Маргарита Южина - Позади на лихом коне

– Ну и где ты была? В каком кабаке?

Лодовский смотрел на нее холодными и совершенно трезвыми глазами. Ведь только что он передвигался почти на четвереньках, и вот на тебе, будто после «Золотой подковы» прошло не менее трех суток – бодрый и свежий, даже спиртным не несет.

– Ты чего молчишь? Какой мужик у тебя опять появился? – продолжал он допрос.

Тайка напряглась. Нелегко стоять так вот перед убийцей в одном лишь полотенце.

– Юсик, ты меня пугаешь, – запела она. – Разве приличной даме…

– Приличная дама должна сидеть по ночам дома со своей семьей, а не шататься по кабакам с чужими мужиками! Я телефон оборвал!

– Ах вот так, да? Я согласна сидеть с семьей, только ты мне напомни, кем мне приходятся все эти Белки-Стрелки? Сестренками? Кем?!

Тайка разошлась не на шутку. Ей до сих пор еще никто не диктовал, как себя вести!

– Не глупи, эти шлюхи меня не интересуют. Они мне нужны для дела.

– Кто?! Эти?! Для дела?! Охотно верю. Даже догадываюсь для какого. На них стоит раз взглянуть, чтобы понять, для какого единственного дела они могут пригодиться.

Сегодня Тайке торопиться было некуда. Новость, подслушанная вчера, носилась в мозгу, как разъяренная оса.

Тайка стояла у окна, и щенок тыкался ей в ногу, пытаясь привлечь к себе внимание.

– Сейчас, малыш, оденусь, и пойдем с тобой кошек пугать.

Из кухни доносились дразнящие ароматы. «Нет! С такой хозяйкой, как Вера Львовна, просто невозможно скинуть ни одного лишнего килограмма, надо быстро убегать на прогулку».

Тайка выскочила во двор, впереди скакал Жак, высоко подкидывая задние лапы. Щенок подрастал. Вообще, он должен быть коренастым, мускулистым, иметь грудь сундуком и морду чемоданом, но пока из него получился забавный собачий подросток с лопушистыми ушами, длиннющими ногами и скверными привычками. Ведь только что Вера Львовна скормила ему целую миску полезной, сытной каши с мясом, а отвратительный пес со всех лап несется к мусорке! Каждое утро Вера Львовна выносит пакеты к мусорному контейнеру. Вот к этим контейнерам и прикипел всей собачьей душой ротвейлер. Стоит только хозяйке чуть зазеваться, и он уже по самые уши зарывает морду в пахучие отходы!

– Жак! Ко мне! – грозно говорила Тайка, но настырная псина продолжала терзать зубами какой-то пакет, изо всех сил мотая головой. – Да что ж это такое? – подбежала хозяйка.

И тут Тайкин взгляд уперся в скомканную бумажную золотистую салфетку. Тайка схватила ее. Только вчера вечером в ресторане она подивилась красоте салфеток, а официант охотно пояснил, что такие лишь в «Золотой подкове» есть, их заказывают специально для этого ресторана. Ну правильно, Жаконя трепал их собственный мусорный пакет, который выкинула утром чистюля Вера Львовна. Мусор еще не вывозили, и аккуратная женщина поставила пакет рядом с контейнером! Эту салфетку мог бросить только Лодовский. На салфетке мужским торопливым почерком карандашом для глаз был написан адрес – Омская, шестнад цать. И все. Сердце Тайки екнуло. Ехать туда было страшно, но что-то ей подсказывало, что именно там она найдет то, что ищет. Интуиция, будь она неладна…

Около подъезда томилась машина соседа. Когда-то он обещал Тайке любую помощь, а она еще ни разу к нему не обращалась. Сейчас, видимо, пора.

Тайка взлетела на свой этаж, щенок несся впереди хозяйки.

– Сразу слышно – мои возвращаются, – сказала Вера Львовна, открывая им дверь, – ты когда с Жаконей домой идешь, можешь даже не звонить, все в подъезде знают, что идет дама с собачкой.

Тайка мельком взглянула в зеркало – весьма универсальный вариант! Джинсы, футболка, легкие спортивные тапочки. Надо еще ветровку захватить, вдруг дождь соберется.

– Вера Львовна, я ушла! Когда приду, неизвестно! – крикнула она и выскользнула из дома.

С соседом повезло. Едва завидев на своем пороге Тайку, он радостно расплылся в улыбке.

– О! Ты! Протискивайся, только осторожно, у меня тут покрашено.

– Слушай, дружок, выручай! Довези до Омской. Я расплачусь.

– Чего там, что я, по-соседски помочь не могу, что ли! А где такая Омская?

– Вот уж не знаю. Кто у нас водила – ты или я?

– Понял! Сейчас поищем. Слушай, мне одеться или так сойдет? – парень стоял в тренировочных и в майке.

– Сойдет, – бросила Тайка.

