Юлия Климова - Вредная привычка жить

    – Красота, – сказала Солька.

    – А вон мостик! – ткнув пальцем, воскликнула Альжбетка.

    – Ты что кричишь! – я уже собралась дать ей подзатыльник, но Альжбетка слишком высока для этого.

    – Простите, простите, это я от радости.

    До мостика было метров пятьдесят, это расстояние мы преодолели бегом с какими-то нездоровыми улыбками на лицах.

    Узенькая тропинка – и мы у калитки.

    – Ты думаешь, этот дом? – спросила Солька.

    – Он напротив мостика, остальные участки, посмотри, чуть подальше, – ответила я.

    – Вообще-то, мостик какой-то хлипкий… – сказала Альжбетта.

    – Наверное, его Селезнев сам делал, – предположила Солька.

    Мы перелезли через забор – нам повезло в том, что он был низкий, – и спрятались за кустами.

    – Что делать-то теперь будем? – опять поинтересовалась Солька.

    – Что, что, – проворчала я, – искать. Пошли в дом. Альжбетка, ты крути головой по сторонам, если кто мимо пройдет – скажешь.

    Нам повезло: веранда была открыта. Собственно, это было понятно, потому что на ней не было ничего – ни мебели, ни ведра какого, просто свободное помещение: хочешь – пой, хочешь – танцуй.

    Оглядев все это, Солька спросила:

    – А может, его ограбили уже?

    – Да зачем ему здесь барахло наставлять, это же дача – так, с друзьями пивка попить.

    – Девочки, здесь приличный замок, – сказала Альжбетка, указывая на дверь в дом.

    Я достала отмычки.

    Провозились мы с этим замком довольно долго, и, вытирая пот со лба, я сказала то, о чем мечтала последние двадцать минут:

    – Ломать мы будем эту заразу, хватит время терять.

    – Ты что! – вцепилась в мою руку Альжбетка. – Давай еще попробуем.

    Солька же хладнокровно достала из своего рюкзака Славкин молоток и сказала:

    – Раз Анька говорит – ломать, значит, дело решенное.

    С этими словами она собрала все свои силенки в кучу, размахнулась и ударила по неприступному замку. Когда Солька в таком состоянии, то перед ней никто устоять не может. Наверное, этот испепеляющий взгляд и эту несгибаемую волю и силу она выработала в школе, когда непокорные ученики шли стенка на стенку, когда стопка дневников требовала двоек, когда родители что-то ныли, оправдывая своих чад, когда директор ругал ее за неоформленный стенд, да и просто когда она получала свою, мягко говоря, небольшую заработную плату.

    Замок сдался сразу.

    Солька открыла дверь и сказала:

    – Проходите, люди добрые, только ноги вытирайте, у нас полы помыты.

    Домик на самом деле был небольшой: два этажа, на каждом по три малюсенькие комнаты. Мебели было мало, я бы сказала, что присутствовало только самое необходимое.

    – С чего начнем? – потирая руки, спросила Солька.

    – Давай-ка на второй этаж сначала, – предложила я, – там прятать как-то сподручнее.

    Мы поднялись по довольно крутой лестнице и взялись за дело. Мы отодвигали все, что только возможно отодвинуть, мы открывали все, что только можно было открыть, мы заглядывали во все углы, но это не приносило нам никакого результата.

    – Как неудобно с этими фонарями, – раздраженно сказала Солька, – да еще надо следить, чтобы на окна не попал свет! Мы так ничего не найдем.

    – Не надо падать духом, – сказала я, – мы еще только начали…

    – Начали… – заныла Альжбетка. – Да на мне паутины больше, чем в доисторической пещере.

    Альжбетка у нас дама выносливая, но для нее главное, чтобы внешний вид не страдал.

    – Здесь ничего нет, – сказала я, – идем вниз.

    – Как вы думаете, здесь есть погреб? – поинтересовалась Альжбетка, спускаясь по лестнице.

    – Должен быть, – сказала я, – давайте с этого и начнем, все осмотрим, приподнимем ковры…

    Ковры – это было, конечно, громко сказано, скорее, это были какие-то протертые паласы.

    – Есть, – воскликнула Солька, чихая, – вот он, родимый, и ничем не прикрыт даже.

    Около буфета, набитого разнообразной посудой, недалеко от стула, красовалась маленькая дверка, ведущая в погреб.

    – Полезу я, – важно сказала Солька, – я же его нашла.

    – Лезь, возьми только мой фонарь, он ярче, – благословила я ее в дальнюю дорогу.

    Солька скрылась в полумраке, а мы с Альжбеткой, довольные, переглянулись.

