Наталья Александрова - Бандиты, баксы и я

Я хотела даже уйти, пока не поздно, но мысленно пристыдила себя: нельзя же в самом деле так поддаваться пустым страхам…

Просто нервы расшатались, да и неудивительно, если вспомнить события последних дней.

Призвав свои нервы к порядку, я включила свет в прихожей, сняла уличную обувь и еще раз огляделась. Все было как обычно.

Меня вдруг снова настигло то же чувство, что в доме с башней: чувство опасности.

Я прислушалась и даже втянула носом воздух. Квартира была пропитана обычными домашними запахами, в которые вплеталось что-то чужое, незнакомое, но я не могла так сразу определить, враждебно ли оно мне.

Я бросила пальто в прихожей прямо на пол и босиком прокралась в свою комнату.

Разговор с Андреем дался мне нелегко, а я еще погуляла немного по улицам, чтобы успокоиться. Глупая, я решила, что все кончилось и можно больше не опасаться никаких неприятностей. Кто же знал, что опасность поджидает меня в собственной квартире?

Когда я переступила порог комнаты, тревога еще больше усилилась, стала просто непереносимой. На лбу выступили мелкие капельки пота.

В комнате был полумрак, шторы почти не пропускали света. Я протянула руку к выключателю, и в то же мгновение в тишине раздался негромкий мужской голос:

— Не пугайся, Катя. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Я чуть было не завизжала, как ненормальная, но сумела взять себя в руки и буквально заткнула рукой себе рот. Дело в том, что когда раздался этот голос, мой неосознанный страх как бы материализовался и сразу стал не таким страшным. Пока я боялась сама не зная чего, было хуже. А теперь оказалось, что мое подсознание работает как часы, ничего не выдумывает. Было у меня ощущение, что в квартире кто-то есть, — и так оно и оказалось.

Я решительно протянула руку к клавише выключателя.

— Не нужно яркого света, — раздался тот же голос.

Я пожала плечами и дернула кисточку торшера. В моем любимом старом кресле сидел плотный, коренастый мужчина с выразительными карими глазами и смотрел на меня с интересом и даже, кажется, с любопытством.

— По мою душу, — упавшим голосом пробормотала я. — Ты пришел меня убить?

— Это успеется, — спокойно ответил он, — сначала поговорим.

— Ага! — сказала я с преувеличенным жизнерадостным энтузиазмом. — Кого я вижу! Наконец-то ты решил нанести мне визит. А то как-то все встречались в неподобающей обстановке. Все время на людях — то в Катькином садике, то в башне на Садовой. Ни поговорить по-человечески, ни даже познакомиться не удалось. Ты хоть, по крайней мере, знаешь, как меня зовут, а сам представиться забыл. Ну согласна, в башне я не дала тебе такой возможности, а в садике.., там ты верно очень торопился…

Сама не знаю, зачем я говорила эту ерунду. Наверное, просто заговаривала свой страх.

Мне казалось, что пока я говорю, не произойдет ничего плохого, он меня не тронет.

Пропустив мимо ушей мой намек на знакомство, незваный гость улыбнулся и сказал — Значит, ты была в башне… Было у меня такое чувство, что там присутствовал кто-то третий. Где же ты пряталась?

— Тоже мне профессионал, — фыркнула я. — Не смог найти жалкую любительницу!

— Зря ты так о себе, — он снова улыбнулся, — у тебя явно очень большие способности, просто талант.

— Спасибо, — я скромно потупилась, — ты мне льстишь… Значит, без работы я не останусь: если не смогу найти другого места, пойду в наемные убийцы.

При этих словах мой гость поморщился.

— А что ты сделала с винтовкой?

— Камешек засунула. Отвинтила глушитель, засунула в ствол камешек и навинтила глушитель обратно.

Карие глаза зажглись уважительным интересом:

— Ты сама это придумала или слышала от кого-нибудь?

— Чистая импровизация, — ответила я с гордостью. — Я и винтовку-то случайно нашла, так что надо было срочно что-то выдумывать. Я ведь не знала, что ты там появишься, поэтому приходилось рассчитывать только на себя…

— Здорово! Ты этим камешком мне жизнь спасла!

— Не стоит благодарности! — произнесла я надменным тоном испанской герцогини. — Ты для этого и в гости ко мне пришел, чтобы выразить свою признательность? А не предупредил о визите по профессиональной привычке. Тогда можешь считать, что формальности соблюдены. Я приняла твою благодарность и больше не задерживаю. Тем более что скоро вернутся мои родители, а я девушка порядочная и надеюсь, ты не станешь меня компрометировать.

— Твои родители не вернутся до понедельника, — возразил он скучным голосом.

