Елена Логунова - Закон вселенской подлости

– Да-а-а, был человек птицей средневысокого полета, с престижной работой, элитной квартирой, с семьей, наконец! – Юля потрясла в воздухе свадебной фотографией. – А что теперь? Одинокий пенсионер, подрабатывающий ночным сторожем и сдающий комнату чужим людям…

– Мораль?

– Мораль проста: не надо слишком заноситься, – рассудила доморощенный философ Тихонова Ю. Ю. – Ты знала, что Гавросич прогнал свою единственную дочь, потому что она выбрала себе не того мужа?

– Да, помню, он что-то такое рассказывал, – ответила я, перебирая и рассматривая фотографии. – Говорил, к его дочке сам второй секретарь подкатывал, а она выбрала не солидного мужчину с положением, а какого-то клоуна.

– Стилягу, наверное, – ухмыльнулась Юля. – Тогда как раз стиляги были, а они так занятно одевались – просто цирк!

– Цирк, – повторила я.

И в голове вдруг что-то щелкнуло.

– Цирк!

– Что – цирк?

Я могла бы ответить развернуто, но еще не была уверена в правильности своей внезапной догадки. А проверить ее захотелось отчаянно!

– Мы с тобой идем в цирк, – объявила я подружке. – Так, который час?

Подслушивавшая Варвара-отшельница услужливо прохрипела ответ.

– Отлично, как раз успеваем на шестнадцатичасовое представление! – Я отобрала из чемоданной коллекции несколько фотографий и унесла их в нашу комнату, чтобы положить в свою сумку.

– Но мы же совсем недавно уже были в цирке! – напомнила Юля.

– Вот именно! – веско сказала я и скоренько переоделась поприличнее.

Повезло, что Юля уже была принаряжена и накрашена. Парадный экстерьер требовал выгула хоть куда-нибудь, так что на цирк подружка согласилась без долгих уговоров.

Чемодан мы не заперли, но закрыли и отбуксировали в сторонку, чтобы Гавросич спросонья не рухнул в него по пути в уборную.

– Хотя это был бы весьма символичный финал – старик на куче хлама, так сказать, человеческая руина на осколках собственной жизни, прах, как говорится, к праху, пепел к пеплу, – философствовала Юлия Юрьевна, транспортируя упомянутую кучу хлама в тихий угол.

– Нет, – сказала я твердо. – Такой финал мне не нравится. Я надеюсь на хеппи-энд!

«Обоснованно надеешься», – подбодрил меня внутренний голос.

У моей подружки на зависть легкий характер.

На подходе к цирку Юля разулыбалась и начала подпрыгивать в такт доносящейся из динамиков музыки. Ей не хватало связки воздушных шаров в одной руке и леденца на палочке в другой, чтобы вполне соответствовать образу счастливой девочки, дождавшейся давно обещанного праздника.

Я испортила подружке удовольствие, проведя ее мимо парадного входа.

– Эй! Цирк там! – возмутилась Юля, резонно (я не раз давала повод) предположив, что Полина Павлова – рассеянная слепая тетеря.

– У всех там, а у нас не там, – ответила я, в обход выпуклого бока здания шагая к неприметной двери служебного входа.

У настежь распахнутой двери картинно курила морщинистая бабушка лет трехсот. На долгожительнице, пренебрегающей предупреждениями Минздрава, были тугие розовые лосины и крупной вязки серебристый свитер до середины бедер. Разворот плеч и посадка головы у старой дамы были такие, словно минимум двести лет из своих трехсот она скоротала за исполнением главной партии «Лебединого озера».

– Это кто? – почтительным шепотом спросила меня притихшая Юля.

– Кто надо, – шепнула я в ответ.

Ясно было, что бабушка из местных и в цирке давно, так что всех тут знает как облупленных. Даже черепаху Клотильду, которой мы всем городом в прошлом году справили двухсотлетний юбилей. Она небось даже любимца публики слона Петрушу еще малышом на ручках качала!

Страшно захотелось сразу же спросить что-нибудь интимное про слона (он очень милый!), но я удержалась и начала с вежливого приветствия:

– Добрый день! Извините, пожалуйста, вы не могли бы нам помочь? Нам нужно найти двух молодых людей…

По лицу моей подруги было видно, что она обрадована тем, что мы с ней уже ищем, оказывается, новых кавалеров, но в то же время удивлена местом поисков.

– Всего двух? – Старая дама пыхнула дымом и басовито хохотнула. – Зачем же себя ограничивать? Чем больше молодых людей, тем дольше собственно молодость!

И она подмигнула оторопевшей Юле.