Только четвертый таксист, которого спросили про адрес, смог более-менее внятно объяснить, где искать нужную улицу. Потом пришлось помучиться в поисках дома.

– Все, я уже нашла, – вдруг сказала Тайка. – Я к подруге приехала, вот и вспомнила, где она живет. Так что ты езжай домой.

– Ты чего? Где тут может жить какая-то подруга, смотри – деревня древняя!

Да уж, домики на старенькой Омской сплошь были маленькие, деревянные, полуразрушенные. Странно, что такая улица еще имеется в городе, да не где-нибудь, а почти в самом его центре.

– Слушай, парень. Езжай домой, я тебе серьезно говорю. Ты мне мешаешь, неужели непонятно!

– Лады, – вдруг легко согласился парень. – Только знай, я за тобой в эту глухомань не поеду.

Тайка на минуту задумалась.

– Короче, так, если до семи вечера ко мне не стукнешь, я приезжаю, лады? А то место здесь не больно радостное, случится что – век не найдут, – решил наконец сосед.

– Именно это я и хотела сейчас услышать, – буркнула Тайка.

С трудом отделавшись от провожатого, она огляделась. Теперь остается найти дом номер шестнадцать.

– Скажите, пожалуйста, а где находится дом номер шестнадцать? – спросила Тайка у старухи, которая топталась на своем огорода.

– Иди, вишь, черное здание – это котельная, от нее направо повернешь, потом в лог спустишься.

С горем пополам добредя до нужного адреса, Тайке пришлось признаться, что без бабкиного благословения ей никогда не удалось бы отыскать сие жилище. Полуразрушенный дом надежно укрывали ветви черемухи и еще каких-то раскидистых деревьев, даже крыши видно не было. Сгнившие доски крыльца торчали, как капканы в ожидании жертвы.

Глаза наткнулись на белый комочек, смятую пачку от сигарет. Сама Тайка не курила и никогда не могла запомнить, кто какое курево предпочитает, сейчас она крутила в руках пустую пачку «Мальборо», и это ей ни о чем не говорило. Хотя нет, говорило. Сама пачка была чистенькая, не посеревшая от времени и не промокшая от дождей, значит, дом встречал гостей совсем недавно.

Тайка благополучно миновала хищные ступеньки и заскрипела дверью.

– Случись что, ни одна холера не найдет, – бубнила Тайка, – не дом, а склеп какой-то.

И будто в подтверждение ее правоты, откуда-то из-под земли донесся не то стон, не то вздох. Тайка рванулась к выходу. Скорее бежать! В милицию, домой, куда угодно, только подальше от этого места! Пусть роются здесь те, кому это надо, а она… Тайка запуталась в дверях. Комнатки, закоулки! В спину толкал слабый стон! Он, казалось, даже приближался! Под ногой что-то угрожающе заскрипело, и Тайка рухнула вниз. «Накаркала!» – мелькнула мысль, и сознание погасло.

Жутко болел бок, в горле стоял противный ком и рвался наружу, на руку было страшно посмотреть – Тайка на ней лежала, а нога превратилась в горящие угли.

– Ногу из костра уберите, – слабо прошептала Тайка. – Не видно разве, что там мои ноги?

Но никто и не собирался разводить костер, света не было вообще, а около нее кто-то копошился.

– Крыса! – завизжала Тайка из последних сил.

– Где? – раздался над самым ухом такой же оглушительный визг.

– А ты кто? Где я? – в панике верещала храбрая сыщица.

– Успокойся, не суетись, все нормально, – успокаивал ее все тот же негромкий голос. – Самое главное – ты жива, а остальное уладится.

– Ты кто?

– Я? Элина.

– Кто?! – Тайка попыталась вскочить и снова рухнула – нога отказывалась подчиняться.

– Ну чего ты скачешь? Элина, имя такое есть.

– Ага, а еще есть имя Лена Коновалова, это не ты?

– Выходит, что я, – усмехнулся голос. Тайка совсем по-другому представляла себе жену Касарова. Нет, разглядеть ее сейчас невозможно, но голос! Женщина говорит спокойно, негромко. Без злобы и желчи, а ведь Элина была именно злобной, надменной бабой, такое, во всяком случае, у Тайки создалось впечатление.

– Врешь! Элина капризная эгоистка.

– Ты почти права. Только какие уж тут капризы! Сейчас рада тебе, как родной. Как тебя звать?

– Звать меня Тайка, за тобой пришла. Слушай, давай меня как-нибудь соберем, а то пошевелиться страшно – все болит.

Тайка могла бы и не говорить, Элина и без того что-то уже разрывала, и слышно было, как гремит то ли чайник, то ли кастрюля.

– Медик из меня никакой, сразу говорю, – оправдывалась невидимая сестра милосердия. – Давай я просто руку тебе зафиксирую, похоже, там перелом.

Элина еще какое-то время суетилась около Тайкиных конечностей, а когда первая медицинская помощь была оказана, Тайка пристала с расспросами.