— Все-то ты знаешь! — восхитилась я. — Впрочем, конечно, это работа такая. Так что же мне, тебя до понедельника терпеть?

— Не суетись, — строго сказал он. — Сядь на диван и не болтай.

— Это нервное, — призналась я, — боюсь очень.

На самом деле страх куда-то отступил, и я обрела способность соображать. Все мои предыдущие встречи с этим человеком доказывали, что он — мастер своего дела. А мастер никогда не будет тянуть время. Пришел, сделал дело быстро и аккуратно — и нет его. Потому что, как бы он ни был подготовлен, риск в его работе присутствует большой. Вдруг родители вернутся? Или соседка зайдет за спичками или за мукой? Ну к телефону, он, допустим, мне подойти не позволит. И дверь открыть тоже, но ведь свет-то виден из окна.

И кто-то из соседей мог встретить меня на лестнице. И вот, вместо того чтобы быстро меня.., ликвидировать, он сидит тут, ждет неизвестно чего, а потом вступает в пустые разговоры. Он явно не из тех убийц, которые любят помучить свою жертву, насладиться ее страданиями, физическими и моральными.

— Слушай, хватит придуриваться, — я рассердилась. — Говори, что тебе от меня нужно. Убить, так убивай, мне уже все равно — А ты не хочешь узнать, кто меня послал?

— Вообще-то нет, — призналась я, — мне это уже неинтересно.

— Вот как… Да перестань ты трястись, я же сказал, что не причиню тебе вреда! — он повысил голос.

— Так я и поверила, — вздохнула я, — нашел дурочку. А для чего тогда ты сюда притащился?

— Поговорить…

— Ну давай, разговаривай, — я даже рассмеялась, — что-то у меня в последнее время с мужчинами кроме разговоров ничего не получается…

На такой выпад любой мужчина просто обязан отреагировать соответственно, но этот только нахмурился и буркнул:

— Об этом потом. Ладно, слушай. Я за тобой давно наблюдаю. То есть с того времени, как меня к твоему делу подключили.

Еще раньше я удивился — уж больно здорово ты держалась в экстремальной ситуации. Без всякой подготовки, никто тебе не помогал…

— Это уж точно, — вздохнула я, вспомнив ненаглядного.

— Хорошо сделала, что не стала только обороняться, ждать, когда на тебя нападут, а напала сама.

— Ты имеешь в виду взорванных бандитов?

— И это, а также то, что ловушку устроила на киллера, догадалась, что телефон прослушивается.

Я слегка покраснела от его похвал.

— Сначала я думал, вот везучая девка, все ей удается, — продолжал мой собеседник, — а потом понял, что это у тебя такие замечательные природные данные. Ты уж мне поверь: такое редко встречается, грех такой талант в землю зарывать. Но природные данные — это одно, а подучиться надо.

И тогда — цены тебе в нашем деле не будет.

— Ты это к чему клонишь? — Я не верила своим ушам.

Голову он мне морочит, что ли, чтобы я бдительность потеряла. А чего ему меня опасаться? Оружия у меня нет, если бы хотел, он давно бы меня убил.

— Ты, конечно, мне тогда в башне жизнь спасла, но дело даже не в этом, — упрямо гнул свою линию мой таинственный гость. — Мне дали заказ: тебя убить.

— Вот и к делу подошли, — вставила я, — а кто?

— Парамонов, бывший заместитель начальника управления Вахромеева.

— Про Вахромеева я знала, а этот решил чужими руками жар загребать? За что же он меня-то? Я о нем ничего не знаю, никому ничего рассказать не могу…

— А за это благодари своего журналюгу-паразита! Раструбил на весь город, что свидетель есть! А убрать свидетеля — это святое, ты же понимаешь… Знаешь, из-за чего людей убивают? Из-за денег, из мести или чтобы рот заткнуть свидетелю.

— Ну, ты, конечно, в этом разбираешься, — вставила я с сарказмом. — Что касается убийств, ты специалист.

— Конечно, — кивнул он, не заметив моего сарказма, — эти причины давно уже классифицировали, сицилийская мафия даже ритуалы соответствующие ввела. Допустим, если человека убивали за оскорбление женщины — во рту у покойника оставляли цветок, а если убивали за то, что разболтал что-нибудь, или просто нежелательного свидетеля — клали в рот камень, и это означало, что теперь ему рот навсегда закрыли. Но ты не беспокойся, — как-то даже ласково продолжал мой гость. — Чтобы я по заказу какого-то кретина Парамонова такой ценный материал извел?

— Слушай, я не пойму, а у тебя-то в этом деле какой интерес? Просто жалко меня стало?

— У меня к тебе предложение, — он пошевелился в кресле. — Я давно уже ищу себе напарника.