнулся Ухо. — Отремонтировать или там покрасить машину — это мы можем, за деньги, конечно, а грузоперевозками мы не занимаемся. Мы, папаша, не грузчики, мы автомеханики! Ощущаешь разницу?

— Да я заплачу, ребятки! — Старик полез в карман клетчатого пиджака. — Вы не сомневайтесь, деньги у меня есть!

— Обожди, Ухо! — Сергей, опустил глаза и схватил приятеля за плечо. — Старость уважать надо… поможем дедушке, так и быть… только, папаша, приходите через полчаса, мы ремонт сейчас закончим и сделаем все, что надо!