– Ценю вашу жизненную позицию, – сказала я немного желчно. – Но мы скромны в своих желаниях…

– За себя говори! – Юля отмерла и ткнула меня локтем в бок, продолжая восторженно взирать на бабулю.

– И нам сейчас нужны всего два молодых человека! – договорила я, повысив голос. – Я надеюсь, вы их знаете, они обычно вместе держатся, такая приметная пара: один очень высокий, другой очень маленький. Как Гулливер и лилипут!

– О! Наконец-то у Макса и Костика прогресс в личной жизни! – Старуха продемонстрировала в улыбке превосходные вставные зубы и оглядела нас с Юлей явно благосклонно.

Теперь уже я ткнула подружку локтем, чтобы она не вздумала некстати возмутиться тем, что ей приписали то ли Гулливера, то ли вообще лилипута, и торопливо подтвердила:

– Да, да, Максим и Константин! Где мы можем их найти?

– За кулисами, – старуха посторонилась и демонстративно отвернулась в сторону, пробормотав еще: – Кто я такая, чтобы стоять на пути любви…

Я поняла, что царственная бабушка высочайше даровала нам разрешение воспользоваться служебным входом, и подтолкнула подружку к двери. Та зашептала, что не желает вот так сразу вступать на путь любви неизвестно к кому, но я продавила ее внутрь и толкала до тех пор, пока мы не уперлись в коридор из проволочной сетки. По нему, не удостоив нас с Юлей даже взглядом, мягкой рысью пробежали три тигра.

– Ой! Т-только после вас, – любезно сказала им Юля и основательно уперлась.

Я заверила ее, что с тиграми наши жизненные пути в цирковом закулисье не пересекутся, и мы пошли искать Максима и Константина.

Парень в брезентовом комбинезоне и с ведром комбикорма свободной рукой указал нам нужный коридорчик, девушка в банном халате и диадеме проводила к двери с табличкой «Техническая дирекция».

– Можно? – громко спросила я, постучав в филенку согнутым пальцем.

И толкнула дверь.

И зловеще молвила:

– Ага!

Гулливер, лилипут и обыкновенная девушка пили чай с баранками.

От моего «Ага!» лилипут уронил баранку в чашку, а Гулливер, едва успевший закусить сухое колечко, так и замер с ним во рту, приобретя большое сходство с озадаченным быком.

– Попались! – сказала еще я и шагнула через порог.

Юля без приглашений и понуканий вошла за мной и сама сообразила закрыть дверь.

– В чем дело, вы кто? – поставив чашку, спросила девушка, составляющая компанию Гулливеру и лилипуту.

– А вы кто? – спросила я.

– А я бригадир осветителей, и я не потерплю присутствия в служебном помещении посторонних! – Девушка заговорила командным голосом, который кого-то очень напоминал…

– Вы Лея! – торжествующе вскричала я.

– Лена! – возмущенно поправила она.

– Ага, понимаю, не хочется зваться Лейкой, как садовый инвентарь, – кивнула я, улыбаясь. – Я сама такая: по паспорту Паулина, но представляюсь просто Полиной, чтобы Павлином не обзывали. Итак, вы Лея, да?

– Прокололись? – горько укорила Лея-Лена сотрапезников.

– Да это не мы! – загорячился лилипут.

– Это не они, я сама догадалась, – я подошла ближе и достала из сумки фотографии, извлеченные из дедова чемодана. – По этим фотографиям сообразила: они все обрезанные, на каждом снимке одного человека не хватает. Тут ваша мама была, да?

– Ну, предположим. И что?

– А то, что это все объясняет, – я бесцеремонно подсела к столу. – Вы – внучка Гавриила Иосифовича. С дедом вы не общаетесь, потому что много лет назад он отказался от дочери, которая предпочла второму секретарю райкома циркового клоуна.

– Так это был настоящий клоун?! – удивилась Юля.

Я обернулась, помахала ей, приглашая присоединиться к нашей условно теплой компании, и продолжила, смягчив тон:

– Простите, Лена, а ваши родители живы?

– Мама – да, а папа давно умер.

– Сочувствую вам, – мне и вправду было жаль. – Наверное, вам очень хотелось иметь фотографии юной мамы?

– Мне еще больше хотелось, чтобы их не имел старый гад! – разозлилась девушка.

– Понятно. И вы попросили своих друзей-товарищей выкрасть эти фотографии… Кстати, а почему именно их – с такой-то приметной внешностью?

– Потому что мы ловкие! – напыжился лилипут. – Мы, между прочим, были знаменитыми артистами цирка – братья-акробаты Звездинские!

– А ключи от квартиры Гавросича у вас откуда? – спросила Юля.

– А не было у нас ключей, – признался лилипут. – У нас отмычки были! Говорю же, мы ловкие!