    – Давай закроем ее здесь, – улыбаясь, предложила Альжбетка, – так она надоела.

    – Я вам закрою! – послышался веселый голос Сольки.

    – Что там? – поинтересовалась я.

    – Маленькая комнатенка с полками, вино и соленые огурцы в трехлитровых банках.

    – А ты что думала – что там чемодан на стуле стоит и ждет тебя? – захихикала Альжбетка.

    – Посветите еще, плохо видно.

    Мы с Альжбеткой легли на пол и стали светить своими фонарями вниз. Волосы закрыли лицо, я решительно заправила их за ухо, и… мне показалось… да, наверное, мне просто показалось, что какая-то тень промелькнула у окна.

    Я не стала говорить ничего девчонкам, да и себе запретила об этом думать: мало ли что это могло быть, возможно, птица пролетела…

    – Чего делать-то? – спросила Солька.

    – Начинай есть огурцы, – посоветовала Альжбетка.

    – Снимай банки и ставь на пол, смотри, нет ли чего в стенах, – сказала я.

    – Давайте спускайтесь и помогайте мне, – сразу заворчала Солька.

    Я уже хотела было выполнить Солькино пожелание, но все же – эта тень… Она не давала мне покоя… Я не могла позволить себе оказаться обезоруженной в этом склепе, да еще и за девчонками надо присматривать…

    – Альжбетка, лезь, помоги Сольке.

    – Я высокая, мне неудобно.

    – А деньги тебе тратить удобно будет? – резко спросила я.

    Что-то я разнервничалась, надо срочно брать себя в руки.

    Альжбетка полезла помогать Сольке, но все их старания оказались напрасными: девчонки облазили все, что только можно, изучили стены и пришли к выводу, что нашего клада там нет.

    – Ничего, – сказала Солька, вылезая, – трудности – они закаляют.

    – Молодец, Солька, – похвалила я ее, – весьма правильный взгляд на то разочарование, которое тебя постигло, которое практически сбило тебя с ног, согнуло пополам и пригнуло твое лицо к земле…

    – Замолчи, я умоляю тебя, замолчи! – заныла Солька.

    Осмотрев комнаты, мы пришли к плачевному выводу – в доме денег нет.

    – А может, они в колодце? – предположила Солька.

    – Здесь нет колодца, – пожала плечами Альжбетка, выглядывая в окно.

    – А может, он в землю все закопал? – спросила Солька.

    – Обследуем почву и найдем место, где недавно копали. Тебе, как законченной ботаничке, будет интересно провести анализ травяных росточков.

    – В такой темноте мы ничего не увидим, мы же не можем бегать с фонарями по участку, – возразила Альжбетка.

    – Так, где нас еще не было? – поинтересовалась я.

    – Вижу туалет, что-то типа бани, сарай, компостная куча, парник…

    – Альжбетта! – изумилась я. – Ты слова-то такие откуда знаешь… Компостная куча, парник… Ты сейчас повергла меня в глубокий шок!

    – У меня мама в деревне живет, – смутилась Альжбетка, – я и сама из деревни…

    – Во дает, – хлопнула ее по плечу Солька, – а отчего скрывала, скрывала-то почему?

    – Что же тебе тут непонятно, – вздохнула я, глядя на длинные ногти Альжбетки, – стеснялась девчонка своих корней.

    – Раз это тебе так все близко, – захихикала Солька, – так ты и полезешь в эту компостную кучу, вдруг там Анькин начальник богатство свое закопал?

    – Насколько я помню, перегной – это твоя стихия, ты же курсовую писала на эту тему, так что, если надо будет, полезешь первая, – вступилась я за совсем поникшую было Альжбетку. – Пошли в сарай!

    Мы осторожно прокрались вдоль дома к умывальнику, а затем и к сараю. Вот тут мои отмычки оправдали себя полностью: довольно быстро мы вскрыли небольшой замочек. В правом углу высилась огромная гора картошки, рядом валялись холщовые мешки, видно, Селезнев собирался весь свой урожай с гордостью отвезти домой.

    Слева были стеллажи и шкафчики, а также стояли большие железные коробки, которые мы и бросились сразу открывать.

    – Здесь только инструменты, – недовольно сказала Солька.

    – А ты что думала – он доллары сверху положит? Давай разбирай, – скомандовала я. – Альжбетка, мы с тобой – ответственные за шкафы.

    Все принялись за работу, и уже через полчаса стало ясно, что мы трудились зря: ничего интересного нам обнаружить не удалось.

    – Ну, а теперь, Солька, – сказала я, – твоя великая фраза, ждем!

    – Трудности – они закаляют, – пробормотала уставшая и уже отчаявшаяся Солька.